Спаркли Хейтер - Танец маленьких разбойниц
Хлоя ни на секунду не забывала, что путешествует без Джона. Мысль об итальянских каникулах, которые она могла бы провести вместе с Джоном, постоянно преследовала ее. Любой мелочи оказывалось достаточно, чтобы расстроиться: у нее начинали трястись губы, на глаза наворачивались слезы, затем следовали трагический вздох и горькие рыдания. Теперь же, после того как Хлоя увидела Джона в Пизе, ситуация стала просто невыносимой. Блэки поняла, что ее надежды на маленькое романтическое приключение рухнули окончательно. Даже если бы к ним за столик подсел сам Колин Фаррелл, то Хлоя либо разразилась бы потоками слез, либо, смерив его убийственным взглядом, просто потому, что Колин — это не Джон, удалилась бы с гордо поднятой головой.
Вот уже три месяца как она рассталась со своим дорогим Джонни, но, похоже, поговорка «Время лечит» не имеет к Хлое никакого отношения. Однако Блэки приехала в Европу вовсе не для того, чтобы еще два месяца нянчиться с убитой горем подругой. Она хотела развлекаться, встречаться с парнями и вообще радоваться жизни.
Увы, Хлоя не проявляла ни малейшего желания радоваться жизни, не говоря уж о встречах с парнями. Мрачная физиономия подруги отпугивала всех более-менее приемлемых, с точки зрения Блэки, кавалеров. Единственными мужчинами, которых притягивал трагически-отрешенный взгляд Хлои, были прохиндеи среднего возраста, желающие «снять» двух девочек для занятий групповым сексом; эти с невероятной настойчивостью осаждали подруг, стоило им появиться на пляже или устроиться где-нибудь на террасе уличного кафе.
В лучшие времена Блэки и Хлоя без труда знакомились с парнями, каждая из них пользовалась успехом у мужчин, а когда они были вместе, поклонники вообще как подкошенные падали к их ногам. Хлоя производила впечатление женщины холодной и неприступной, Блэки казалась слишком резкой и жесткой, в комбинации же они составляли неотразимую пару: благодаря присутствию Блэки мужчин не так сильно пугал внеземной облик Хлои, в свою очередь на фоне подруги Блэки выглядела более дружелюбной и мягкой.
Хотя иногда их принимали за лесбиянок, правда лишь в тех случаях, когда речь шла о мужчинах, измученных сексуальными фантазиями. В восьмом классе Хлоя и Блэки действительно пробовали пощупать грудь и ягодицы друг друга, просто для того чтобы понять, какие у них при этом возникнут ощущения. Также на одной рождественской вечеринке Блэки целовалась с девочкой из параллельного класса, однако помимо этих невинных экспериментов ни Блэки, ни Хлоя никогда не чувствовали склонности к однополой любви, так что предложения некоторых мужчин, одержимых лесбийско-порнографическими идеями, оставались без ответа. Подруги дали им прозвище «жертвы «Плейбоя»». В Европе таких страдальцев было полно.
Блэки в одиночестве спустилась в ресторан гостиницы и, выйдя на террасу, уселась за столик. С террасы открывался вид на реку и небольшой причал, возле которого покачивались рыбацкие лодки и старые, поскрипывающие рассохшейся древесиной баркасы. Гостиница выглядела такой же старой, обшарпанной и живописной, как стоящие возле причала ветхие суденышки. Блэки осторожно положила руки на выцветшую скатерть, заляпанную бурыми кофейными пятнами с красноватыми вкраплениями кетчупа: стол угрожающе качнулся, несмотря на подложенную под ножку замусоленную газету. Наступающий вечер и мягкий свет от разноцветной карнавальной гирлянды, натянутой между деревянными балками, скрывал убогость интерьера и придавал террасе романтичный вид. «Как было бы приятно оказаться здесь вместе с каким-нибудь симпатичным парнем», — подумала Блэки.
И желание ее моментально исполнилось: на террасу поднялся молодой мужчина и сел за соседний столик. На вид ему было лет тридцать, приятное открытое лицо, голубые глаза, темные коротко стриженные волосы. Мужчина скинул с плеча рюкзак и положил на стол большой альбом для рисования. Заказав бокал красного вина, он достал из наружного кармана рюкзака угольный карандаш, открыл альбом и погрузился в работу. Блэки украдкой покосилась на соседа, художник изображал причал и рыбацкие лодки.
— Вас вдохновляет этот пейзаж? — спросила Блэки.
Мужчина удивленно вскинул глаза.
— Да, — сказал он после секундной паузы. — В нем есть что-то настоящее.
— Меня зовут Мишель. Друзья называют меня Блэки.
— Эдди.
— Откуда ты приехал?
— Из Канады.
— О, черт. Правда?
— Правда.
— А город какой?
— Садбери.
— «Улицы Садбери тонут во мгле». Чья это песня?
— Том Коннорс, — сказал Эдди, не отрывая взгляда от бумаги. Он рисовал очень быстро и уверенно. Блэки обратила внимание на его размашистые, свободные движения. — А ты откуда?
— Из Америки.
— Гм, из Америки. И ты знаешь песни Тома Коннорса?
— Мой отец родом из Канады. Он хотел, чтобы, путешествуя по Европе, я выдавала себя за канадку.
— Ну и как, получается?
— Не знаю. То есть я никому не говорю, что я из Канады, но люди все равно так думают. Потому что у меня на рюкзаке кленовые листья, а на футболке написано: «Канада». Извини, я с большим уважением отношусь к твоей стране, просто… — Блэки замялась.
— Да, я так и понял. — Эдди прищурил глаз и посмотрел на рисунок. — Я уже два года путешествую и встречал немало канадцев, которые оказываются жителями Буффало или штата Виргиния.
Он повернул альбом и показал рисунок Блэки. Девушка затруднилась бы сказать, есть ли у Эдди талант художника.
— Как, по-твоему, выглядит Бог? — спросил Эдди.
— Вопрос не по адресу, — усмехнулась Блэки. — Я агностик.
— Ну и что. Даже у атеистов имеется свое представление о Боге. Расскажи, как ты его видишь, а я нарисую портрет Бога.
— М-м, дай подумать.
— Не надо, просто расскажи, как если бы ты описывала полицейскому внешний вид преступника. Мужчина или женщина?
— Мужчина. Я хотела сказать — женщина или гермафродит, смахивает на Уорхола или Боуи[1] семидесятых, но вообще-то я представляю его мужчиной. Я жертва патриархата.
— Форма и размер головы?
— Маленькая и круглая.
— Волосы?
— Лысый.
— Усы, борода?
— Нет.
— Глаза: форма, размер, цвет?
— Овальные, не очень большие, черные.
— Выражение лица: улыбается, хмурится, плачет, унылый, сердитый?..
— Улыбается, — сказала Блэки. — Насмешливо.
Эдди показал набросок.
— Нет, нет, нет. Этот тип похож на Билли Боба Торнтона[2]. Глаза слишком психованные. И нос надо сделать побольше, и уши — у него должны быть очень большие уши.
— Во что он одет?
— Длинные летящие одежды, голубого цвета, и шляпа, похожа на тиару папы римского, но голубая и конической формы. Ты путешествуешь уже два года?
— Почти. Я полгода работал в Токио, преподавал английский, заработал кучу денег и двинулся на запад, картами не пользовался, и главное — никуда не торопился. А ты давно путешествуешь?
— Почти две недели. И где ты побывал?
— В Азии, в России, в Восточной Европе…
В Праге у Эдди кончились деньги, и он два дня ночевал на вокзале. Чтобы как-то заработать, парень начал рисовать на улицах портреты туристов. Он старался экономить, останавливаясь в самых дешевых гостиницах, если погода была достаточно теплой, спал на пляжах или на скамейке в парке. Иногда ему попадались сквоты[3], где Эдди отдыхал неделю-другую, а затем вновь отправлялся в дорогу.
— А как тебе пришла в голову идея рисовать портреты Бога?
— Я начал рисовать Бога с четырнадцати лет.
— Потрясающе, — раздался голос Хлои. Она подошла к столику и, прежде чем усесться напротив Блэки, смерила Эдди таким ледяным взглядом, что тот умолк на полуслове. — Я все же решила перекусить.
— Отлично. Хлоя, познакомься, это Эдди. Представляешь, он из Канады.
— Привет, Эдди, — Хлоя слегка повернула голову и, одарив молодого человека еще одним убийственным взглядом, отвернулась.
Блэки вытянула шею, чтобы разглядеть парня поверх плеча подруги.
— Эдди, не хочешь присоединиться?
— Я бы с удовольствием, но, — он бросил взгляд на часы, — мы с приятелем договорились встретиться на набережной. Я и так опаздываю. Хотите, пойдем вместе? Потом можно будет прогуляться.
Хлоя отрицательно качнула головой и, скроив несчастную физиономию, уставилась на Блэки.
— Боюсь, сегодня не получится. Хлоя страдает от неразделенной любви, а я, как верный друг, должна напоить ее до потери сознания.
— О, мне очень жаль. Бедняжка Хлоя. А как насчет завтра?
— Завтра мы уезжаем в Ливорно.
— Я тоже собираюсь в Ливорно, дня через два. Где вы остановитесь?
— В отеле «Парадиз».
— Я заскочу к вам. — Эдди поднял руку с альбомом и показал Блэки готовый рисунок. — Вот так выглядит твой Бог. Немного смахивает на волшебника Мерлина из легенд про короля Артура.
