Виктор Бердник - Один из семи
«…Бедный старик. Наверное, он вспомнил, как когда-то очень давно он носил на своих крепких руках чудную малышку и старался ей угодить новой куклой…»
Мне было его откровенно жаль. Наверное, ему очень хотелось хоть ненадолго вновь оказаться на солнечном свете, чтобы не видеть какое-то время надоевшие стены, в которых он оказался заперт. Его слезящиеся глаза уже ничего не выражали, только полную покорность судьбе. Эта грустная картина ещё долго стояла у меня в глазах, и я ошибочно предполагал раскаяние миссис Майзер, представляя, как очень скоро после смерти отца, она вспомнит с болью в душе, как выгадывала сотню-другую, вместо того, чтобы услужить, чем может в его последние дни. Это впечатление было настолько сильным, что я долго не мог от него отделаться. Было непостижимым столкнуться с такой трагической силой денег, способной делать человека равнодушным даже к своему близкому. Сталкиваясь с особенностями здешней жизни, я ещё раз убеждался, что везде люди в принципе мало чем отличаются друг от друга. Те же достоинства, и те же недостатки. Единственное, что их делает другими, это общество, в котором они живут и чем оно богаче, тем ярче и выразительнее пороки и тем незаметнее добродетели.
«…Господи! — думал я про себя, — ну неужели не только страдание и нищета, но и благоденствие делает человека слепым и глухим к другому или это те самые экстремальные условия, что до конца раскрывают его душу?»
Бедность обесценивает чужую жизнь, но и богатство не делает её более значимой.
Миссис Майзер, сама того не ведая, подтолкнула меня к этому выводу, и я не знал благодарить мне судьбу за это неожиданное прозрение или сожалеть об этом нечаянном знании…
Время незаметно шло. Памятуя совет Стива не останавливаться и быть готовым представить ещё работы, я записал на диктофон ещё одно произведение и уже готовился к его переводу в печатный текст. Собственно я и сам испытывал потребность в этом занятии, вне зависимости от чьих-то наставлений. Писать не вошло в привычку, как средство от скуки, это стало потребностью делиться с самим собой собственными наблюдениями. Несмотря на отсутствие каких-либо интересных событий, мне дни не казалась однообразными. Я переживал вместе со своими персонажами их горестные и безумно счастливые минуты, и это приносило мне глубокое удовлетворение. Отчасти потому, что не давая скучать, придумывал для них взлёты и падения, а в основном потому, что их реакция была моей собственной. Их поступки не были ограничены моим выбором, но судили они себя моими глазами. Это странное ощущение присутствия ещё чьей-то жизни переплеталось с моей собственной и иногда трудно уже было представить за кого я переживаю больше.
Мои клиенты больше не приносили мне сюрпризов. Миссис Майзер была последней, кто так ярко произвёл на меня впечатление на фоне всех остальных, обращавшихся ко мне за помощью. Хотя, нет. Произошла ещё одна встреча, не совсем типичная для моего каждодневного общения. Ремонтируя двери в доме одного из своих постоянных работодателей, я столкнулся с двумя малярами. Мы словно почувствовали друг друга и, разговорившись с ними, уже вскоре я выяснил, что оба этих уже не совсем молодых человека — священники. Обнаружить такое было весьма необычно. Сменив сутану на старые джинсы, они не только довольно бодро, но заметно умеючи, махали кистями и не находили в этом занятии ничего неподобающего своему сану. Впервые в Америке мне приходилось видеть людей духовного звания, которые нуждаются в дополнительном заработке. Судя по статистике, в которую граждане Соединённых Штатов свято верят, служение культу одна из самых радостных профессий. Процент людей, удовлетворённых своим занятием, в этой области самый высокий среди всех остальных и редко кто стремится сменить свою в принципе непыльную и необременительную работу.
«…Что привело их сюда и зачем нюхать краску вместо того, чтобы предаваться размышлениям в тишине храма, успокоивши своё сердце молитвой?»
Я издали наблюдал за ними и даже мог слышать обрывки разговоров, невольно ожидая от них глубокомысленных теологических бесед. Как оказалось, их обычные интересы мало чем отличались от тех, которыми жила вся страна. Кредиты, дома, автомобили. Это и обсуждали, не касаясь религиозных вопросов. Что этих толкнуло взять в руки шпатель и валик, оставалось только догадываться. Причиной могли быть их чрезмерные траты, другого я предположить не мог. Мир полон соблазнов и не всем под силу их преодолеть, даже тем, кто посвятил себя служению Богу. Да и стоит ли их преодолевать?
Каждый вечер я прослушивал автоответчик, загруженный за день под завязку предложениями о работе, вперемешку с рекламными обещаниями представителей телемаркетинга. То какая-то дура с голосом, полным наигранного воодушевления, начинала строчить, как из пулемёта, о несуществующих процентах на банковские субсидии. То очередной обманщик пытался всучить даром никому ненужный сервис. Причём, никто не испытывал ни малейшего смущения или неловкости от бесцеремонного вторжения таким бессовестным образом в дела частного абонента. Наверняка всех тех, кто этим занимался, научили, что надо говорить приветливо и по-свойски, словно со старым приятелем, чтобы сначала завладеть доверием и уже потом бесцеремонно втюхивать всё что угодно по полной программе. Это называлось агрессивным ведением бизнеса и единственным способом оградить себя от этих вездесущих кретинов, была платная услуга в телефонную кампанию. Всё за деньги! Даже покой.
Я, как обычно, машинально прослушивал все сообщения, пока вдруг не услыхал бесстрастный голос дамы из офиса Стива…
— Питер, пожалуйста, перезвоните нам. У Стива есть для вас несколько вопросов.
Это было неожиданно. Я уже почти потерял надежду и мне было неловко их беспокоить. Не приходилось сомневаться, что при необходимости они меня сами отыщут.
«…Значит понадобился. Слава Богу! Неужели такое всё-таки возможно!»
От этих мыслей даже лоб покрылся лёгкой испариной. Не от хорошего предчувствия, а от очередного всплеска желания, чтобы дело наконец сдвинулось с мёртвой точки. Звонить было уже поздно и я едва дождался утра.
Набрав номер, я услышал, как обычно, на другом конце провода знакомый женский голос:
— «Пасифик Ейженси». Вас слушают…
— Могу я говорить со Стивом?
— Кто его спрашивает?
Она говорила таким тоном, как будто собиралась меня соединить с самим президентом страны или по крайней мере с губернатором штата, чтобы я смог сполна насладиться неслыханным для себя счастьем.
— Питер. Вы мне оставили вчера сообщение…
На этот раз Стив милостиво поднял трубку, но вместо того, чтобы сказать что-то определённое, он напустил тумана и пригласил подъехать к нему в офис. Впрочем, просто так он вряд ли хотел меня видеть, наверняка на то были какие-нибудь причины. Зная его уже немного, я договорился о встрече на следующий день.
По дороге в голове крутились предположения о причинах его звонка и о приглашении к визиту.
«…Не мог сказать… Обязательно нужно тянуть. Вот манера…»
Путь туда был неблизкий. Как обычно, на дороге была пробка. Справа и слева медленно двигались автомобили, водители которых в основном не смолкая, говорили по телефону. Некоторые пританцовывали на заднице в такт неслышной музыке, но в основном сидели, уставившись на бампер, медленно ползущей впереди машины. Я не обращал на них внимания, будучи наедине с ворохом собственных нерешённых проблем. Они были отгорожены от внешнего мира поднятыми стёклами. У всех этих детей разных народов и совершенно незнакомых культур лишь одно было общим — равнодушие и отчуждёние друг к другу, которое впрочем никто и не скрывал.
«Пасифик Ейженси», как гордо именовал Стив свою контору, отыскать не представило сложности и, когда я с облегчением вынырнул из автомобильного потока, здание в котором оно находилось, оказалось прямо передо мной.
В небольшом безликом офисе, за столом, уткнувшись в компьютер сидела миссис… Майзер! Я не мог её не узнать. Мне тут же припомнился её инвалид отец и рампа, по поводу которой она так больше и не позвонила. Она вроде меня тоже узнала, но вероятно не могла припомнить где мы с ней сталкивались. Без всякого сомнения, тогда после разговора со мной в её доме перебывало много народу, пока ей наконец не удалось отыскать для себя удобоваримый вариант.
«…Сколько же интересно для этого прошло времени?»
— А Питер!
Стив показался в дверях, ведущей в смежную комнату.
— Познакомься с моим компаньоном.
Он указал рукой на миссис Майзер.
— Дебора… а это тот самый русский автор, который судя по его последней работе не лишён оригинального взгляда на вещи.
Она протянула мне для приветствия руку, и я заметил на её пальце кольцо с крупным жёлтым бриллиантом. В ту прошлую нашу встречу она была без него.
