Кирилл Сафонов - День счастья – сегодня!
Завтра. Ха! Может, человек, словно мотылек, живет всего один день? Один день, и все. Вот есть у тебя этот день. А то, что ты помнишь или, наоборот, планируешь, – всего лишь какие-то фантазии, причем и не твои совсем, а так, втиснутые в тебя, чтобы было хоть малейшее объяснение, что да как. Проснулся – началась жизнь, потом ложишься спать – жизнь закончилась. А уж что тебе в этот день досталось, того и заслуживаешь… Во всей жизни есть одна маленькая, но достаточно серьезная уловка. Никто не помнит, как он родился, и никто не узнает, как он умер. А потому отследить реальную длину своей жизни совершенно не представляется возможным. Отследить мы можем лишь один день. Один-единственный. За всю свою жизнь. Глаза открыли – глаза закрыли. Все.
Но мы все равно продолжаем жить и пытаться влиять на время, хотя происходит в точности наоборот. Мне хорошо – я пытаюсь унять время, и оно, как назло, бежит еще быстрее. Мне плохо – я подгоняю его как могу, но… С чего ты взял, что ты хороший наездник?
Но это все ерунда. Глупые мыслишки. И вот уже почти четыре года я живу с ними. И похоже, что для них.
Нет, я не могу сказать, что у меня что-то не так или что-то плохо. Нет. Просто не по мне. И я не знаю, как должно быть «по мне». Бывает же так: все условия полностью соблюдены, а не… э… Ну, как же сказать… Вот, точно – неуютно. Словно в чужой квартире, не то что не в своей, а в абсолютно чужой – все хорошо, все есть, но неуютно… для тебя.
Да, прошло почти четыре года. Господи, как много! Четыре года! Многое пережито, и многое уже забыто. Но не все. Я более или менее справился со своими страхами, многие из которых просто заменил другими. Боже мой, ведь четыре года…
2– Я уехал! – крикнул я, и эхо разнесло эти звуки в каждый уголок большого трехэтажного дома.
Я не знал, услышала ли она этот крик, но меня это не очень-то и заботило. Крикнул по привычке, и все, а кому, зачем – я не знал… В последнее время мне часто кажется, что я вообще живу один в какой-нибудь пещере, а все, что меня окружает, – это лишь плод больного воображения опустившегося неудачника, которому только и остается, что придумывать, как могла бы выглядеть его жизнь, окончи он школу.
Вот снова новый день. Новое утро. Новые впечатления. А новые ли они? Да ничего подобного! Какие же они новые, когда каждый день я вижу одно и то же, одно и то же, одно… Да, да, да – каждый божий день одно и то же!
Открыл глаза – та же комната, постель и все остальное (это о жене?). Потянулся – поднялся. Воткнул ноги в те же, что и вчера, тапки. Поправляя трусы, идешь в ванную.
Ванная. Свет. Шум воды. Свет погас.
Кухня. Чашка кофе. Тосты.
Гардероб. Костюм. Рубашка. Галстук. Носки. Ботинки? Проснись, дружище, – обувной отдел на первом этаже!
Стою внизу. Так, ключи от машины, бумажник, документы, портфель. Все. Выхожу.
Пять шагов по дорожке. Стой. Кругом. Занавески на окнах спальни. Никакого движения.
Все, больше здесь делать нечего. Давай, Илюха, на работу.
3Лавируя в потоке машин, я не думал ни о чем (все, что сейчас могло сидеть в моей голове, я рассказывал себе уже тысячу раз и столько же раз посылал все это к черту). И делать намного проще, когда сам крутишь баранку. Правда, Семеныч, мой персональный водитель, без работы сидит, но это я могу себе позволить. Заодно и новенькую Bentley-купешку обкатаю – хоть какая-то релаксация.
Я не знал, что со мной. И ненавидел за это все вокруг. Все, что меня окружало. Депрессия?
За минувшее время я так много занимался своим душевным состоянием, что мог докторскую защитить по этой теме. Все друзья, родственники и знакомые твердили мне, что я перегибаю палку, что все хорошо, да какой там хорошо – отлично. Но знали бы они, как мне плохо на самом деле. Они шепнули и свалили по своим делам, а я остаюсь с собой, причем на все двадцать четыре часа в сутки.
Прошло столько времени, а я все не могу найти покоя. Просто в один прекрасный миг я лишился его, а он меня. Возможно… Да, возможно, что это какой-то там кризис какого-то там возраста. Не знаю. Да и не хочу знать.
Родилась Полинка. Татьяне все-таки удалось это сделать. Иногда мне даже кажется, что я здесь совершенно ни при чем. Не знаю. Мне плевать и на это. Главное, что жена благодарно (очень важный момент) переключилась на нее, а потому ей стало намного легче справляться со мной. Она просто не обращала внимания на всякое дерьмо, если оно случалось. А оно случается, и от этого никуда не денешься. Просто сначала мое состояние расценивалось как какое-то временное явление, но когда все перешло в понятие нормы, это просто перестали замечать, хотя, безусловно, семья от этого не выигрывала. А это значит, что все, что касается счастья…
– Да пошло оно, – прошептал я. «Где там сигареты?».
Я даже не сразу понял, что произошло. Просто машина сильно дернулась, и тут же ремень безопасности больно резанул по груди.
Освободившись, кашляя и тихо ругаясь, я вылез из машины. В своей вине я не сомневался, а потому молил Бога, чтобы он послал мне коллегу по несчастью, если не интеллигентного, то по крайней мере вменяемого. Слушать примитивные речи «бычья» мне сейчас совершенно не хотелось. Но приготовиться следовало к самому худшему.
Осмотрев место происшествия, я ничего хорошего для себя не отметил. И, приготовившись к самому худшему, принялся искать титановое тельце мобильного телефона.
Я уже стал нервничать из-за того, что второй участник аварии никак не появлялся. Не помер ли он там? Будет совсем весело. Правда, если только от сердечного приступа, удар-то пустяковый. Но через секунду я уже понял, чем была вызвана задержка.
Дело в том, что из той машины нельзя было выбраться через водительскую дверь. Бампер моей надежно забаррикадировал выход. Выбираться нужно было через пассажирскую.
Еще через секунду я понял вторую, не менее важную, деталь этой задержки, когда увидел хозяина автомобиля.
Да, мужичок был не маленьким. Но, честно признаться, ни смеха, ни тем более неприязни его фигура не вызывала. Солидный такой мужичище, с короткой стрижкой «под ежик», в очках и парой-другой подбородков. Все это величие было окутано далеко не дешевым костюмом, что вкупе с автомобилем достаточно четко говорило о финансовом положении товарища.
Наши взгляды встретились, и мы одновременно шагнули навстречу друг другу. В этот момент я продолжал соображать, как следует начать разговор, и что-то уже готово было слететь с языка, как вдруг…
– Прошу вас, ради Бога, простите! – сказал толстяк, окончательно сбив меня с толку. – Согласен со всем, что вы скажете. Я виноват, все оплачу. Это не проблема. – Толстяк перевел дыхание, кашлянул и продолжил: – Спешка, как всегда спешка, будь она неладна. А потому давайте я оставлю вам все свои координаты, и мы позже свяжемся. К тому времени вы все оцените и сообщите мне, а я сделаю все остальное.
Он протянул мне визитку, я тут же взял ее и, даже не посмотрев, сунул в карман. Не знаю почему, но у меня не возникло даже малейшего недоверия к этому человеку.
– Э… – Я пытался что-то сказать, но не мог сразу подобрать слов. Все было как-то неожиданно.
– Запишите, пожалуйста, все мои данные: номер машины, паспорта, все что хотите. Без проблем, я подожду, – сказал толстяк и положил передо мной на капот своей машины черный портмоне с документами.
– Нет, все нормально. Если я притронусь к нему, – я показал на портмоне и улыбнулся, – то всю оставшуюся жизнь мне придется жить в образе инспектора ГИБДД. Сам не знаю почему, но я вам верю, – продолжил я. – Вот вам и моя визитка, на всякий случай, а сейчас давайте распрягаться.
Я улыбнулся и протянул ему свою визитную карточку. Он взял ее и, скользнув по ней взглядом, убрал в карман пиджака, после чего и его лицо озарила улыбка.
– Что ж, Илья Сергеевич, с вами приятно иметь дело. До встречи.
– Счастливо, – сказал я, совершенно не обратив внимание на это четкое «до встречи».
– Счастливо, – повторил толстяк с ударением на первом слоге, после чего развернулся и на несколько секунд замер, разглядывая свою машину, потом, обогнув ее спереди, стал забираться в салон.
Я направился к своему автомобилю, попутно скалясь на водил, объезжающих нашу компанию. Представляю, как это выглядело со стороны. Не каждый день увидишь, как выясняют отношения «бентли» и «BMВ X5». Равнодушных не было. Лица одних выражали если не жалость, то по крайней мере сочувствие. Тогда как по другим можно было без ошибки прочесть – так вам сволочам зажравшимся и надо.
Решив больше не доставлять зевакам удовольствия, я запрыгнул в машину, намереваясь как-нибудь справиться со сработавшей подушкой безопасности. Покончив с этим, я увидел, что мой новый знакомый уже покинул место нашей встречи. Включив магнитолу и в очередной раз закурив, я продолжил свой путь.
4Заезжая на офисную парковку, я увидел, что там уже мучается мой заместитель, Игорь Самойлов. Его синяя «мазда» отчаянно сопротивлялась, не желая становится между «БМВ-760» (так, Семеныч уже здесь) и Лешкиным «мерседес-гелинтвангер».
