Геннадий Баннов - За огнями маяков
В вагоне было душно, все льнули к окнам, выходили в тамбур, висели на подножках. Добрались с двумя пересадками. Напутал провожатый: повез ребят через Свердловск. Только на третий день прибыли в Уфу.
Техникум стоял на горе, невдалеке от вокзала. Усадьба огорожена, в проходной — сторож, седоусый дед. С жизнерадостной улыбкой отвечал он на все заданные прибывших сибиряков вопросы. Сопровождающий их молодой мастер скоро отметил командировку, простился и, на зависть ребятам, отбыл домой. В Сибирь.
И вот сдали пробную работу на производственный разряд и теоретические экзамены. И выступил перед ними директор Мазов, представительный железнодорожник, подполковник тяги. И потекла жизнь уже в новом качестве. Работа в мастерских и на паровозоремонтном заводе по-прежнему была главной в обучении. Работа была всегда и во всем — в первую очередь. И в самообслуживании, и во внутренних делах техникума.
В светлых аудиториях радостно встречали преподавателей. Те вглядывались в собравшихся едва ли не со всей страны ребят. Взаимные интерес и любопытство скоро создали творческое поле, в котором парни и девушки напитывались добром и знаниями.
К весне вновь прибывшим в техникум парням сшили по мерке темно-синие шерстяные кителя и брюки с узким зеленым кантом, а девушкам — шерстяные платья.
В это самое время Олег Сибирцев услыхал краем уха, что в техникуме работает секция бокса. На занятия явился пораньше, дождался тренера — преподавателя техникума физкультуры. Подошел. Это был молодой, лет под тридцать, человек, худощавый, смуглолицый, с жесткими темно-русыми волосами, одетый в офицерскую гимнастерку цвета хаки с широким ремнем и в такие же брюки.
— Здравствуйте, — поприветствовал Олег. — Можно мне записаться к вам в секцию? Я, правда, опоздал…
— И на много опоздал, на целых четыре месяца. Так что новых я уже не принимаю.
Олег не уходил. Стоял, чего-то еще ожидал. И дождался.
— Трусы, тапочки есть? — спросил тренер после значительной паузы.
Олег кивнул: есть.
— Ну, тогда вот что. Разденешься, станешь в строй, будешь заниматься со всеми вместе. А на спарринг я тебя поставлю с теми, которые уже давно тренируются. И посмотрю, чего ты стоишь. Тогда и решу, брать тебя или не брать. Ясно?
— Ясно! — Олег просиял.
Крутая разминка ему понравилась. Дальше шло повторение ударов и защитных действий, передвижений и перемещений. Во все глаза смотрел он, как, показывая, исполняет удары и защитные действия тренер, как бьют и защищаются «старые» боксеры, второкурсники. Старался перенять лучшее, работал, и пот с него лил градом. Тренер назначил ему «противником» Зайцева и стал следить за боем. Не обладая навыками нанесения ударов, новичок отводил перчатку противника и правой рукой бил в почти открытую цель. Эту Олегову сноровку тренер подметил и, не объявляя победы, одобрил его действия. Так он был принят в секцию.
Занимался он прилежно, не жалел времени на работу над собой. И все больше влюблялся в тренера, незадолго перед войной приехавшего в СССР с Китайско-Восточной железной дороги. Успел он и повоевать, был ранен и контужен, спортивная закалка, однако, помогла ему восстановить здоровье. Он стал работать в техникуме и у учащихся пользовался авторитетом. Через месяц Олеговых тренировок Виктор Григорьевич заявил его на участие в городских соревнованиях.
…Первого противника он победил с явным преимуществом. Второго, второразрядника Коца, атаковал от первого до последнего гонга. Иногда тому удавалось встречать его прямыми ударами. Но крайне же он удивился, когда в знак победы руку подняли не ему, а… Коцу! Виктор Григорьевич обнял. Сказал:
— Потренируешься — победишь.
Встретиться с Коцем больше не пришлось. После окончания десятилетки тот уехал куда-то учиться. Он из богатой еврейской семьи, ему надо было в институт…
Скоро для повышения мастерства Олега пригласили в спортивную школу, обеспечили спортивной одеждой. Впервые увидел он тогда боксерские снаряды: разнообразные груши, мешки, лапы. И сошелся с ведущими боксерами Уфы — в основном, со студентами вузов. Через год выиграл первенства Уфы и Башкирии, вошел в сборную команду республики.
В своем техникуме он-таки углядел приехавших из Казани двух подружек: воспитанницу детского дома Шурочку Усачеву, бойкую, хорошо сложенную барышню и смуглолицую татарку, пышечку Соню Маннапову. Соня, быть может, разглядела в Олеговом обличье что-то татарское и потянулась к нему так что подружка ее, Шура, сразу отодвинулась. Но внимание Олега больше занимала Шурочка…
Впрочем, учеба учебой, но и тренировки боксом и соревнования, и поездки в Казань, Чебоксары, Челябинск увлекали его. Расширялся круг общения и боевой опыт. А время… Оно бежит, оно летит! Но куда бы ни забросила его дорога — на производственную ли практику, на педагогическую ли, всюду он, как картежник с картежниками, находил общенье с боксерами. В Челябинске познакомился и близко сошелся с профессионалом, чемпионом Китая Володей Яковлевым, научился у него ближнему бою. В Канаше, в Чувашии, приобрел начальный, пригодившийся ему впоследствии опыт тренерской работы.
4. Леночка
Каждую субботу в железнодорожном техникуме проводили культурные мероприятия: собрания, лекции, танцы под баян и оркестр — духовой и струнный. Своих девушек не хватало, приходили городские, а к весне их появлялось все больше. Смеются, громко разговаривают, ожидают приглашения молодых людей. Всех девчонок разберут, ни одна не останется, а ребят без пары будто и не убавилось: стоят по стеночкам, в углах, у дверей, высматривают приходящих девушек, вздыхают, завидуют более расторопным парням. Девушки тоже, нет, не безразлично дожидаются приглашений: среди одинаково одетых в форму ребят обязательно разглядят определенную личность с выражением лица, глаз, с осанкой, с походкой. Голос даже запомнят — один из всех только и понравится.
Был в техникуме танцор незаменимый, Феликс Телицын. Не по поручению комскомитета и не по просьбе товарищей, активист он был сам по себе — такова у человека натура: из ничего танцы организует. «Танцульки будут?» — спросят кого-нибудь из его группы. «Будут, — не задумываясь, ответят, — Телицын-то здесь…» Соберет этот Телицын оркестрантов, хоть и не полным составом, договорится с ребятами в радиоузле, где пластинок с танцевальной музыкой завались. Баянист еще, ну тот всегда явится добровольно. Вот и пожалуйста. С первыми звуками музыки потянутся в клуб парни и девушки — из аудиторий, из читального зала. Как раз тут и окажутся наготове «случайно» проходящие городские девчонки. «Случайно» же выйдут из проходной парни в форме железнодорожников, пригласят их. Через какой-нибудь час клуб будет набит под завязку и веселье потечет на всю округу.
В один из таких вечеров, на четвертом курсе уже, группа боксеров под руководством Олега Сибирцева, закончив занятия в малом зале и ополоснувшись под краном, вошла в клуб со двора, через запасной выход. Расположились у стенки, по обеим сторонам от своего тренера.
— Ну что, пригласим? — беспечно Олег обратился к своим парням.
— Пригласим, а чево!
— Чево нам теряться! — храбрились те, которые еще ни разу не приглашали девушек.
— О! Моя здесь! — с долей паники объявил кудрявый балагур Тима Широков, тоже из выпускной группы.
— Тебе хорошо, к тебе пришли, — позавидовал сибиряк из Барнаула Саша Соколов.
— Да не шибко это хорошо. Я ведь теперь буду, как связанный: ни посмеяться, ни подурачиться.
— Она, что, мешает тебе дурачиться? — поинтересовался Олег.
— А неудобно как-то при ней. Стесняюсь я.
— Да где она?
— Вон стоит с девчонками, высокая, сюда смотрит.
— Саша пусть пригласит ее для начала. Иди давай, иди, — Олег подтолкнул Сашу. Тот, оглядевшись и подтянувшись, геройски пошел на «задание».
Танцы были западно-европейскими, других не знали.
Оркестр играл фокстрот, танцующие передвигались по кругу. Соколов с девушкой прогарцевал мимо товарищей, девушка только успела кивнуть Тиме Широкову, и он ей ответил таким же кивком.
— У нас здесь все как-то знакомятся, дружат с девчонками, встречают их, провожают, — вслух размышлял балагур Тима Широков. — Ну, и я тоже. Раз надо… Познакомился тоже. А только она мне как-то, ну, в обузу. Это все равно, что обязательство: дал слово, дак, значит, и держи. И уже, значит, никакой вольности!
Тима продолжал, но Олег уже отвлекся: сам Феликс Телицын к ним приближался, выделывая замысловатые па. Да и не в нем даже дело, не в Феликсе, ну, а с кем он… Ну, с ним была девушка. Замечательная! Углядит же танцор этот… Олег знает ее, ну, видел. Да что говорить, знает он ее хорошо! Проходя мимо Олега, она улыбнулась и, в знак приветствия ли или просто потому, что узнала, склонила голову. Прекрасную голову с уложенной сзади русой косой. Стройная, с осанкой гордой, с виду неприступная, но Олег знает, она общительна и проста.
