Милорад Павич - Ящик для письменных принадлежностей
— Великолепно!… Какого цвета у неё подкладка?
И тут же, подскочив к сестре, распахнула шубу, из неё вывалились две Евины голые груди, довольно тяжёлые и с волосами, как на ушах у мужчин. Ева вскрикнула и резко запахнула мех.
— Прости, Евочка, мне хотелось узнать, какого цвета подкладка. Фиолетовая. Именно это я и предполагала. Ну, что скажешь, мой дорогой? Что лучше выглядит — шуба или моя сестра в ней? Что бы ты предпочел иметь?
— А ценой можно поинтересоваться? — едко спросил он.
— Можно, но если ты имеешь в виду мою сестру, то спрашивай меня, а если шубу, то придётся узнавать у господина с хвостиком.
При этих словах Ева в слезах убежала с подиума, а майор сказал, глядя ей вслед:
— Ну вот, она обиделась, а я так и не увидел, как ты выглядишь в шубе.
— Не волнуйся. Купи шубу и увидишь.
Потом я обратилась к продавцу:
— Теперь твой ход, мой ангел!
— Пролети быстро сквозь темноту моей комнаты! — произнёс он, обращаясь ко мне, и я, вздрогнув, как от удара, уставилась на него.
— Что ты сказал?
— Не покидайте мужа.
— Кто ты, Снглф?
— Ангел, как мадам сама изволила заметить.
Майор, которого такие разговоры всегда выводили из равновесия, прервал нас вопросом:
— Сколько стоит шуба, которую нам продемонстрировала мадемуазель?
— Шестьдесят тысяч, месье, — выпалил Снглф.
Тут перед нами появилась Ева, одетая в своё платье. Майор сел, скрестил ноги, не спеша раскурил кубинскую сигару и выпустил дым, пахнувший табаком «Partagas». Некоторое время все молчали. Тут я начала хохотать во весь голос, Ева вытерла слёзы, а продавец в конце концов решился спросить:
— Месье что-нибудь решил?
— Пардон? — прервал его майор на полуслове, вытащил из нагрудного кармана пиджака платочек и пропитал его дымом, выпустив в него несколько колец из своей сигары.
— Желает ли месье купить шубу?
— Желаю ли я купить шубу? Я жду, когда ты её упакуешь, приятель, а моя карточка у тебя на прилавке.
Продавец согнулся в поклоне:
— Простите, что-то я сегодня не в себе. Момент — и всё будет готово.
Вскоре он вернулся с роскошно упакованной шубой и вручил её майору. Майор поцеловал меня, ещё не зная, что это наш последний поцелуй, и передал шубу в мои руки. Я поцеловала Еву.
— Её целовать некому, а тебя поцелую позже, из шубы, — сказала я ему и солгала.
С этими словами мы покинули салон и уселись в машину. Теперь за рулём был майор.
— Куда сейчас? — спросил он.
— Rue du roi de Cicile. Там ты нас высадишь. Мы пойдём покупать кондомы для нашей мамочки. Она просила три штуки с запахом лимона, два с ананасом и один — яблоки с корицей. Как те, которыми пользуешься ты. Мою машину можешь оставить там же, на стоянке.
***
Как только мы остались одни на улице Roi de Cicile, я направилась прямо в агентство по аренде квартир.
— Мне нужна квартира в третьем округе на четыре года. Marais. Трёхкомнатная. Тихая. То есть, по возможности, с окнами во двор. Не выше третьего этажа.
Агент предложил нам три квартиры. Две поблизости от Cirque d' hiver и одну на Rue des Filles du Calvaire.
— Это всё рядом. Можно сейчас же осмотреть все три.
— Пойдём сначала на Filles du Calvaire, — сказала я. — Ты знаешь, кто такие Filles du Calvaire? — обратилась я к Еве.
— Нет.
— Это девочки от шести до двенадцати лет, их было около двух тысяч, этих невинных. Их посадили на корабли и отправили в крестовый поход на Иерусалим освобождать от арабов Гроб Господень. Корабли захватили сарацины, девушек изнасиловали и поубивали, некоторых из них продали в рабство, а потом, через много веков, они получили в Париже бульвар и улицу, продолжением которой является Rue Vieille du Temple. Они получили улицу в церковном районе Парижа, как им и подобает… Квартира высоко? — обратилась я к продавцу.
— Нет. Второй этаж. Это здесь.
И все трое мы поднялись по винтовой лестнице.
— Как видите, предыдущий жилец выехал, оставив после себя на стенах все эти картины. Надеюсь, вам это не помешает. Впрочем, мы готовы забрать картины к себе до тех пор, пока он не сообщит, что хочет их получить.
— Это не помешает, если не будете мешать вы.
— Мадам может не беспокоиться. Кроме того, эта квартира имеет и другие преимущества. Возле самого подъезда остановка девяносто шестого автобуса. За углом на Rue de Bretagne рынок, один из самых красивых в Париже. Плюс к этому на углу находится маленький душевой павильон для собак.
— Ты меня убедил. Беру. Вместе с твоим павильоном для собак… Сегодня я всё беру.
— Неужели ты не хочешь посмотреть ещё какую-нибудь квартиру? — спросила Ева, как только мы остались одни. — И вообще, зачем тебе ещё одна квартира? Покупаешь квартиру для новой шубы?
— Представь, я собираюсь уйти от своего мужа… Кроме того, эта квартира мне просто понравилась. Мне давно хотелось жить в квартире с такой лестницей. Ты обратила внимание, этот подъезд, он просто божественный? Знаешь, в Париже есть несколько лестниц, которые я знаю с детства. Был один такой подъезд с чудной лестницей в Marais, я часто приходила туда целоваться со своими любовниками. На таких лестницах и в таких подъездах меня часто охватывает желание отдаться кому-нибудь прямо на месте. Этот подъезд на Rue des Filles du Calvaire как раз такой. Стеклянная дверь, деревянная с латунью винтовая лестница. Пахнет деревом сосны и лаком. В таком месте достаточно, чтобы кто-нибудь воспользовался одним твоим неверным шагом, и ты пропала…
Тридцать минут спустя мы снова стояли в салоне на авеню Montaigne с шубой в руках. Звучала музыка, и манекенщицы, завидев покупателей, начали показ мехов. Я почувствовала запах женских волос цвета воронова крыла. И крикнула:
— Снглф!
И он тут же появился из глубины помещения.
— Наконец-то… Я же сказала тебе подвязать хвостик цепочкой, а не бантиком, Снглф. А ты всё никак… Итак, теперь вторая часть нашей сделки. Сколько тебе платят в год?
— Думаю, мадам может догадаться, что не так уж много.
— Отлично. Сейчас мы это немного подправим. Возвращаю тебе шубу, а ты мне вернёшь пятьдесят тысяч, то есть столько, сколько она и стоит, а десять тысяч оставь себе за услугу, которую ты мне оказал. Идёт?
— Мадам шутит?
— Мадам никогда не шутят. В противном случае они не мадам. Правда, ты смотри не пошути случайно. Так хочешь или нет получить десять тысяч?
— Момент, посмотрю только, найдётся ли в кассе достаточно наличных, чтобы вернуть вам ваши деньги, мадам… К счастью, есть, вот, прошу, пятьдесят тысяч.
Несколько смущённый, Снглф взял у меня шубу, отложил её в сторону, а я сунула в карман Майоровых пятьдесят тысяч.
— Вот так, ангел мой, — сказала я продавцу, — смотри только случайно не продай шубу, которую я только что вернула, а не то тебя дьявол укусит! Ты меня слушаешь?
— Да, мадам, слушаю и горю желанием узнать, что будет дальше.
— Дальше я пойду покупать своей новой шубе подходящие духи. К этой шубе нужны новые духи. Мне кажется, лучше всего подошли бы «Issey Miyake»…
— Не понимаю, какую шубу мадам имеет в виду теперь?
— Ну разумеется, ту же самую. Снглф, сегодня я ещё раз появлюсь в вашем салоне. На этот раз со своим мужем, Адамом. И он купит мне эту же шубу. В противном случае я не смогу в ней показаться перед ним, я даже не смогу забрать её домой, как сказала моя сестра Ева, присутствующая сейчас здесь… Ты меня слушаешь?
— Слушаю, мадам, но не понимаю.
— Как это — не понимаешь? У меня останется пятьдесят тысяч, у тебя — десять, к тому же я бесплатно получу шубу, которую мне купит муж… Что тут непонятного? Впрочем, совершенно не важно, понимаешь ты или нет. Достаточно, чтобы ты слушал. Итак, шубу не продавай! Кстати, имей в виду, моему мужу ты назовёшь ту цену шубы, которая указана в прейскуранте салона, то есть пятьдесят тысяч… Мы с ним всё же родственники…
С этими словами мы с Евой покинули салон. Со всех сторон нас одолевали запахи большого города, и я читала их как буквы.
— В последние недели и от моих снов воняет. Они стали густыми, как мамалыга, и чёрными, как деготь. А сквозь них текут огромные массы времени, похожие на подземные реки, хотя, проснувшись, я вовсе не становлюсь старее, чем я есть, чем была раньше. В моей жизни как будто существуют два времени. В одном времени не стареешь, но вместо тела тратится что-то другое. Карма? Может быть, наше тело и наша душа — это горючее? Горючее для чего? Может быть, Время — это сила, которая движет телом, а Вечность — это горючее души?
***
— Теперь нам пора немного передохнуть, — сказала я и повела сестру обедать во дворе небольшого ресторанчика. После обеда я достала из сумки телефон и позвонила мужу.
— Мы, как обычно, во дворике ресторана. Ждём тебя. Я немедленно должна показать тебе кое-что. Срочно приезжай. И захвати мою гитару.
