Jordan Grant - Сборник "Cambiare Podentes: Invocare"
Гарри никак не мог избавиться от своих маггловских предубеждений. По крайней мере, от части из них.
— Это совершенно нормально здесь, — начал терпеливо объяснять Северус. — Посмотри, никто кроме тебя не глазеет. И никому даже не придет в голову удивиться, если ты потанцуешь со мной.
Гарри, наконец, отвел глаза от мужчин на танцевальной площадке.
— Ну, все равно я не умею танцевать... И потом, это смотрится слишком... не знаю.
Интимно, вот, вероятно, какое слово хотел произнести молодой человек. А Гарри не готов к этому. И не будет готов еще очень долго. К тому же, Северус позволил Гарри самостоятельно устанавливать темп развития их отношений. Слегка поежившись, Северус снова опустился на стул. Какая разница, на самом деле. Все равно, если они начнут танцевать, ему будет трудно рассказать Гарри о том, что он сделал вчера.
А Гарри имеет право знать об этом.
Северус подождал, пока эльф-официант унесет тарелки и поставит на их место небольшие чаши с ромовым пудингом, еще раз повторив про себя, что не боится реакции Гарри на новости, которые собирается ему выложить.
Наконец, эльф удалился, и откладывать разговор еще дольше стало невозможно.
Незаметное движение волшебной палочки — и над ними возник купол заглушающего заклинания. Излишняя предосторожность, если учесть, что столы и так были зачарованы, чтобы обеспечивать достаточную уединенность. Но все же.
— Гарри, — тихо произнес Северус, стараясь не обращать внимания на то, как юноша вздрогнул при звуке своего имени. — Мне нужно кое-что тебе рассказать. Боул и Талмадж мертвы.
Гарри резко поднял глаза, появившиеся на лбу морщины выдали его напряжение.
— Мне показалось, ты сказал...
— Да. Боул и Талмадж мертвы.
Эта новость явно шокировала молодого человека. Гарри моргнул и посмотрел в сторону, пытаясь собраться с мыслями. Затем снова перевел взгляд на Северуса.
— Что ж, хорошо. Полагаю, Вол... в смысле Темный Лорд убил их? За то, что упустили меня? Он применил легилименцию и все выяснил?
Северус покачал головой, удивленный непониманием Гарри.
— Эээ... хочешь сказать, он не знал про меня, но все равно убил их? За что-то другое? То, как он обращается со своими последователями... мне всегда казалось, что он просто псих.
— Они умерли не от его руки.
Вместо того чтобы прояснить ситуацию, эти слова привели Гарри в еще большее замешательство.
— Но как? В смысле они... ну, они же были магами. Вряд ли их сбила машина или что-нибудь в таком роде.
Возникнувший в сознании Северуса образ смотрелся настолько нелепо, что ему пришлось приложить определенные усилия, чтобы не позволить губам расползтись в улыбке.
— Нет, конечно же нет.
Гарри одарил Северуса еще одним непонимающим взглядом, и тут его осенило.
— О-о-о... — медленно произнес он, и его глаза расширились от свалившегося на него потрясения. — Нет, не может быть...! Или может? Ты убил их?
Северус посмотрел Гарри прямо в глаза.
— Да, я.
Гарри закусил губу. Верхнюю, потом нижнюю, и Северус подумал, не лучше ли было подождать несколько недель с признанием. Но когда Гарри заговорил, слова прозвучали безжалостно:
— Хорошо. Я рад, что они мертвы. — Он наклонился к Северусу, сузившиеся глаза пылали яростью, — Как ты это сделал? Avada Kedavra? Ты можешь стереть это заклинание из истории своей волшебной палочки, просто на всякий случай?
— Нет. Я не хотел делать их смерть такой... легкой. Ты провел семь лет в классе зельеделия, — мягко произнес Северус, — думаю, ты знаешь, какие страдания могут причинять определенные яды.
— По крайней мере, не из личного опыта. — Гарри наклонился еще ближе, а затем неожиданно откинулся назад и расслабился, сложив руки на столе. Его лицо выражало удовлетворенность. — Так вот, чем ты занимался в лаборатории всю неделю. Я все не мог понять, какое зелье потребовало такой срочности.
— О, это было весьма срочно, — подтвердил Северус, также откидываясь на спинку стула. — Они не заслуживали того, чтобы жить, и мне нужно было добраться до них раньше, чем меня снова призовут. Как ты знаешь, Темный Лорд дал мне срок до конца недели, чтобы я добыл для него необходимую информацию. После того, как я начну пропускать собрания, информация об этом быстро распространится, и Упивающиеся Смертью перестанут мне доверять. Сначала я хотел предоставить тебе возможность поквитаться с ними позже, но затем мне показалось, что ты лучше будешь себя чувствовать, зная, что они никогда больше не смогут навредить тебе — или кому-либо еще.
— Хорошая мысль. — Гарри замолчал на мгновение, как будто ведя внутренний спор с самим собой. — Расскажи мне, как это случилось.
Не зная, как лучше подать информацию, Северус предпочел, чтобы разговор направлял Гарри.
— Что ты хочешь узнать?
— Они доверяли тебе так сильно, что выпили неизвестное зелье, просто потому что ты сказал им сделать это?
— Не совсем. Немного сложнее. — Северус мягко рассмеялся. — Когда ты вчера летал над башнями, я отправил им сову с предложением срочно встретиться.
Гарри напрягся:
— Не мою... в смысле, не мою любимую сову?
— Нет, школьную сову. — Северус сделал паузу, но Гарри промолчал, и мужчина продолжил. — После того как мы встретились, я сказал им, что обманом вынудил Альбуса рассказать мне, где ты проводишь это лето. Я сказал, что у меня уже готово многосущное зелье, которое превратит нас в МакГонагалл, Хагрида и Артура Уизли — людей, которым ты доверяешь. Что мы схватим тебя, когда ты будешь один, допросим и убьем. — Снейп улыбнулся, но под этой маской ясно читалась ярость мужчины. — Талмадж и Боул не то чтобы не сомневались, они с превеликой радостью выпили яд.
Северус заметил, что Гарри практически не дышал, слушая его. Юноша нетерпеливо спросил:
— И что этот яд с ними сделал?
Только в последний момент Северус удержался от того, чтобы предложить Гарри просмотреть свои воспоминания в думосборе. В конце концов, если Гарри захочется это увидеть, он попросит. И все же в его голосе прозвучало жестокое удовлетворение:
— Я подумал, что наказание должно соответствовать преступлению. Выбранный мной яд выглядит как многосущное зелье и не отличается по запаху, но убивает медленно и жестоко. Сначала член мужчины усыхает и отваливается. Судя по их крикам, это была самая болезненная часть.
