Прощание с котом (сборник) - Арикава Хиро

Большинство бы путало между собой пятнистых и полосатых, но не папа. В зоопарке в соседней префектуре держали оба вида гиен, поэтому он частенько туда ездил. Но гиены оказались лишь очередным его увлечением – большим любителем животных он не был. Когда папе что-то казалось интересным, он становился этим одержим, но ненадолго. Так он постоянно находил себе разные странные хобби.

Папа работал в строительной компании, которая участвовала в возведении моста Сэто, и незадолго до завершения мост стал его новым увлечением. Он собирал открытки и плакаты с ним, а перед введением моста в эксплуатацию купил на всю семью билеты на пешую экскурсию. Семье он ничего не сказал – просто в день поездки разбудил всех рано утром и затолкал в машину. До моста и обратно их везли на автобусе, поэтому развернуться на полпути и вернуться домой они не могли. Пришлось, как солдатам, маршировать по гладкому черному асфальту, покрывавшему мост.

Мама молча следовала за мужем, старшая дочь нацепила на себя маску мировой скорби, другая дочь смирилась и с каменным выражением лица шагала за ними, а сын, тогда совсем мальчик, громко скандалил из-за того, что устал. На тот момент прошла только половина экскурсии, которая должна была занять весь день, – заставлять ребенка столько ходить пешком было жестоко.

Когда у папы спросили, что именно сделала его компания для строительства моста, оказалось, они тянули тросы от пилонов к дороге на отрезке в несколько сотен метров. Раньше это не казалось чем-то особенным, но теперь стало понятно, насколько предприимчивой была компания, раз ей удалось поучаствовать в такой крупной стройке.

По всему мосту, на сколько хватало глаз, прогуливались и другие семьи. Когда пришло время ехать обратно, многие уже сильно устали и, сев в автобус, сразу же уснули.

Старшая дочь проснулась от тряски, и в этот момент по телевизору, висевшему в проходе, показывали фильм «Хатико: самый верный друг». Что произошло с Хатико и его хозяином, она не узнала – когда вновь открыла глаза, уже шли титры.

Но эта история не о собаке, а о котах. В то время люди часто выпускали домашних животных на улицу, и Тора рос сам по себе. Пришла пора его кастрировать, но переноски дома не оказалось, поэтому они посадили его в коробку, поставили ее в багажную корзину маминого скутера, и так она поехала с ним в клинику. Любой кот перепугается, если его внезапно посадить в коробку и закрыть, но Тора настолько активно пытался вырваться наружу, что маме было трудно рулить. В конце концов он просунул лапу в маленькое отверстие наверху коробки, оставшееся от сложенных крест накрест створок. Тогда ей показалось, что он вот-вот сбежит, а до клиники оставался еще целый квартал. Они явно недооценили своего кота.

Так везти кота предложил папа.

– Да в коробку его посадить, в коробку. До ветеринарки ехать всего ничего, зачем ему переноска?

Когда врач увидел, в каком состоянии была коробка после Торы, он, кажется, искренне удивился.

– И как вы не разбились…

– Муж сказал, и в коробке нормально.

– Ясно… Но лучше купите простенькую переноску…

Одной поездки маме хватило, поэтому, когда пришло время забирать Тору, она уже купила переноску.

– Из-за того что отец поскупился на переноску, мне пришлось краснеть, – недовольно вспоминала потом мама.

– А если бы он сбежал, мог бы под машину попасть и пораниться, – высказала она мужу, как только приехала.

– Ну ладно тебе, ладно. Все же хорошо закончилось, – отмахнулся папа.

Случись такое сейчас, зоозащитники закидали бы его камнями. Но нет, нельзя было сказать, что он не любил Тору.

– А раньше у него были такие пушистые яички, – произнес папа, легонько тыкая кота между задними лапами.

Еще он брался за его толстый загнутый хвост и резко двигал им вперед-назад со словами: «Он переключает передачи!» Тогда Тора только недовольно смотрел на него. Да, хоть кот и не был дружелюбным, но определенно очень терпеливым.

Один раз Тора оказался в сумке, висящей на крючке для одежды. Нет, это сделали не дети, а папа.

– Он что-то унюхал в сумке и засунул туда морду – ну я и подтолкнул его внутрь. Ему, кажется, там понравилось, и я повесил сумку вместе с ним.

Пока мама не нашла Тору, он так и сидел, свернувшись и не издавая ни звука. Непонятно почему: то ли терпел, то ли ему правда там нравилось. Когда мама опустила сумку на пол, кот неторопливо вылез оттуда и пошел по своим делам, будто ничего и не произошло.

Недружелюбный, но терпеливый Тора прожил восемнадцать лет. Дети выросли и разъехались, и кот свободно ходил по опустевшему дому, но в какой-то момент вдруг сильно ослаб – будто бы упал со ступеньки и сильно ушибся.

Его задние лапы никогда не отличались особенной силой, но теперь, когда Тора начинал бежать, они заплетались и кот падал. Он стал очень медлительным. Поднимаясь по лестнице, останавливался передохнуть после каждой ступеньки.

Дошло до того, что он не мог перешагнуть через бортик лотка, поэтому ходил в туалет где придется. Тогда мама убрала лоток и постелила на пол пеленки. Тора, правда, не понимал, зачем они нужны, поэтому облегчался обычно на ковер или матрас.

Мама устала за ним убирать, поэтому решила надевать на него подгузники. В то время памперсов для животных еще не делали, так что мама брала обычные и проделывала в них отверстие под хвост.

Позже она позвонила детям и сказала, что Торе осталось недолго. Старшая дочь и сын жили далеко, поэтому приезжали редко, только на каникулы. Зато другая дочь, обычно достаточно холодная и безразличная, стала заходить к родителям почти каждый день.

Всякий раз, когда папа возвращался домой, он смотрел на Тору и спрашивал: «Жив еще?» Мама злилась на мужа за грубость, но иначе он выражаться не умел.

Старшая дочь училась в регионе Кансай, когда произошло землетрясение в Кобе. После первых толчков она перебралась в лагерь беженцев, устроенный в парке, и сразу же позвонила родителям. Она впервые в своей жизни стала свидетельницей настолько сильного землетрясения и даже думала, что Япония в этот день может утонуть целиком. В городе, где жила девушка, скорее всего, случились обрушения, поэтому она решила узнать, в порядке ли родители.

Когда она позвонила домой, у них было около шести утра. Трубку сняла мама – она еще не до конца проснулась.

– Что такое? – недовольно спросила она.

– Землетрясение! Вы в порядке?

Мама не поняла, о чем речь.

– Значит, Япония еще не тонет… – убедилась дочь.

Она рассказала, что произошло землетрясение, но с ней все в порядке, и повесила трубку.

Сразу после этого телефонная связь с Кансаем оборвалась.

Затем по телевизору показали ужасные кадры разрушений в Кобе. Родители пытались дозвониться до дочери, но уже не могли.

Если бы тогда утром, еще до отключения связи, она не позвонила родителям, они бы с ума сошли от волнения – ее потом много раз хвалили за то, как мудро она поступила.

– А она ничего так соображает, – заметил папа.

Потом дочь узнала о его словах и обиделась. Это что, комплимент такой? Другие родители наверняка бы восхитились: «Наша дочь такая умная!» Но папа, как всегда, выражался в своем стиле.

Когда телефонную связь восстановили, они с мамой дозвонились до дочери, и первые слова его были такими:

– Да, страшное дело, но ты жива и все позади. Будет потом что рассказать.

Девушка ожидала услышать от папы какую угодно поддержку, кроме такой, – ей приходилось жить в квартире без воды, без работающего туалета и каждый день ложиться спать в обуви на случай, если толчки возобновятся.

Другая дочь выражалась более прямолинейно:

– У него просто нет сердца.

Тора в подгузнике всю ночь спал у мамы на руках и к рассвету мирно ушел из жизни.

Когда бессердечный папа узнал об этом, он просто ответил: «Ясно», и кивнул.

«Ну, у него была хорошая жизнь», – наверное, пытался сказать он. Или нет.