Бернард Вербер - Революция муравьев
– ИИААААИИИИИИИАААА...
Она довела свой крик до нестерпимой громкости. В окнах домов задрожали стекла. Мальчики зажали руками уши.
– Надо было ей глотку заткнуть, чтобы не мешала спокойно работать, – сказал один из них.
И они быстро затолкали ей в рот шелковый шарф. Жюли в отчаянии тяжело дышала.
Вечерело. Зажегся фонарь: это подействовал фотоэлектрический элемент, чувствительный к изменению освещения. Свет не встревожил мучителей девушки. Они стояли в его лучах и играли ножом. Лезвие находилось на уровне коленей. Гонзаг прочертил им горизонтальную линию на тонкой коже девушки.
– Это тебе за удар по носу.
– Сделай вертикаль, чтобы получился крест.
– Это за удар в пах.
Третий разрез на колене в том же направлении.
– За укус в щеку. И это только начало.
Нож стал медленно подниматься вверх по юбке.
– Я тебя разделаю, как лягушку на биологии, – объявил Гонзаг Жюли. – Я отлично знаю, как это делается. У меня двадцать баллов из двадцати возможных, помнишь? Нет. Ты не помнишь. Плохие ученики уходят с урока до звонка.
Он еще раз щелкнул лезвием ножа, выдвигая его еще дальше.
В ужасе Жюли задыхалась, казалось, она сейчас потеряет сознание. Она вспомнила о том, что «Энциклопедия» советовала в случае неотвратимой опасности вообразить над головой шар и мысленно постепенно проникать в него всеми своими членами, пока реальное тело не станет пустой, бездушной оболочкой.
Теория отличная, можно представить себе все, что угодно, спокойно сидя в удобном кресле, но трудно применить ее на практике, когда ты привязан к металлическому столбу и подонки атакуют тебя!
Возбужденный красотой беззащитной девушки, самый здоровый парень из троицы тяжело дышал ей в лицо и ласкал ее длинные, черные, шелковистые и мягкие волосы. Дрожащими пальцами он коснулся прозрачной белой шеи, на которой пульсировали вены.
Жюли забилась в своих путах. Она еще могла вынести прикосновение предмета, даже лезвия ножа, но ни в коем случае не человеческого тела. Глаза ее расширились. Она вдруг покраснела. Тело ее затрепетало и, казалось, готово было разорваться на части. Она шумно дышала носом. Толстяк отступил. Нож остановился на полпути.
Самый здоровый уже такое видел.
– У нее приступ астмы, – объявил он.
Парни отступили, напуганные зрелищем мучений, которые не они причинили. Лицо девушки стало пунцовым. Она так рвалась, пытаясь высвободиться, что готова была изранить себе кожу.
– Оставьте ее, – произнес чей-то голос. Длинная трехногая тень возникла на входе в тупик.
Обидчики Жюли обернулись и узнали Давида. Третьей ногой была трость, помогавшая ему при ходьбе, у него был юношеский спондилоартрит.
– Ну что, Давид изображает Голиафа? – издевательски спросил Гонзаг. – Прости, старик, нас трое, а ты один, маленький и не очень-то накачанный.
Шайка захохотала. Но радовались недолго.
К трехногой тени присоединилась еще шеренга теней. Широко распахнутыми глазами Жюли увидела Семерых Гномов, учеников с задних рядов.
Мальчики с первого ряда надвинулись на них, но Семь Гномов не шелохнулись. Самый толстый гном теснил противников животом. Сложные приемы боевого искусства типа то-кван-до показывал азиат. Своей длинной рукой худой раздавал пощечины. Коротко остриженный крепыш действовал локтями. Изящная блондинка работала ногтями, как десятью лезвиями. По берцовым костям ловко колотил неженка: похоже было, что он умел делать только это, но умел хорошо. И, наконец, Давид, вращая тростью, бил по рукам трех обидчиков.
Гонзаг и его приспешники не хотели сдаваться так быстро. Они перегруппировались, отвешивая затрещины и размахивая в воздухе ножом. Но ведь против троих было семеро, победа быстро склонилась в сторону большинства, и мучители Жюли предпочли оставить поле сражения.
– Еще встретимся! – крикнул Гонзаг, смываясь. Жюли все еще задыхалась. Победа не остановила приступа астмы. Давид поспешил к фонарю, осторожно вынул кляп изо рта девушки, кончиками ногтей распутал затянувшиеся от ее усилий выбраться узлы тряпок на лодыжках и запястьях.
Едва освободившись, Жюли бросилась к своему рюкзаку и выхватила оттуда тюбик-спрей вентолина. Пусть и была очень слаба, но у нее достало ловкости сунуть в рот наконечник и изо всех сил нажать. С жадностью втянула в себя. Каждый вдох возвращал краски ее лицу и успокаивал.
Следующим действием было схватить «Энциклопедию относительного и абсолютного знания»и торопливо убрать в рюкзак.
– Славу Богу, мы мимо проходили, – сказал Жи-вунг.
Жюли массировала свои запястья, восстанавливая циркуляцию крови в венах.
– Их главарь – Гонзаг Дюпейрон, – сказала Франсина.
– Да, шайка Дюпейрона, – подтвердила Зое. – Они входят в группку Черных Крыс. Уже немало натворили, но полиция их не трогает, потому что дядя Гонзага – префект.
Жюли молчала, все еще стараясь выровнять дыхание. Она переводила взгляд с одного Гнома на другого. Она узнала маленького чернявого Давида. Это он пытался помочь ей на математике. Других она помнила только по именам: Жи-вунг Азиат, Леопольд, великий молчальник, Нарцисс, женственный и лукавый, Франсина, стройная, белокурая и задумчивая, Зое, коренастая ворчунья, и Поль, благодушный толстяк.
Семь Гномов с задних рядов класса.
– Я ни в чьей помощи не нуждаюсь. Я отлично со всем справляюсь сама, – все еще задыхаясь, проговорила Жюли.
– Ладно, так и будем знать, – воскликнула Зое. – Вот это неблагодарность! Пошли отсюда, ребята, пусть эта ломака сама выпутывается из своих неприятностей.
Шесть силуэтов двинулись в обратный путь. Давид задержался. Прежде чем уйти, обернулся и сказал Жюли:
– У нас завтра репетиция. Хочешь, приходи. Мы будем в маленьком зале, под кафетерием.
Не ответив, Жюли осторожно поправила «Энциклопедию» в рюкзаке, затянула ремешки и затерялась в узких, извилистых улочках.
40. ПУСТЫНЯ
Бесконечная плоская равнина, ни одна вертикальная линия не нарушает ее.
103-й идет на поиски обещанного пола. Сочленения его трещат, усики без конца пересыхают, он тратит много сил, нервно смазывая их дрожащими губами.
С каждой секундой он все сильнее ощущает атаки времени. 103-й чувствует витающую над ним постоянную угрозу смерти. Как коротка жизнь простолюдина! Он понимает, что, если не обретет пола, весь его опыт пропадет втуне. 103-й будет побежден самым беспощадным из врагов – временем.
Двенадцать разведчиков, решивших сопровождать его в новой одиссее, поспешают за ним.
Муравьи останавливаются только тогда, когда мелкий песок под лапками начинает обжигать. При первом же облачке, закрывшем солнце, они снова пускаются в путь. Облака не подозревают о своем могуществе.
