Элизабет Хайд - Главное - доплыть
— Нет, — огрызнулся Мэтью.
— О чем вы думали? — поинтересовался Марк. — Я же вам запретил. Что с вами такое, парни? Разве не достаточно приключений в течение дня?
— Это Сэм придумал.
— И что? Ты старше. Ты за него отвечаешь. Что, я должен бриться и одновременно за вами присматривать?
Джил ухватила Сэма под мышки и вытащила из палатки. Она усадила сына на песок, стараясь удерживать его прямо. Глаза мальчика были полузакрыты, он что-то пробормотал.
— Прости-и меня!.. — выл Сэм.
— В чем дело? — поинтересовался, подойдя, Джей-Ти.
— Сэм и Мэтью дорвались до «Маргариты», — вздохнула Джил.
— Мы им запретили, — продолжала Джил, — но потом Марк пошел бриться…
— Ребенку много и не нужно, — заметил Джей-Ти. — Сэм! Сэм, дружище! Сколько ты выпил, сынок?
— Не знаю…
— Вставай. — Джей-Ти помог мальчику подняться.
Сэм сделал два шага.
— Все нормально, — сказал он и снова сел.
Джей-Ти вздохнул.
— Давайте сварим кофе. Извините…
— Вы не виноваты, — успокоил его Марк. — Эти мальчишки… Даже не знаю, что и подумать.
— Подростки есть подростки. Видывал я и хуже.
И тут Марк внезапно рассердился.
— Честно говоря, меня это не утешает. И, строго говоря, вы как раз и виноваты.
— Марк… — попробовала остановить мужа Джил.
— Дети часто принимают участие в таких экспедициях, — продолжал Марк. — Разве гиды еще не научились следить за порядком?
— Он перевязывал ногу Руфи, — напомнила Джил.
— А Эбо и Дикси?
— Пожалуй, я пойду варить кофе, — счел за благо уклониться от дискуссии Джей-Ти.
— Между прочим, я принял его извинение, — начал оправдываться Марк, когда гид ушел.
— Ты идиот, Марк.
— Нашим детям двенадцать и тринадцать лет!
— Я знаю, сколько им.
— Говорят, если человек начинает пить в раннем возрасте, у него скорее всего потом возникнут проблемы.
— Это же единичный случай, Марк!
— Но у них может измениться вся биохимия мозга.
У Джил вдруг возникло тревожное ощущение того, что из-за этой оплошности мальчики могут стать алкоголиками. Прежде чем она успела ответить, к ним подошли Питер и Эми. Девушка была в своей огромной синей футболке с логотипом школьной плавательной команды. Джил не возражала против их присутствия, но не сомневалась, что Марк узреет в этом проявление бестактности и нетактичности. Он еще, пожалуй, решит, что они явились рассудить спор. И потом непременно все выскажет жене.
Они обменялись взглядами. Мрачными, беспомощными, сочувственными.
— Рано или поздно всякий мальчишка напивается, хотя бы раз, — заметил Питер.
Марка это не утешило.
— Иди сюда, Сэм, — сказал он, помогая мальчику встать. — Если окунуться, будет легче. И ты иди, Мэтью.
Когда Марк и мальчики отошли, Джил извинилась перед Питером и Эми.
— Он вечно преувеличивает.
— Мой папаша был таким же, — вздохнул Питер.
Джил впервые столкнулась с тем, что один из ее сыновей напился, и нуждалась в совете.
— И что с ним случилось?
— Э… — Питер потер подбородок. — Он умер.
Джил явно смутилась.
— Прошу прощения.
Не зная, что еще сказать, она спросила, жива ли у Питера мать.
— Да.
— И как она поживает?
Питер пожал плечами.
— У нее язва желудка, диабет и повышенное давление, она живет в трехэтажном доме с огромным садом, заросшим пионами.
Джил посмотрела в сторону реки: Марк, держа сыновей за руки, стоял по щиколотку в воде.
— Мои племянники ходят в обыкновенную муниципальную школу, — решила развить тему Джил. — Им шестнадцать и семнадцать. Сестра мне такое рассказывает… Боюсь, нас ожидают нелегкие времена.
Питер понимающе кивнул.
— Секс, наркотики и рок-н-ролл.
— В твоей школе тоже все так, Эми? — спросила Джил.
Девушка покраснела.
— Она не может признаться, потому что здесь ее мать, — драматическим шепотом отозвался Питер.
Без единого слова Эми развернулась и побрела прочь.
— Эй, я пошутил! — крикнул вдогонку Питер. — Ну вот…
— Наверное, это больной вопрос, — предположила Джил. — Сомневаюсь, что у девочки веселая жизнь.
Она заметила, что идет Эми довольно странно — волоча ноги и прижав руку к пояснице. «Как ужасно быть такой полной», — подумала Джил.
— Неужели она обиделась? — размышлял вслух Питер. — Эми вроде как-то намекнула, что и у нее бывают развлечения. Но может быть, вы правы — это больное место.
Джил и Питер могли бы еще посудачить о светской жизни Эми, но дискуссия естественным образом завершилась, когда Марк позвал жену. Мальчики сидели на сыром песке, отказываясь двигаться с места. Джил собралась с духом и пошла к ним. Эми, в конце концов, находится на попечении Сьюзен, а у Джил свои дети и свои заботы. И с Марком тоже нужно помириться, чтобы потом не винить друг друга. «Ты ушел бриться». «А ты напилась». Ссоры ни к чему не ведут.
Но все-таки Марк — дерьмо.
Ненавижу эту поездку. Ненавижу этих людей. Ненавижу свою мать. Ненавижу Питера. Он думает, что все знает обо мне. Секс, наркотики и рок-н-ролл. Ничего он не знает.
Все сейчас ужинают, а я смотреть не могу на еду. Ненавижу себя за то, что я толстая. А мать постоянно твердит, что я хорошо выгляжу. Нет, я всегда выгляжу плохо.
Блин! Он идет сюда…
Глава 27
День шестой, вечер. Девяносто третья миля
Питер не понимал, чем именно обидел девушку.
— Я пишу, — попыталась отделаться от него Эми.
— А я принес тебе еще «Маргариты».
— Спасибо, не хочу.
Питер пожал плечами и отхлебнул сам.
— Ты ела?
— Нет.
— Почему?
— Я не голодна. И пытаюсь сосредоточиться, — намекнула Эми на то, что предпочла бы остаться в одиночестве. Она помахала блокнотом, но Питер сел рядом. — Ты что, слепой?!
Питер протянул ей кружку. Эми села и прижала блокнот к груди, как будто защищая его от посторонних глаз. Питеру она казалась старше своих семнадцати лет, но время от времени она начинала вести себя как особа среднего школьного возраста.
— Ну и когда ты начнешь соблазнять Дикси? — поинтересовалась Эми.
— Что?!
— Всем понятно, что она тебе нравится.
Питер поперхнулся.
— У Дикси есть парень.
— И что?
— Может быть, я попробую. Может быть, нет.
— Ты что, боишься? Ты девственник?
— А ты? — Сказав это, Питер тут же мысленно одернул себя: «Дурак! Смени тему!»
Эми заложила ручку меж страниц блокнота и взглянула на Джея-Ти, возившегося на плоту.
— Расскажи-ка лучше мне про свой первый раз, — потребовала она. — Сколько тебе было лет?
— Ты серьезно? Я не собираюсь распространяться об этом, — стараясь придать своему голосу соответствующую моменту решительность, заявил Питер. — Это против правил.
— Она тебе нравилась?
— Я сказал, что не буду это обсуждать.
— Тогда я спрошу у него, — пригрозила Эми и призывно помахала Митчеллу, не знавшему, как реагировать на подобное приглашение.
— О Господи. Ну ладно, — понизив голос, ответил Питер. — Было хреново.
— Почему?
— Она заплакала.
— А я была слишком пьяна, чтобы плакать, — призналась Эми. — Ты когда-нибудь трахал пьяную девушку?
— О Господи!..
— Да?
— А как ты думаешь?!
Эми задумалась.
— Продолжим? — поинтересовался Питер.
— С меня хватит.
— Значит, договорились.
— Да.
— Хорошо. — Питер, движимый каким-то смутным чувством братской заботы, раздражавшим его, но никак не желавшим исчезать, повернулся к Эми и прошептал: — Не стоило тебе напиваться. Знаешь, мужчины могут быть такими сволочами.
— Спасибо за совет.
Теперь Питер разозлился — на себя и на Эми. Он не хотел это выслушивать — и просто так уходить тоже не хотел.
— Почему ты так разозлилась, когда мы там болтали с Джил?
Впервые за все время разговора девушка посмотрела ему в глаза.
— Потому что не надо делать вид, будто ты знаешь, что такое для меня школа. Ты понятия не имеешь, каково мне в школе!
— Это как-то связано с тем, что ты однажды напилась?
— Никоим образом.
Эми легла на песок.
— В первый вечер, в отеле, я еще не знала, что ты мне понравишься.
— Тогда я тоже не был уверен в том, что ты меня заинтересуешь.
— Потому что я толстая?
— Потому что у тебя слишком яркая футболка.
— Нет, потому что я толстая. Ничего страшного. Я многим из-за этого не нравлюсь. Я привыкла. Иногда мне кажется, что лучше просто броситься в реку — ночью, когда все спят.
— Как готично.
Эми присела и взглянула на него. Питер понял, что зашел слишком далеко. А потом, к его изумлению, она рассмеялась, как будто он случайно сказал нечто значительное или крайне остроумное. Ему было безразлично, что она подумала; он мечтал просто оставить все как есть и смеяться вместе с Эми, пусть даже и не ведая причины.
