Девушка из хорошей семьи - Мисима Юкио
Декабрь, *** число
Пасмурно. Холодный ветер.
Сегодня утром, когда я смотрела, как Кэй-тян собирается на работу, видела, что он завязывает перед зеркалом в гардеробе галстук и довольно улыбается. Ясно, он улыбался, не замечая, что я вижу. Едва об этом подумав, я сразу отвернулась, но неприятное ощущение осталось. По его счастливому лицу я догадалась, что мыслями он далеко от меня. Определенно, он сегодня встречался с Асако или с какой-то другой, новой женщиной. Как и следовало ожидать, вернулся домой поздно.
Декабрь, *** число
…
Дневник ежедневно пополнялся грустными записями, и день ото дня они становились длиннее.
24
Фудзисава Ититаро был теперь на вершине счастья. Его дети, Масамити и Касуми, заключили, как он давно мечтал, счастливые, удачные браки и жили каждый со своей молодой семьей в отдельной квартире, вели современный образ жизни, отказавшись от неприятных старых японских обычаев. Ититаро, вспоминая свою молодость, по-хорошему завидовал, и это чувство было самым сладостным из дарованных ему плодов. Когда в памяти всплывали мрачные картины времен его собственной женитьбы, сколько всего они натерпелись от его стариков-родителей, как страдала его жена и мучился он сам, очутившись меж двух огней, Ититаро бросало в дрожь.
Теперь же, ко всем прочим радостям, у Ититаро появился еще и первый внук. Акико, жена Масамити, в ноябре родила мальчика, похожего на шарик. Ититаро считал, что это прекрасное определение. «Похожий на шарик». Яркий, розового цвета прочный шарик. Упругий шарик. С силой летящий по кругу, как бейсбольный мяч. Запущенный, он мчится и прыгает на колени родителям и дедушке с бабушкой, – смеющийся шарик, радостный шарик, всплывающий в синем небе, точно сверкающий шарик навершия на древке государственного флага… Один взгляд на него – уже огромное счастье.
Ититаро постоянно думал о первом внуке, поэтому не беспокоился, что Касуми последнее время их почти не навещает. Он был уверен, что у нее с Кэйити все хорошо, и с удовольствием планировал свою давнюю мечту – семейную встречу на Рождество. Если бы там еще мог присутствовать его первый внук… Жаль, что младенца, которому не исполнилось и двух месяцев, на танцы в отель «Тэйкоку» не пригласишь. Родители собирались попросить медсестру из детской больницы присмотреть за ребенком, пока их не будет дома.
Ититаро каждый вечер, вернувшись с работы, бесконечно обсуждал с Каёри рождественский праздник.
– Подарки, наверное, лучше вручить в ресторане, – несколько раз повторил Ититаро.
Считалось, что они советуются, но Каёри всегда с ним соглашалась, поэтому советом ее слова можно было считать лишь условно:
– Очень хорошо. А пока что подарки останутся в тайне.
– Да, в этом смысле удобно, что они живут отдельно, – весело сказал Ититаро, точно забыл, как сильно тосковал с тех пор, как Касуми вышла замуж.
На следующий вечер Ититаро опять принялся советоваться с женой по тому же поводу:
– Я тут подумал, пожалуй, безопаснее послать подарки заранее.
– Да, конечно.
– Если вручить в ресторане, они по рассеянности могут их на обратном пути где-нибудь обронить. Отправлю-ка я им все заранее домой. У меня и для малыша есть подарок.
– Ты прав, так спокойнее.
Двум супружеским парам, чтобы никому не было обидно, послали похожие подарки: мужьям – современные американские запонки, женам – итальянские сумки. А внуку заранее подарили американскую детскую коляску – сидячую, которую можно катать и дома по коридору.
Ититаро смотрел на праздник глазами американцев, соривших на Рождество деньгами. Восхищался, сетовал, что традиция делать подарки в знак признательности клиентам и партнерам по бизнесу в конце и в середине года в Японии превратилась в равнодушный, формальный обычай. Идеалом для него была благополучная, без тягот жизнь американцев. Понятно, что не все американцы живут счастливо и без забот, но в путешествиях у Ититаро сложилось именно такое впечатление.
Светлые жилые кварталы в маленьких городках, никаких заборов и изгородей, собака в каждом доме, цветастые занавески на окнах, покос газона в воскресенье… И куда ни пойдешь, повсюду спокойная жизнь: удобная, купленная в рассрочку мебель, вечером в пятницу встречи за игрой в покер, полные достоинства мужья и ухоженные жены, веселые дети, красота и покой – словно все горести, страдания, унылые заботы этого мира всосало пылесосом.
Наблюдения Ититаро можно считать поверхностными, но, если принять во внимание его мечты в течение той половины жизни, когда он в трудной реальности Японии поднимался от инженера до директора, пожалуй, так оно и должно быть.
Наконец настал рождественский вечер. Семейство договорилось встретиться в вестибюле нового здания отеля «Тэйкоку».
На улицах было не протолкнуться от людей, собравшихся отмечать Рождество. Кэйити и Касуми вышли из дома рано, зашли на Гиндзу посмотреть на праздничные гуляния. В палатках продавали сакэ, крепкий алкоголь, дешевые бумажные шляпы и маски – при желании можно было без больших затрат выпить и принарядиться, как это принято на Рождество. Под вечер город наводнили пьяные в колпаках и масках – многие выглядели так, словно обошли уже несколько кабаре: они двигались нетвердой походкой, обняв друг друга за плечи.
Но влиться в толпу не было для людей главной целью – им просто нравилось смотреть друг на друга.
– Ох, совсем затолкали! – цепляясь за Кэйити, воскликнула Касуми.
Когда она после долгого пребывания в одиночестве вышла вместе с мужем в город, впитала энергию людского потока, постоянная тоска улетучилась, и она уже ругала и жалела себя за глупые мысли.
– Куда! Не дави! – заорал Кэйити, прикрывая жену.
Такое проявление мужества вернуло Касуми немного счастья.
– Весело же! Все словно немного сумасшедшие!
– Какое-то дурацкое Рождество.
В универмаге у стены сияла огнями огромная рождественская елка, в витринах красовались традиционные олени и Санта-Клаусы, за стеклом соседнего магазина сани с впряженным в них оленем были развернуты к зрителям, и Касуми рассмеялась, глядя, как из-под них летит ватный снег:
– Того и гляди в аварию попадут.
Перед магазином дорогих аксессуаров толпились зеваки, – казалось, стеклянная дверь вот-вот треснет, и продавец внутри удерживал ее изо всех сил.
– Что там такое? – привстав на цыпочки, спросила Касуми.
– Сейчас посмотрю. – Кэйити бросил взгляд поверх голов и потянул ее за руку в сторону.
– Что там? Драка?
– Нет. Вроде в магазин зашла знаменитая кинозвезда. На что там глазеть? Глупо смотреть, как человек делает покупки.
Касуми кинозвезда совсем не интересовала, в толпе зевак ей делать было нечего, и она торопила Кэйити идти дальше. Тут ее пальцы задели запонку.
– Наверняка для брата такие же выбрал.
– Почему?
– Отец в таких вещах сторонник справедливости. Может, дизайн немного другой.
Форма у запонок была не классическая – современная, очень интересная: точно мостик, перекинутый между петлями манжеты.
Добравшись до нового здания отеля, Касуми сразу сдала пальто в гардероб. Вестибюль был переполнен: здесь назначали встречу гости, прибывшие на рождественский праздник, среди посетителей попадались иностранные туристы. Из большого зала ресторана доносилась музыка, в центре вестибюля возвышалась до самого потолка огромная рождественская ель, украшенная мерцающими гирляндами. Касуми надела специально заказанное к этому дню коктейльное платье жемчужного цвета, к нему – полученное в подарок на свадьбу жемчужное ожерелье. Она считала, что подаренная отцом кожаная сумка из Флоренции не очень подходит к наряду, но все же взяла ее с собой.
Касуми хотела немного привести себя в порядок, поэтому, бросив Кэйити только им понятную фразу: «На минутку скроюсь», отправилась в дамскую комнату.
