Инна Мальханова - Чёрное яйцо (45 рассказиков)
Борины отчёты приближались к завершению и вот, наконец, настал канун отлета Тима на Марс. На торжественном прощальном собрании в Институте Марсоведения все со слезами не глазах прощались с Тимом, говорили о блестящем завершении его трудной и опасной миссии и желали ему благополучного возвращения на Марс. Директор Института отметил, что отчеты Тима удивительно добросовестны, подробны и свидетельствуют о его необычайном интеллекте, а коллекции отличаются потрясающей полнотой. Здесь, на Земле, для обработки такой груды материалов, которой оперировал Тим, понадобился бы целый научный институт.
Последним выступил Боря и сказал, что Тим ему теперь, как брат родной. Их теперь столь многое связывает, что и сказать невозможно. Что он полюбил Тима всей душой и никогда не забудет. Что он тоже, как и все, восхищён мужеством и необыкновенными душевными качествами первого астронавта. Ведь Тиму пришлось преодолеть громадные трудности и проявить редкую силу воли, чтобы вжиться в нашу земную обстановку. Хотя не всегда и не всё у него шло гладко. Так, в частности, ЖЭК требует, чтобы Боря за свой счет сделал ремонт грузового лифта, которым однажды попользовался Тим. В квартире после его пребывания тоже придется делать ремонт, а заодно и покупать новую мебель, так как однажды Тим заснул перед телевизором с зажженными сигаретами во всех четырех ртах своих четырех голов. Не говоря уж о том, что Вера Ивановна так перетрудилась, обслуживая Тима, что сейчас лежит в больнице в предынфарктном состоянии. Но всё это, конечно, мелочи по сравнению с грандиозным успехом первого межпланетного полета марсиан. И всё это можно понять, зная, что формы жизни, а, значит, и образ жизни, на Марсе иные чем на Земле. Ведь у марсиан, с их щупальцами, нет и не может быть ни автомобилей, ни лифтов, ни нашей мебели, ни, тем более, как у нас, квартир.
Тим долго со слезами на глазах благодарил Институт за гостеприимство. А Боре он, между прочим, сказал, что он не прав. Оказывается, быт у марсиан совершенно такой же, как и на Земле. У них тоже есть автомобили, лифты, многоэтажные дома, мебельные гарнитуры, ванные комнаты и телевизоры. Только по ночам вместо постели, марсиане влезают в ванну. Так что ему нисколько не пришлось вживаться в земной быт. Просто он чувствовал себя более раскованно - ведь он находился не дома, не на работе, а в командировке. А ведь в командировке, как известно, каждый ведёт себя немного не так, как обычно. У себя на Марсе он никогда не хлопает дверью, не оставляет включенный газ на кухне или грязные следы на полу. Для этого как раз и существуют командировки.
И вот тут-то все присутствующие просто зарыдали от умиления. Неважно, что у Тима четыре головы и масса конечностей. Разве дело в его формах? Главное, конечно же, в содержании. Пусть биологические формы на разных планетах отличаются друг от друга. Это даже интересно. Зато во всем остальном марсиане совершенно не отличаются от людей и это - самое главное!
А в заключение Тим сказал, что особенно благодарен он лично директору Всемирного Института Марсоведения на Земле, товарищу Лазовскому. За его бесценную помощь и ценные советы по всем вопросам. И от имени Всемарсианского Института Землеведения приглашает его на следующий год в научную командировку на Марс. Жить товарищ Лазовский будет у Тима. Но чтобы он ни в коем случае не пил, не курил, не портил лифт и тщательно вытирал ноги.
Летайте самолетами Аэрофлота!
Сначала Марина решила, что это ей только показалось. Но потом поняла, что это правда. За ночь в ней что-то изменилось. Вернее даже, не просто изменилось, но она стала совсем другим человеком. Она вскочила с кровати и побежала к зеркалу. Внешне всё было то же самое. Но она всё равно чувствовала, что никогда больше не будет прежней.
До работы оставалось два часа, а ей ещё надо было подбить балансовую ведомость, которую она не успела сделать вчера. Марина села за стол, придвинула к себе счёты и начала считать. И вдруг она поняла, что счёты только мешают. Рука сама проставляла нужные цифры - результаты сложения, вычитания, умножения и деления, которые молниеносно вспыхивали в мозгу. Непонятно как, но за доли секунды Марина оперировала столбцами многозначных цифр, вычисляла сложные проценты, решала уравнения. Она интуитивно чувствовала, что её подсчеты безошибочны и лихорадочно писала, боясь, что этот необыкновенный дар вдруг покинет её. Хотя она знала, что это теперь уже навсегда. Так вот почему, проснувшись сегодня, она поняла, что с ней что-то произошло!
Марина составила все ведомости всего за пять минут и у неё даже осталось время, чтобы поспать еще часок. Она бросилась в ещё теплую постель и замурлыкала песенку. Но тут же опять вскочила: она пела не своим голосом! Более прекрасного пения она не слышала никогда. Марина несмело запела снова и поняла, что обладает теперь исключительным голосом. И все эти чудеса произошли всего за одну ночь. Непонятно как и почему. Ведь раньше она справлялась с работой хуже всех в бухгалтерии, а слух и голос у нее были такие, что всегда приводили в ужас учителей в школе и всех знакомых. Тем не менее, она очень любила петь и так никогда и не смогла побороть в себе эту пагубную страсть. Из-за неё она и оказалась несчастливой в любви: не вынеся её пения, два года назад муж навсегда ушел из дома. Ну и пусть! Зато теперь она напоется вволю: начнет с художественной самодеятельности и, безо всякого сомнения, тут же попадёт на профессиональную сцену. Её будут счастливы пригласить в солисты не только большой театр или Мариинка, но даже и Ла Скала. Просто потрясающе, какие, оказывается, бывают чудеса на свете, а она этого до сих пор не знала!
А её феноменальные математические способности! Теперь-то уж она никогда больше не ошибется в подсчетах! Месячную работу сделает за день и будет прохлаждаться себе, сколько захочет. А квартальные отчеты оформит за неделю и укатит отдыхать куда-нибудь на Черноморское побережье. Купит билет на самолёт, махнёт ручкой сослуживцам - и улетит. А если другим завидно - пусть работают так же, как она - молниеносно и безошибочно.
Но на этом чудеса не кончились. Когда, предвкушая свою будущую счастливую жизнь, Марина запрыгала от радости, она ... взлетела к потолку. И тогда она поняла, что, в довершение всего, она еще и научилась летать.
Все эти феноменальные вещи надо было осмыслить. Ведь теперь жизнь её, несомненно, круто изменится. Времени до работы оставалось ещё много и Марина снова нырнула в постель.Но спать она, конечно, уже не могла. Она лежала, улыбаясь от счастья, а сердце её колотилось и голова трещала от дерзновенных планов будущей счастливой жизни.
Теперь она прославится на весь мир, её портреты напечатают все газеты. Она будет гастролировать по разным странам и восхищенная публика забросает её миллионами алых роз... Хотя, конечно, как сказать! Даже с таким голосом, как у неё, до этого еще надо дожить. Ведь в артистическом мире сплошные интриги. Как, впрочем, и везде. Будь ты хоть Шаляпиным, но без связей - никуда. А ей с таким голосом прозябать на последних ролях - обидно. И будет какая-нибудь бездарь ходить в солистках, строить ей козни, да ещё и посмеиваться. Пока во всех инстанциях докажешь, что у тебя талант - поседеешь и последние зубы выпадут. Десять инфарктов заработаешь, а никто так и не поверит, что ты не верблюд. Ведь даже хорошие артисты много лет учатся, а у неё ни с того ни с сего такой талант открылся, что всех остальных затмевает. Другие бьются-бьются и ничего у них не получается. А у неё, пожалуйста, - всё на блюдечке преподнесено. Чудом каким-то. Конечно, если она все-таки и выбьется в солистки, все ей будут дико завидовать. Начнутся интриги, всякие подлости, гадости - не дай бог так жить. Свой покой дороже. Так что, пожалуй, лучше с этим голосом никуда и не соваться. Живьём съедят. Бухгалтерия спокойнее да и привычнее как-то. И здоровье свое сохранишь.
Зато работать ей теперь будет совсем легко. Молниеносно сосчитает всё и будет себе кофточку вязать. Хотя, конечно, другим на неё смотреть тоже обидно будет. Они, значит, должны сидеть, корпеть, а она, видите ли, бездельничает у них на глазах или даже на Черноморское побережье улетает. Нет, пожалуй, в рабочее время ей никто вязать кофточку не позволит, а о побережье и мечтать даже нечего. Скорее всего, если она свою работу быстро сделает, на неё тут же свалят работу всех остальных. Она за них, значит, как дура, работать должна, а они, само собой, посмеиваться начнут да ещё и завидовать. А ведь Нина Петровна ужасно завистливая. Возненавидит - и всё! Не видать тогда ни премии, ни отгулов, ни отпуска в июне. Поедом съест. Будет вместо счетной машины эксплуатировать и день и ночь, да ещё при этом ненавидеть и всякие гадости делать. Тогда хоть вешайся. Нет уж, лучше работать как прежде и виду не подавать, что ты лучше других. Ведь такое не прощают.
Чем больше Марина размышляла, тем грустнее становилось ей. Но Марина ещё не совсем отчаялась. Ведь у неё оставалась её способность летать. Вот уж от этого она не откажется никогда. Как ни смешно, но она всю жизнь мечтала о полётах. В детстве всегда хотела стать только летчицей. Хотя потом и стала обыкновенным бухгалтером. Но эта мечта жила в ней всегда. Будь что будет, но она сразу же, прямо сегодня, полетит на работу, а не поедет, как всегда, на автобусе. Это же так удобно - иметь собственные крылья. Никогда больше у неё перед носом не уйдет переполненный автобус и она до самой смерти больше никогда не опоздает на работу. После работы ей не придется втискиваться в тот же самый автобус, да ещё и с переполненными сумками, которые просто нет никаких сил держать в руках целые сорок минут и которые совершенно некуда поставить. Мало того, все, кого ты толкаешь этими сумками, смотрят на тебя ненавидящими глазами и это повторяется каждый день. Господи, и как только она до сих пор выносила это? А теперь? В одну сумку можно положить трехкилограммовый пакет картошки, кочан капусты килограмма на два, кило моркови и кило лука. И, пожалуй, хватит. Если поймаешь лук, то, по теории вероятности, вряд ли еще попадутся и арбузы. Так что в этой руке будет не больше восьми килограмм. А в другую сумку она положит гречку, сахар, хлеб, молоко и мясо. Здесь тоже никак не наберется больше восьми килограмм. Так что нормально. И больше никогда никаких автобусов. Взять по сумке в каждую руку, оттолкнуться от земли - и через пять минут уже дома. Даже и не заметишь этих проклятых сумок. А продуктов вполне хватит дня на три для неё, матери и Леночки. Значит, ещё дня два можно блаженствовать - не ходить по магазинам и не таскаться с сумками, от которых болят руки и сердце. Если, конечно, не попадутся арбузы. Или дыни.
