Николай Прокудин - Второе азиатское нашествие
Генерал и гражданский ученый вышли с совещания чуть живые от пережитого ужаса…
Озоруев проснулся от сильного дрожания земли, взглянул на циферблат: часы показывали четыре утра. Сначала он почувствовал спиной один сильный подземный удар, а затем планету долго била мелкая дрожь, как в лихорадке. Стены землянки, раскреплённые сосновым брусом, жутко трещали, а брёвна перекрытий скрипели от напряжения, песок и комочки земли посыпались дождём на укрывавшегося шинелью комбата.
Максим скатился с топчана, сунул ноги в полусапожки, схватил на руки Риту и выскочил из блиндажа. Земля ходила ходуном, высоко в небо поднялась серая пыль, порывы ветра раскачивали вековые деревья, а река пенилась и бурлила. Перепуганные птицы покинули свои гнезда и с щебетом взлетели ввысь, дикие звери громко рычали и выли. На западе в полнеба стояло багровое зарево. Люди, находившиеся в окопах, кто вопил от ужаса, кто рыдал, кто молился.
- Молчать! Смирно! По местам! — скомандовал Озоруев, желая привести бойцов в чувства. — К бою!
Нескольких паникёров пришлось отхлестать по щекам, а двоим даже надавать пинков и затрещин, но вскоре батальон более–менее успокоился и занял позиции согласно боевому расчету.
На китайской стороне тоже было неспокойно: машины ревели двигателями, велась беспорядочная ружейно–пулеметная стрельба, в небо пускались тысячи осветительных ракет.
- Может, это началось наше решительное контрнаступление? — спросил с надеждой Шмуклер.
- Какое на хрен наступление? Разуй глаза: видишь, где небо огнем пылает? За Байкалом горит, а не в Пекине! Неужели пиндец Иркутску?
- А что говорит генерал Сиволап?
- Молчит подлец, словно воды в рот набрал! И дивизионное начальство тоже ни гугу.
Начштаба вынул дрожащими пальцами папироску из портсигара, нечаянно её сломал, достал другую и тоже переломил пополам.
- Изя! Не менжуйся! Так у тебя запас курева иссякнет быстро, и ты заявишь, что без табака не можешь воевать. А обоза из метрополии больше не ожидается! Эх, что–то неладное в природе! Настоящий катаклизм! Чую абздец наступает!
Шмуклер взял себя в руки, достал другую сигарету и сумел прикурить. Внезапно река вспенилась, движение замедлилось, вода вдруг почти встала, а против течения пронеслась большая волна.
Хорошо, что окопы находились на крутизне, в доброй сотне метров от воды, а вот китаёзам не повезло. Видимо, именно в это время они готовили ночную атаку, потому что прибывшей большой волной мгновенно смыло десятки автомобилей в реку, водоворотами крутило и постепенно уносило на дно сотни пехотинцев и ополченцев.
- Смотри, Изя, как нам повезло с этим потопом! — ткнул пальцем по направлению реки Максим. — Вот эта тонущая толпа должна была поутру вспороть нам животы и выпустить кишки!
- Свят–свят! — трусовато перекрестился Дормидонтенко, пристроившийся поблизости от командования. — Собакам — собачья смерть!
- Осветить ракетами линию обороны! — скомандовал комбат, решив оценить масштаб катастрофы для противника. — Приготовиться к бою!
Солдаты запустили в небо десятки сигнальных и осветительных ракет, и над рекой стало светло как днём. Озоруев наблюдал в бинокль за противоположным берегом и видел, как солдаты противника, те кого не зацепила волна, мчались прочь от реки либо на машинах, либо на своих двоих.
Внезапно ожила радиостанция, и его позвал растерянный связист.
- Товарищ, полковник! Срочно к аппарату!
- У меня ухо заложило, так громко генерал орёт! А в чем дело не могу понять.
Озоруев помчался на КП.
- У аппарата, — не отдышавшись коротко ответил Максим.
- Ну, ты на–агле–ец! — рявкнул генерал Сиволап. — Эй, нахал, который у аппарата: докладывай обстановку!
Озоруев прокашлялся, сделал глубокий вдох и выложил всё, что видел возле берега.
- Это хорошо! Повезло вам! — буркнул генерал. — А теперь слушай сюда! Отдаю приказ, который мне в свою очередь отдал Президент! Бери ноги в руки и дуй оттедова! Отходи на Гусиноозёрск и через хребет в сторону Иркутска. По условиям мирного договора, землица до Байкала таперича китайская.
- А вот хрен им! — разозлился Максим, вскочил, набычился и упёрся кулаками в стол. — У меня на этом рубеже почти сотня бойцов за это время полегла! А теперь без боя я должон отойти? Не бывать тому!
- Это приказ!
- Тогда в письменном виде!
- Принимай факс.
- Смеетесь? Факс! Где я его возьму? И приму только подлинники с «живой» подписью!
- Но как я тебе пришлю приказ? Голубиной почтой?
- А по мне хоть бутылочной!
- Не борзей! Учти, с тобой никто особо чикаться не будет! — пригрозил генерал. — Мы не в бирюльки играем. Конец связи!..
Генерал Сиволап отключил аппарат и громко чертыхнулся.
- Этот Озоруев — форменный негодяй! Ох, скотина! Попадись он мне, сгною в лагерях! Расстреляю мерзавца!
Затем генерал достал из внутреннего кармана фляжку, отхлебнул коньяку и, уже немного успокоившись, произнёс с нескрываемым восторгом:
- Конечно, он наглец, спору нет! Но каков всё же орел!..
Максим вышел быстрым шагом из блиндажа и устремился к окопам. Добравшись до передовой, он внимательно осмотрел резко приблизившуюся кромку воды: она явно прибывала и постепенно начинала подтапливать даже выносные посты. Теперь без помощи бинокля китайцев не было видно, потому что ширина русла удвоилась.
- Слушай приказ! — громко скомандовал Максим растерявшимся солдатам. — Взять имущество из блиндажей и окопов, переместиться во второй эшелон обороны и закрепиться! Живее! Бегом!
Бойцы затеяли весёлую суету и бузу, переругиваясь и беззлобно матерясь, словно они взбадривали себя, шуточками и прибаутками перебарывая свой страх. Постепенно солдаты выбирались из окопов, в которые начали во многих местах просачиваться ручейки, и потрусили на сухое место. Не прошло и получаса, как первая траншея полностью заполнилась водой, и река подступила ко второй линии. В необжитых окопах второй линии не удалось просидеть и часа - пришлось оставить и их, да и технику перегнать подальше в тыл.
Озоруев наблюдал за наводнением с высокого пригорка, сидя на башне танка, замаскированного и зарытого в землю по фальшборта. Тут был теперь наблюдательный пункт. Размышления комбата прервал подоспевший Шмуклер, который доложил о том, что дикторы по радио сообщают в новостях.
- Товарищ полковник, они говорят, мол, это тайное, мощнейшее оружие возмездия, которое настигло коварных агрессоров.
- Пропаганда! Изя, не уподобляйся доктору Геббельсу.
Шмуклер обиделся на Геббельса, умолк и ушёл прочь громко фыркая и чертыхаясь. Но долго обижаться не смог, и вскоре вернулся, чтобы продолжить пересказ новостей из радио эфира.
- Говорят, что противник, по самым скромным подсчётам, потерял около трёх моторизированных дивизий, четыре дивизии пеших ополченцев, две дивизии резервистов, полк полиции, всю артиллерию фронта и подвезённое материальное обеспечение. Танковая дивизия врага завязла в грязи и, похоже, тоже уничтожена. Москва трубит о победе и подписывает перемирие!
- Какое ещё перемирие? — не поверил своим ушам Максим. — Раз у нас такой успех, то надо разворачивать контрнаступление, а не вступать в мирные переговоры. Отбросить и добивать противника в собственном логове. Бить врага, пока не очухался!
Изя рассудительно тут же возразил:
- Так–то оно так, да какими силами наступать? Одним нашим батальоном? Мы и сотню–другую километров не пройдем, как нас уничтожат! Подтянут свежие силы и пиши пропало! Выгоднее тут держать активную оборону, чем атаковать…
Озоруев сначала насупился, рассердившись на возражения начштаба, но немного поразмыслив, пришел к выводу, что действительно, так безопаснее. Письменного приказа наступать нет, как и отступать, а любая даже разумная инициатива всегда наказуема.
- Что ж, посмотрим, что будет дальше… — буркнул комбат и отправился наслаждаться обществом и телом желанной Маргариты.
Глава 14.Удар в спину
«Великий» Президент ещё недавно очень великой страны нервничал. Ему следовало выступить с телеобращением к народу, сообщить о сложившейся катастрофической ситуации в государстве, вернее, соврать, мол, всё в порядке, управление под контролем, и ничего страшного не произошло. Но у Василия тряслись губы и от неосознанного животного страха живот свело: какое может быть выступление, если понос одолел? А, действительно, если раскинуть мозгами, было бы из–за чего паниковать! Подумаешь, потеряна седьмая часть территории, даже не треть, а тем более не половина! Кому в столице интересна эта Якутия, этот Сахалин и Дальний Восток вообще? Эти земли так далеко, где–то за седым Уралом и полноводной матушкой–Волгой, да и кто из москвичей там вообще хоть раз бывал? Верно, почти никто! Вот разве что доктору и писателю Антону Чехову в свое время в голову взбрело отправиться добровольно на экскурсию Сахалин! Нет уж, увольте, нормальный человек живет внутри МКАД и его совсем не тянет шляться по дальним задворкам Руси!
