Ира Брилёва - Приключения стиральной машинки
— Когда тебе будет много лет, больше, чем мне сейчас, в твоей стране станет неспокойно, будет война, гораздо дольше и страшнее, чем та, которая вскоре ждет нас здесь. Тебе надо будет бежать из родного дома и спасать свою семью. Не бойся этого, все обойдется, каким бы странным тебе не казался этот шаг. Только не опоздай. Как только ты увидишь, что дело идет к войне — беги, — и старик снова умолк. По его лбу струились струйки пота. Он тяжело дышал, и был очень бледен. — Я передал тебе волю моих богов, а теперь хочу кое-что добавить от себя. — И Зуул подошел к одной из огромных фигур, стоявших здесь повсюду. Он почти неуловимым движением прикоснулся к резному барельефу, украшавшему грудь этого исполина, раздался тихий щелчок, сработал какой-то древний механизм, и на груди идола открылось отверстие. Артем догадался, что это был тайник, сделанный неизвестными мастерами в незапамятные времена. Что ж, все народы владеют какими-то тайнами, и узнать некоторые из них суждено лишь избранным или посвященным. Зуул засунул руку вглубь отверстия, пошарил там и вдруг в неверном свете чадящего факела Артем увидел изумительной красоты камень размером с голубиное яйцо, который искрился и переливался всеми цветами радуги. — Это мой подарок тебе — ты спас моего сына и боги сказали, что этот камень не принесет тебе зла. А я хочу, чтобы ты иногда вспоминал обо мне и моем сыне. Ведь он названный брат твоей будущей жены, — с этими словами Зуул протянул Артему драгоценность и закрыл тайник. После этого он снова воздел руки к потолку зала, видимо, принося своим богам благодарность за весьма полезные сведения и благосклонность.
Когда Артем вернулся в деревню, была уже глубокая ночь. Он молча разделся и лег, и здоровый юношеский сон сразу же проглотил его переживания и страхи, превратив их в сладкие и спокойные ночные видения.
Но не суждено было юноше сегодня досмотреть до конца свои сладкие сны. Когда ночное небо окрасили розовые краски начинающегося рассвета, за стенами хижины послышался топот босых ног, гортанные крики и вслед за этим раздались выстрелы. Артем подскочил на постели из душистой мягкой травы и спросонья не соображая, что делать, первым делом кинулся натягивать на себя одежду. Спавшие рядом с ним в хижине двое матросов тоже проснулись и, приподнявшись на своих деревянных топчанах, прислушивались к непривычным звукам, доносившимся с улицы. Быстро одевшись, Артем выскочил из хижины. Одного взгляда было достаточно, чтобы понять, что произошло — вокруг валялись люди, и в свете занимающейся зари нельзя было разобрать живые они или нет. Артема вдруг как молнией пронзило. Он вспомнил полутемное ночное подземелье и предсказание Зуула — скоро здесь начнется война. Тогда Артем решил, что Зуул говорит о каких-то вялотекущих межплеменных междоусобицах, стычках, постоянно происходивших между воинственными племенами, населявшими этот обширный богатый край. Об этом ему рассказывали местные жители. Это были именно те рассказы, которые сначала казались ему старинными легендами. Обычно эти стычки были кратковременными и заканчивались так же стремительно, как и начинались. Кочевое племя налетало на деревушку, словно цыгане-конокрады, захватывало добычу и так же быстро исчезало, чтобы появиться вновь где-нибудь в другом месте. Артему даже показывали рисунки, которые талантливая художница Марьюшка рисовала «с натуры». Там были изображены невысокие коренастые люди, с круглыми шапками курчавых волос и пестрыми татуировками по всему телу. Теперь же, оглянувшись по сторонам, Артем заметил нападавших, и удивился. Он считал Зуула высоким человеком. Но люди, которые напали на деревню, были почти на голову выше Зуула, и эти люди ничем не напоминали тех кочевников, атаки которых племя Зуула с легкостью отражало на протяжении многих лет.
Все эти соображения пронеслись в голове Артема за доли секунды. Он снова заскочил в хижину и начальственно прикрикнул на матросов:
— Чего долеживаете? Не слышите, что творится?
Один из матросов сел на топчане, застеленном душистой травой, и задал показавшийся Артему нелепым в такой ситуации вопрос:
— Барин, а что стряслось-то? Вроде как выстрелы, а мушкетов-то в этих краях нету?
— Война, братец, война. Вставайте скоренько и айда другим помогать. — Артем схватил свой вещмешок, каким-то внутренним чутьем понимая, что больше он сюда не вернется. В голове как молот по наковальне стучало ночное предсказание вождя.
Артем снова выскочил на улицу. Нападавших было много, и они были стремительны и безжалостны. Они врывались в хижины и выволакивали оттуда спящих людей, которые кричали от ужаса и погибали, даже не успев понять, что происходит. В середине деревни шла настоящая битва. Артему стало страшно. Вокруг его головы свистели стрелы и пули. Пули! Мушкеты были только у моряков. Кровь в жилах Артема похолодела. «Неужели это должно было случиться уже сегодня, — с ужасом подумал он. — Господи, Изабелла, где она?» — Эта мысль, пришедшая ему в голову с таким запозданием, заставила его кровь похолодеть от ужаса. И здесь его замешательство и страх как рукой сняло. Теперь он действовал стремительно, а мысли его стали холодными и расчетливыми. Он бросился в сторону деревянного сруба — Белла жила вместе с бабушкой в той избушке, которая стояла в центре деревни, рядом с хижиной вождя. И он подоспел вовремя. Зуул, истекая кровью, прислонился спиной к дверям избушки и отражал атаку сразу пятерых гигантов. Битва шла молча, слышалось только тяжелое дыхание сражающихся насмерть воинов да стук и звон оружия. От этого картина боя казалась еще страшней. Неожиданно рядом раздались хлопки выстрелов и трое из пятерых нападавших на Зуула чужаков, упали на землю. Караганов и капитан подоспели со своими мушкетами как раз в тот момент, когда силы уже покидали Зуула. Двое оставшихся в живых гигантов ретировались, и Артем первым подбежавший к Зуулу, успел подхватить вождя, который медленно оседал на землю, продолжая закрывать своей спиной дверь в деревянный дом.
— Изабелла, спасай ее, — только и смог прошептать Зуул Артему и закрыл глаза. Караганов и подоспевший боцман уложили вождя на траву рядом с домом, а Артем рванул на себя дверь избушки. Изабелла и Анна Матвеевна сидели на кровати, молча прижавшись друг к другу. Следом за Артемом в избушку вбежал капитан, а за ним буквально ворвался разгоряченный битвой Вамбе и еще его трое воинов.
— Отец сказал, что вам надо забирать женщин и уходить, — Вамбе слегка задыхался; видимо быстрый бег и напряжение схватки были для него, еще только начинавшего восстанавливаться после ран, нанесенных ему не так давно ночным хищником, непростым испытанием. Но в голосе Вамбе звучали теперь непривычные властные нотки, и взгляд его, совсем еще недавно юношески открытый и почти наивный, вдруг обрел уверенность и даже некоторую надменность. Артем с удивлением глянул на приятеля — теперь перед ним стоял не слабый юноша, а гордый вождь, который точно знал, что надо делать для спасения своих людей. Артем не стал спорить:
— Да, я знаю. — Капитан, который тоже заметил перемены, произошедшие с Вамбе, молча кивнул, трезво оценивая сложившуюся обстановку. Что творилось за стенами деревянного домика, можно было себе только представить. Артему совсем не хотелось знать это наверняка, его фантазия и так рисовала ему страшные картины и он, боясь, что действительность превзойдет его фантазию, внутренне весь окаменел, опасаясь выпустить наружу чувства. В его душе сейчас перемешались и нормальный человеческий страх смерти, и отчаяние от того, что невозможно было ничем помочь этим замечательным людям, так гостеприимно приютившим русских мореходов в этом далеком краю. Артем изо всех сил сжимал челюсти, чтобы не издать стон бессильной злости и сдерживаясь от безумного дикого желания выбежать сейчас за двери этого дома и врубиться в битву, кроша врагов направо и налево. Но глубоко в подсознании билась маленькая беспомощная мысль о том, что этот безумный и бессмысленный поступок будет последним, что Артем сделает в своей жизни. И холодный трезвый разум взял верх над сиюминутным порывом молодости. Словно прочитав его мысли, Вамбе произнес:
— Тебе, Артемий, есть еще, что сделать в своей жизни. Сейчас главное — спасти мою сестру. Зуул доверил это тебе. А он всегда был мудр и справедлив. Действуй, а мы поможем вам выбраться отсюда и добраться до корабля. — Вамбе кивнул Изабелле и Анне Матвеевне. Обе женщины встали, и тогда только Артем заметил, как бледны были их лица. Анна Михайловна наклонилась и взяла в руки стоявший около ее ног холщовый мешок.
— Здесь картины, что Марьюшка писала, и немного ее вещей — на память мне и внученьке моей, Зуул нас еще с вечера предупредил, чтобы в дорогу собрались. Вот мы и готовы, — пояснила пожилая женщина. Артем подошел к ней и взял из ее рук мешок — тот оказался не тяжелым, но весьма объемным. Видимо, картины, написанные на тонких, хорошо выделанных звериных шкурах — Белочка дня два назад показывала их Артему — были аккуратно свернуты в небольшие рулоны, оттого бока мешка топорщились, и он был почти круглым, как мяч. Артем достал из своего походного мешка небольшой моток веревки — в его мешке было много необходимых в походе вещей, — и аккуратно привязал веревку к мешку с картинами, соорудив из него нечто похожее на рюкзак. Затем он забросил мешок себе за спину и жестом показал, что готов к движению.
