Джессика Броди - 52 причины моей ненависти к отцу (ЛП)
Они пожимают руки, присматриваясь друг к другу так, как умеют только парни.
Менди сразу же поворачивается ко мне, как будто Люк испарился в облачке пыли, и мы снова в нашем собственном небольшом мире лишь для двоих.
— Рад снова увидеться, детка. Я скучал по тебе.
Чувствую, как плавятся мои жизненно-важные органы. Сначала желудок. Потом легкие. Затем сердце. Этот голос убаюкивает меня, усыпляет ночью. Это восхитительный рецепт шести стран, красиво слившихся вместе в один певучий акцент. Результат детства в отелях по всей Европе. И это, к моему ужасу, все еще самый поразительный звук, который я только слышала.
Инстинктивно я открываю рот, чтобы заговорить, чтобы сказать ему, что я тоже скучала по нему, когда замечаю девушку, льнувшую к нему. Ее рука в заднем кармане его дизайнерских джинсов, и она поверхностно осматривает меня так, как умеют только девушки.
Я сразу же узнаю ее. Длинные светлые волосы. Двенадцатидюймовая талия. Грудь четвертого размера сжата лифчиком второго размера.
Сердце подпрыгивает до горла и продолжает биться там, затыкая меня, приводя меня в состояние полнейшего безмолвия.
Я беспомощно наблюдаю, как его рука оборачивается вокруг ее хрупких плеч. Та же самая рука, которая обычно держит мою. Которая обычно обнимает меня, когда мне холодно. Которая обычно прикрывает меня от вспышек любопытных фотографов.
— Это Серена, — говорит он. Как будто я не знаю. Как будто последние два года весь мир не наблюдал за ней в этом дешевом реалити-шоу на MTV.
Знаменитая Селена Хенсон. Иначе известная как пустоголовая, высокомерная змеюка.
Никогда не имела ничего против ее личности. То есть, до того момента, когда она вошла в клуб с моим бывшим.
Я просто не могу поверить, что он действительно встречается с кем-то вроде нее. Видный европейский наследник не должен встречаться с трешовой американской реалити-телезвездой. Так просто не делается.
— Хорошо выглядишь, — воркует он мне. — Чем занималась?
Менди может тусить и болтать, как будто между нами ничего не было — словно последние два года мы не приходили и уходили из жизней друг друга, но я больше не выстою там ни секунды. Только если я не хочу, чтобы алкоголь покинул меня. Так что я разворачиваюсь и стрелой мчусь с танцпола, проталкиваясь через толпу людей к двери.
Я чувствую, как меня за плечо хватает рука, останавливая. Я поворачиваюсь и сталкиваюсь лицом к лицу с Люком. Он больше не выглядит раздраженным. Теперь он выглядит по-настоящему заинтересованным.
— Что это было?
Я не отвечаю. Не знаю, что отвечать, даже если бы и смогла. Потому что правда в том, что я понятия не имею, что это было. Я никогда не понимала, на чем основывалась мое неизбежное влечение к Менди. Если бы понимала, то, возможно, удерживала бы свои конечности от разжижения, когда он касается меня.
Недолго думая, я бросаюсь к Люку, обвиваю его руками и тянусь к его губам. Он оступается и падает назад в пустующую кабинку. Я приземляюсь на него сверху, прижимаясь к его губам.
Я обнимаю его шею и крепко удерживаю лицо. На мгновение он замирает, явно не в состоянии понять, что делать с этим внезапным поворотом событий. И тогда он начинает целовать меня в ответ. Его губы двигаются синхронно с моими. Его руки давят на мою спину. Движения ускоряются.
Но все же его участие непродолжительно. Его инстинкты не могут так долго сопротивляться. В конце концов, раздражающая аналитическая часть мозга настигает его, и после времени, достаточного, чтобы разобраться во всех переменных и просчитать последствия, его губы останавливаются. Руки его поднимаются от моей спины к его шее, где он берет меня за запястья и медленно расцепляет мою хватку. Затем он отклоняет голову назад.
— Хэй, Лекси, — говорит он, глядя на меня. — Что ты делаешь? Ты не в своем уме...
Я отмахиваюсь от его глупой логики и снова наклоняюсь к нему. На этот раз я сую язык ему в рот и усаживаюсь на нем прямее, отчего ему становится сложнее вырваться.
Но ему это все же удается. Он отодвигается из-под меня, в результате чего я плашмя падаю на спинку дивана в кабине, мой вытянутый язык ощущает легкий привкус бархата.
Я с усилием и злостью возвращаюсь в сидячее положение.
— В чем твоя проблема? — кричу. — Ты хоть знаешь, сколько парней в этом клубе — этом городе — убили бы, чтобы быть сейчас на твоем месте?
— Лекси, — успокаивает он, — ты много выпила. И мыслишь не ясно.
— О Господи! Ты только и делаешь, что мыслишь ясно! Это настолько скучно, что я щас усну! — Я быстро собираю свои эмоции и заменяю раздражение кокетливой улыбкой. На дюйм приближаюсь к нему. — Ну же, — соблазняю я. — Ты никогда не хотел сделать что-то, не раздумывая?
Я наклоняюсь ближе, прижимая ладонь к его груди. Чувствую его сердцебиение. Ощущаю аромат лосьона после бритья. Я начинаю спускать пиджак с его плеч и наклоняюсь поцеловать его шею. Его адамово яблоко поднимается и опускается, когда он сглатывает.
— Лекс. — Его голос звучит подавленно. Он аккуратно отодвигает меня за плечи. — Почему ты это делаешь? Я тебе даже не нравлюсь.
— И что? — говорю я, извиваясь, чтобы уменьшить давление его рук. — Ты не обязан нравиться мне, чтобы делать это с тобой. — Я медленно провожу пальцем вниз по его рубашке, теребя кончик галстука, и наконец сжимаю его и тяну парня к себе. Я чувствую, как уступает его тело. Как сбоит его оборона. Как восстают его врожденные мужские инстинкты.
Мои губы замирают в дюйме от его.
— И кроме того, любовь, в конце концов, это просто деловое соглашение между людьми.
Он отстраняет меня на расстояние вытянутой руки.
— Что? — выпаливает он.
— Ты меня слышал.
Он пристально смотрит на меня.
— Ты действительно так считаешь?
Я пожимаю плечами и отвожу взгляд.
— Да.
Чувствую его интенсивный взгляд на своем лице, прожигающий дыру в щеке. После долгой паузы он недоверчиво усмехается и качает головой.
— Ты пьяна, — заключает он, выскальзывая из кабинки и протягивая мне руку. — Пошли. Отвезу тебя домой.
Глава 28
Голову с плеч!
Я на грани унижения. И что удивительно, это не имеет ничего общего с огромным соломенным сомбреро на моей голове. Я пытаюсь блокировать разрозненные воспоминания о прошлой ночи, но они продолжают возвращаться в мысли.
Люк Карвер.
Я целовала Люка Карвера!
О чем я, блин, вообще думала?!
И простите, но быть навеселе — на этот недостаточно хорошее оправдание. В смысле, я и раньше вытворяла всякое, достойное первых полос, но сейчас это что-то иное. Это совершенно новая категория стыда.
К счастью, когда во вторник утром я сажусь в машину, он, кажется, не горит желанием говорить о произошедшем, как и я. Поэтому я бормочу что-то похожее на «доброе утро», втыкаю в уши наушники и врубаю музыку. Люк сует диск в проигрыватель, затем выезжает на дорогу.
Впервые за три месяца рутины он не тратит пять минут, чтобы проверить все свои ручки и кнопки. Просто едет. Полагаю, мы оба в равной степени стремимся поскорее закончить эту поездку.
И я бы руку дала на отсечение, сказав, что мы, вероятно, так же в равной степени стремимся разделаться с этим годом.
Думаю, у нас есть что-то общее.
Ну, и как вам это?
Похоже, я вызываю всеобщее удивление, когда захожу обратно в «Тако Дона Жуана». Все озадаченно смотрят на меня, словно никогда не видели раньше.
— О, привет, — осторожно приближается Дженна, пока я вешаю сумку на крючок около двери. — Ты вернулась.
Я опускаю взгляд на безобразную униформу.
— К сожалению.
Она через плечо заглядывает в комнату, полную любопытных лиц, смотрящих в нашем направлении.
— Некоторые думали, что ты могла бы уйти после вчерашнего. — Потом тише, шепотом, она поспешно добавляет: — Или тебя бы уволили.
Если бы.
Я нацепляю на лицо улыбку и объявляю остальным на кухне:
— Нет. Я все еще здесь!
Вижу, как один из сотрудников с кислой миной протягивает двадцатку парню по имени Роландо, который усмехается и убирает ее в карман.
— Хорошо! — Дженна, кажется, пытается радоваться по поводу всего этого. — Не хочу быть единственной девушкой здесь.
— Куда мне идти?
Она оглядывает кухню.
— Почему бы тебе не помочь с подготовкой?
Я неохотно тащусь к прилавку, где с помощью какой-то непонятной штуковины режет томаты Роландо. Он высокий, подтянутый и с мальчишеским очарованием. Его волосы коротко пострижены. Как у морпеха.
— Привет, — бормочу я, становясь рядом с ним. — Я, похоже, должна тебе помочь.
Он искренне мне улыбается и подталкивает коробку томатов.
