Дмитрий Ребров - Джек-пот для Золушки
Замирая от волнения, Наташа развернула перевязанную шпагатом ткань и восхищенно ахнула. Это было настоящее чудо - с золота и пурпура на нее взглянул строгий и прекрасный лик Спасителя.
Икона явно успела побывать в чьих-то умелых руках, раскрывших ее из-под потемневшей олифы, краски были сочными, яркими. Других очевидных следов восстановления Наташа не заметила - это говорило о весьма высокой квалификации реставраторов, которые, несомненно, немало над ней потрудились. Икона выглядела удивительно свежо, а, между тем, возраст ее был более чем почтенный. Московская школа, начало пятнадцатого века, может быть даже конец четырнадцатого - так определила Наташа.
Она рассматривала икону, не в силах оторвать от нее взгляд. Образ Спасителя что-то навязчиво ей напоминал. Где-то она уже видела и эти глаза, и этот лоб, и эти брови… «Господи!..» - ахнула про себя еще раз Наташа. Она вспомнила, где видела этот лик. В Третьяковке, рядом со знаменитой «Троицей», висел «Спас Нерукотворный» Андрея Рублева. Спас в ее руках поразительно, невероятно, фантастически походил на того, галерейного!
Наташу прошиб пот, она не верила своим глазам. Да и как в это можно было поверить! Чтобы здесь, в крохотной подмосковной деревеньке, в старой избе, у полунищей старухи хранился шедевр мировой живописи!!!
В полной растерянности Наташа опустилась на стул. Рублев?!! Возможно ли это?!! Может, подделка? Она еще раз с особой тщательностью всмотрелась в икону. Нет, ошибки быть не могло - начало пятнадцатого века, плюс-минус полстолетия. Если этот Спас и не принадлежал кисти великого иконописца, то автором мог быть только кто-то из его окружения - уж слишком велико было сходство! Так или иначе, но в руки Наташи попала вещь действительно уникальная и, разумеется, очень дорогая.
Ни слова не говоря, она отсчитала Варваре Лукьяновне указанную в «шпаргалке» сумму. Настала очередь удивиться старушке:
- Ты что, милая, в своем уме? За какую-то облезлую икону такие деньжищи?
- Берите, Варвара Лукьяновна, берите!Уверяю вас - она того стоит! Она стоит даже дороже, но… - Наташа торопливо заворачивала Спаса в холстину.
Донельзя довольная старушка прибрала со стола деньги.
- Ну вот, теперь и помирать можно…
Наташа двинулась к выходу. Теперь, когда она держала в руках бесценное сокровище, ей не терпелось поскорее уйти - мало ли что… Она мелкими шажками отступала к двери, прощаясь на ходу:
- До свидания, Варвара Лукьяновна, не поминайте лихом…
- Прощай и ты, милая… - Хозяйка мелко кивала ей в ответ, опасаясь в душеу как бы гостья не передумала, да и не забрала свои деньги назад.
Обеим было неловко за такое скомканное, торопливое прощание, и оттого хотелось расстаться как можно быстрей. Наташа открыла дверь, шагнула за порог и вдруг услышала за спиной чуть слышное:
- А ведь ты не из музея, милая… Сделав вид, что не расслышала, Наташа стремительно, почти бегом бросилась к машине…
21
Левчик выполнил все, что обещал - ровно в четыре часа он заявился с антикваром.
Наташа не могла дождаться, когда, наконец, избавится от всех своих приобретений. Несмотря на то, что почти каждый из купленных ею предметов мог без натяжки называться настоящим произведением искусства, Наташу не оставляло тягостное ощущение, будто она живет в лавке не то старьевщика, не то ростовщика. Стоило ее взгляду упасть на какую-нибудь вещь, как тут же вспоминался ее прежний владелец, обстоятельства ее покупки, и Наташе становилось как-то неуютно. Наверное, это можно было бы назвать угрызениями совести, если б сразу вслед за этими мыслями не появлялись другие - об истинной стоимости раритета и о размере предполагаемого барыша.
Антиквару через Левчика был заранее передан список, в нем каждый предмет сопровождался подробным описанием и суммой, которую Наташа рассчитывала за него получить. Цифры были взяты из компьютерной таблицы, и если судить по ним, получалось, что за все свои «сокровища» Наташа должна получить более полумиллиона долларов! В это было трудно поверить, поэтому она так волновалась в ожидании визита оценщика.
Ей почему-то представлялось, чтo антиквар окажется пожилым, маленьким, сутулым евреем в пенсне, въедливым, ехидным и дотошным. Каково же было ее удивление, когда Левчик появился в сопровождении молодой - лишь немногим старше ее самой - и совершенно шикарной дамы! Стоило Наташе увидеть ее, и она почувствовала весьма ощутимый укол зависти и даже ревности. Рядом со стильной гостьей хозяйка в своем домашнем платье казалась себе замарашкой, Золушкой. Левчик, как назло, тоже вырядился, как на прием. Наташа занервничала еще сильней и, разозлившись на себя за это, подумала: «Ничего, вот получу деньги - и сразу по магазинам! Вот тогда и посмотрим, кто Золушка, а кта фея!»
- Лариса Геннадьевна, - представилась роскошная антикварша, протянув руку.
- Наталья Александровна, - ответила Наташа. - Прошу…
Все трое прошли в комнату, где были выставлены рядами, как на параде, все Наташины приобретения. Дальнейшее больше всего напоминало процедуру инвентарного учета в каком-либо учреждении. Удобно устроившись в кресле, Лариса Геннадьевна казенным голосом зачитывала наименование предмета, Наташа передавала ей названную вещь, та ее тщательно осматривала и, сделав пометки в своем экземпляре списка, возвращала назад. Левчик с совершенно безучастным видом наблюдал за происходящим со стороны.
- Шахматы, дерево, бронза, слоновая кость, девятнадцатый век!
- Прошу вас…
- Угу… Так… Церковные книги, восемь штук, семнадцатый-восемнадцатый век!
- Пожалуйста…
- Спасибо… Так… Так… Дуэльные пистолеты, Франция, конец восемнадцатого!
- Вот…
- Да, есть… Так… Дароносица, начало девятнадцатого!
- Возьмите…
По лицу антикварши было совершенно не ясно - нравится ей вещь, которую она держит в руках, или нет. Наташа мучительно гадала, какую часть ее коллекции решит приобрести Лариса Геннадьевна и сколько она готова заплатить. Изредка она бросала тревожные взгляды на Левчика, но тот в ответ лишь едва заметно пожимал плечами. Наконец, утомительная процедура осмотра завершилась. Антикварша вернула Наташе последний предмет, сняла изящные очки и с любопытством посмотрела на хозяйку.
- Ну-с, дорогая Наталья Александровна, и сколько же вы хотите получить за это все? - Она широким жестом обвела комнату.
- Там же все написано. - У Наташи пересохло во рту, голос прозвучал хрипло, неуверенно, выдавая ее волнение. Наташа кашлянула и добавила куда тверже: - В вашем списке указана цена каждого предмета.
Лариса Геннадьевна водрузила очки на нос и, вытянув губы трубочкой, вновь взялась за список. Она молчала минут пять, и все это время Наташу била мелкая нервная дрожь. Гостья опять сняла очки и отложила бумаги в сторону.
- Что ж, цифры вполне разумные. Я, пожалуй, заплатила бы вам, Наталья Александровна, именно столько, сколько вы просите, если б взяла что-нибудь для себя. Но только - что-нибудь, и только - для себя! Но я, как вы знаете, пришла сюда с другой целью. Во-первых, я приобретаю антиквариат для перепродажи, во-вторых, я беру у вас все, и, в-третьих, я плачу кэшем, из рук в руки. Заметьте, при этом вы не платите налоги, а я плачу. Вы указали в своем списке розничные цены, и даже если мне удастся каким-то образом реализовать ваши вещи по ценам несколько большим этих, - она ткнула пальцем в бумаги, - прибыль от такой сделки никак не покроет моих издержек, уверяю вас. Согласитесь, Наталья Александровна, не учитывать все это нельзя!
В словах антикварши, безусловно, был здравый смысл. К тому же она собиралась забрать все без остатка, это Наташу более чем устраивало, и она решила уступить.
- Итак, Лариса Геннадьевна, вы готовы взять все это?
- Да, пожалуй. Почему нет? Вещи подобраны со вкусом, хорошей сохранности… Кое с чем, конечно, могут возникнуть трудности, но мне хочется помочь вам, да и коллекция, повторюсь, хороша.
- Тогда, может быть, вы назовете свою цену? - с замиранием сердца спросила Наташа.
Гостья чуть шевельнула плечом и после короткой паузы твердо произнесла:
- Триста тысяч.
У Наташи от такой наглости перехватило дыхание. Вот это аппетиты! Половина истинной стоимости ее добычи! Она глубоко вздохнула, чтобы прийти в себя и, стараясь выглядеть невозмутимой, ответила:
- Если без Рублева, то я согласна.
- Рублева? - Лариса Геннадьевна была еще более невозмутима. - Какая же из икон, по-вашему, работы Рублева?
- Разумеется, Спас Нерукотворный! - Наташа удивленно приподняла брови.
- Не знаю, не знаю… - задумчиво протянула гостья. - Не уверена…
Вдруг подал свой голос Левчик, доселе безучастно молчавший.
- Лариса Геннадьевна, должен вам заметить, что Наталья Александровна - кандидат исторических наук!
- А я - доктор искусствоведения, ну и что с того? - Дама вальяжно повернулась к нему. - В таких делах, Лев Сергеевич, мало быть специалистом вообще, надо быть специалистом именно в данной, конкретной области. В противном случае очень легко попасть впросак! Впрочем, может быть, ваша диссертация посвящена как раз особенностям творчества Андрея Рублева? - Антикварша с улыбкой повернулась к Наташе.
