Алиса Поникаровская - По дороге в рай
— А эти люди внизу? Там ведь были... – Дан слегка замялся, – совсем недавно повешенные...
— Не надо, – содрогнулась Мисс, вспомнив эту жуткую картину.
— Понимаешь, – сказал Дан, – мы не можем сейчас вернуться. У каждой капли – свое время. Я могу определить, когда оно кончается. Это время еще только началось.
— Замечательно! – воскликнула Мисс. – Так и будем здесь сидеть?
— Мы видели два окна, – сказал Дан.
— Там стоят пуленепробиваемые стекла. Наверняка, – возразила Мисс. – Я, конечно, понимаю, что сидеть здесь глупо, но я всю жизнь следую одному правилу: не возвращаться той дорогой, по которой приходишь. До сих пор мне не случалось об этом жалеть.
— До тех пор у тебя была возможность найти другой выход. Здесь его просто нет. А сидеть на одном месте, по-моему, самое худшее из того, что можно придумать.
— Подожди! – остановила его Мисс. – Я слышу какой-то звук... Слышишь?
Глухой тягучий гул поднимался откуда-то из недр дома, вибрировал, становился все громче и громче, Мисс вскрикнула и сжала руками уши, гул ввинчивался в мозг, разворашивая и сжигая, упорный и мощный. Мисс видела вылезшие из орбит глаза Дана и судорожную улыбку, то появляющуюся, то исчезающую на его лице, потом уловила дрожание своих губ.
— Нет, нет!!! – закричала она, пытаясь перекричать этот гул, заглушить его, обезвредить, но губы ее уже растягивались в дикую улыбку, ничем не отличимую от тех, что она видела в подвале.
Мисс не заметила, когда вновь стало тихо, гул убирался куда-то в недра дома, остаточно взвывая, уползая все глубже и глубже. Она хотела повернуть голову, но что-то очень мешало сделать это и, немного потрепыхавшись, она поняла, что висит на крюке в том самом подвале, откуда они так лихорадочно сбежали. Самым странным было то, что Мисс не чувствовала ничего необычного в этом своем состоянии, лишь некоторое неудобство причинял крюк, торчащий из-под ребер. Крюк, на котором она висела.
— Привет, – услышала она слева и, чуть повернув голову и скосив глаза, увидела оскаленную улыбку соседа или соседки, висящего, как и она. – Ты новенькая?
Мисс безуспешно попыталась шевельнуть губами, но слова полились сами собой, минуя мышцы лица, застывшие в дикой гримасе:
— Что-то вроде того.
— А вы случайно не в курсе, – вежливо раздалось справа, – когда нас повезут?
— Повезут? – удивилась Мисс. – Куда?
— К морю, разумеется! – возмутились слева. – Ты что, с луны свалилась?
— Почти, – отозвалась Мисс, определив про себя, что туша слева – непременно женщина. – Дан, ты здесь?
— Милочка, – поучительно отозвалась слева все та же особа. – Здесь нет имен.
— Ну, зачем вы так? – спокойно заметили справа. – Можно же объяснить все по-хорошему. Видите ли, мы проходим стадию очищения перед выходом в море. Это довольно утомительно, но тут уж ничего не попишешь, таков закон.
В углу подвала что-то зашевелилось, зазвенев бубенцами.
— Сколько можно спать, – зашептала соседка слева. – Мы здесь уже целую вечность.
— За такие разговорчики вы вместо моря в пески попадете, – ядовито заметили откуда-то сзади. – Вот проснется Шаман...
— Да я не сказала ничего такого, – испуганно заоправдывались слева. – Просто, мне кажется, уже пора, моя прическа, наверное, совсем растрепалась...
Мисс оглядела полуистлевшие головы тех, кого ей было видно, и тошнота подкатила к ее горлу. С трудом сглотнув тугой комок, она снова спросила:
— Дан, ты здесь?
— Да, – раздался откуда-то из темноты голос Дана. – Я тебя не вижу.
— Мне кажется, я немногим отличаюсь от твоих соседей, – сказала Мисс. – Так что это даже к лучшему. Ты что-нибудь понимаешь?
— Столько же, сколько и ты, – отозвался Дан. – Видимо, мы вынуждены здесь висеть до тех пор, пока не проснется Шаман.
— Висеть?! Ну и нахал! – возмутились слева.
— А потом... Я, честно говоря, плохо себе представляю, как это – к морю...
— Скажите, – обратилась Мисс к соседу справа, – как долго вы здесь находитесь?
— Срок очищения у всех разный. Лично я – четыре дня.
— А я уже неделю, – снова влезла соседка слева. – Представляю, на кого я стала похожа! Здесь нет ни одного зеркала!
— Мне кажется, вы от этого только выиграли, – съехидничала Мисс. – Я не думаю, что вы были бы в восторге от того, что увидели.
В углу подвала снова что-то зашевелилось, бубенцы зазвенели громче. "Шаман просыпается, Шаман!", – зашептали со всех сторон – оживленно и слегка испуганно, из угла полился неяркий ровный свет, и Мисс увидела странную фигуру в разноцветных лохмотьях и с огромным бубном на шее. Шаман поднял руку зазвенев бубенцами пришитыми к рукаву и ударил в бубен. Раздался звук, отдаленно напоминающий тот страшный гул. Все голоса кругом стихли.
Шаман начал танец. Это очень напоминало движения бьющегося в судорогах человека. Он двигался все быстрее все неистовей, свет становился ярче, на губах Шамана выступила пена глаза закатились – даже здесь, в этом подвале, он являл собой жуткое зрелище. Мисс стало страшно. Шаман резко остановился, застыв в трансе, потом очень медленно поднял правую руку и начертил на кирпичной стене дверь. Потом снова ударил в бубен, и крюки, на которых висели тела, пришли в движение. Медленно, скрипя, заработал какой-то невидимый механизм, один из висящих поравнялся с дверью, Шаман выбил бубном какой-то замысловатый рисунок, крюк дернулся, и тело, легко соскользнув с него, исчезло в двери.
Разлетелись по подвалу обломки кирпича, пустой крюк поехал дальше, и очередной висящий на миг застыл рядом с совершенно целой стеной с нарисованной на ней дверью, чтобы в следующее мгновенье нырнуть в дверь, оставляя осколки кирпича и вновь совершенно целую стену. Мисс настолько увлеклась этим странным зрелищем, что, когда ее крюк поравнялся с нарисованной дверью, просто обезумела от неожиданности и нахлынувшего страха. Она попыталась крикнуть, но мышцы лица не поддались, застывшие все в том же жутком оскале, и, так и не успев до конца понять, она со всего размаха влетела во что-то пружинящее и гибкое, темное и вместе с тем светлое, странное, бледно-зеленое. Это было настолько фантастически нелепо, что казалось, душа полностью покинула несовершенную земную оболочку, именуемую телом, и растворилась в этом бледно-зеленом сиянии, вобрав его все в себя и став его частью.
Мисс ощутила себя плывущей и несущейся, взлетающей и пульсирующей светящейся точкой, одним из звеньев большой цепи, которой являлась она сама. Точек было неимоверно много, все они светились и пульсировали, неслись и взлетали, каждая – в определенном ритме, без столкновений и неразберихи, каждая являла собой нечто свое, не существующее у других, но каждая в то же время была ею, Мисс, как и все они вместе взятые. Здесь отсутствовало время, сияние становилось все ярче, пульсация сильней и быстрее, неведомое ранее блаженство, вопреки всякой логике, росло и росло. Мисс просто распирало, сияние стало ярко-зеленым, точки вспыхивали почти желтым, еще пара мгновений или лет – и мир пульсирующих точек взорвался, разлетелся на тысячи осколков ослепительно яркой вспышкой, ни с чем не сравнимой. И стало темно.
Мисс не сразу поняла, что сидит на желтом горячем песке, вытянув ноги в зеленоватую воду. Она отстраненно, все еще пребывая в состоянии эйфории, перевела взгляд с ног на живот и поняла, что совсем раздета. Восприняв это как должное, Мисс огляделась по сторонам и увидела на песке рядом с собой сложенную бледно-бледно-зеленую, почти белую, рубаху. Мисс легко тронула ее ладонью. Ткань была прохладной и свежей и словно взывала к приятно расслабленному телу, нежащемуся под ровными лучами зеленого солнца. Мисс, не поднимаясь с песка, натянула рубаху на себя, не дав себе труда даже застегнуть ворот, и, блаженно перебирая пальцами песок, снова уткнулась взглядом в спокойную зеленую гладь воды.
Песок убивает все звуки, и, только увидев рядом со своими ногами в воде пару чьих-то ног, она слегка повернула голову. Рядом сидела девушка в такой же бледно-зеленой рубахе, и убаюканный мозг Мисс не сразу уловил что-то очень-очень знакомое. Мисс коснулась рукой лица, ощутила пальцами привычную гладкость кожи и спокойно произнесла:
— Где-то я тебя видела.
— Да, – кивнула девушка и таким знакомым движением откинула волосы со лба.
— Где? – спросила Мисс.
— Не помню, – качнула головой девушка, явно находясь в той же прострации.
Мисс потянулась и легла на песок. Солнце не жгло глаза, и закрывать их было вовсе не обязательно. Девушка повернулась и легла рядом на живот, опершись на локти. Тонкие руки коснулись песка, и желтая струйка побежала между пальцев.
— Ты здесь давно? – девушка заболтала ногами в воде, поднимая фонтанчики брызг.
— Не знаю, – сказала Мисс и чуть напряглась. – И все же, где-то я тебя видела.
