Дия Гарина - Пойти туда...
Не знаю, сколько прошло времени с начала нашего поединка, но наступил момент, когда мы посмотрели друг другу в глаза и, послав к черту оборону, одновременно атаковали, титаническим усилием остановив клинки: я – в нескольких миллиметрах от ее шеи, а она – возле моего удивленного правого глаза. В реальном бою мы оба были бы уже мертвы…
На мгновение мне показалось, что я оглох – такой радостный рев рванулся одновременно из десяток варяжских глоток. Кажется, шоу пришлось им по нраву, к тому же никто не лишится своих закладов – честная боевая ничья. Меня так дружески лупили по плечам богатырские длани викингов, что синяки будут сходить, наверное, не меньше месяца. Но подлинной героиней дня стала Асмир. Варяги восхищенно тыкали в нее пальцами, разумеется, не касаясь, ржали, как молодые жеребцы, а те, кто мог объясняться по-русски (таких сыскалось больше половины) осыпали подобающими, с их точки зрения, комплиментами, от которых начали предательски гореть даже мои привычные уши.
Когда мы вдвоем сумели, наконец, прорваться в избу, я в изнеможении повалился на лавку. Асмир же, напротив, выглядела так, словно готова хоть сейчас ринуться в настоящую битву – вот что значит повышенное мужское внимание! Чуть погодя, в дверь залетел сияющий Роберт:
– Вот это была потеха! Парни до сих пор угомониться не могут! Сказывают, сам Освальд издали глядел…
– Стало быть, теперь мне можно с вами! – обрадовалась неугомонная.
– Никогда! Вот возьмешь свою сабельку, срубишь мне буйну голову и тогда можешь хоть разбойников, хоть латинян, хоть черных людей юга воевать. А пока я жив – не бывать этому!
– Ты не хозяин мне, а я тебе боле не рабыня! И вольна в делах своих, так же как ты, Велеслав. Коли хёвдинг Освальд дозволит, то и на разбойников и на латинян, и на черных людей пойду тебя не спросясь!
– Великий Один, за что мне такое наказание! Коли плата это за спасенную жизнь, так цена уж больно велика. Довольно! Не досуг мне, викингу с девчонкой строптивой препираться, как я сказал, так и будет!
– А вот это поглядим! – Асмир вскочила с лавки и опрометью бросилась вон из избы.
Н-да-а. Настоящая семейная сцена.
– Э-хэ, э-хэ, – смущенно откашлялся Роберт, – Прости, Велеслав, не думал, что так выйдет. Хотел парней потешить, да Асмирову сноровку показать, чтоб не глядели на нее, как на здешних девок…
Я только махнул рукой:
– Чего уж теперь, пролитого не подымешь.
– Пойду, поищу ее, может вразумить удастся… – вздохнул побратим, и тяжело поднявшись, двинулся к двери.
Оставшись один на один с невеселыми мыслями, я для начала решил снять стресс самым доступным и эффективным способом – отжиманием на кулаках. После второй сотни отжимов волей-неволей, пришлось смириться с тем, что стресс вовсе не собирался меня покидать. Ну что ж попробуем по-другому. Где-то писали, что его (стресс) надо заедать, дабы не нажить себе язву желудка. Мысль не плохая, тем более что у меня с утра маковой росинки во рту не было. Но, несмотря на очевидный голод, кусок в горло просто не лез. А обнаглевший стресс продолжал корчить мне отвратительные рожи из труднодоступных уголков моей раздвоенной души. Оставался третий способ – самый распространенный и самый опасный – алкоголь. К моему счастью, поиски хмельного не затянулись – славный жбанчик медовухи притаился как раз под лавкой, на которой спала Асмир. Ничто не ново под луной! Интересно, как бы отнеслась моя Ольга к сообщению, что ее далекие пра-пра-бабки точно так же припрятывали от мужчин спиртосодержащие жидкости?
После того как в жбане осталось едва ли четверть первоначального содержимого я, наконец, мог уверенно сказать, что окончательно избавился от упрямого стресса и с чувством выполненного долга повалился на лавку, отключившись еще до того, как моя голова ее коснулась.
Пробуждение было не из приятных. Коварная все-таки штучка эта самая медовуха! Вроде не крепкая совсем, а перепил и ноги идти отказываются. Про похмелье я уж и не говорю. Но кроме абстинентного синдрома меня мучила странная тревога, если не сказать страх. Как за пять минут до экзамена, когда из тридцати билетов знаешь всего три. И все это без сомнения по поводу Асмир. Я попытался мысленно прокрутить варианты ее поведения после ссоры, но ничего угрожающего в них не нашел. Не пойдет же она топиться с горя! Не тот характер. Что еще она может? «Может уйти, уйти, куда глаза глядят» – услужливо подсказа внутренний голос. Да, на эту дурость она в горячке вполне способна, а после проснется гордость и не позволит ей вернуться… Черт! Я подскочил с лавки как ошпаренный и, по пути прикидывая сколько времени прошло, ринулся к выходу. Стоп. Спокойно, Велеслав, спокойно… Не забывай, что за ней пошел Роберт. Ему проще чем кому либо не дать ей совершить какую-нибудь глупость. У них прекрасные отношения… «Вот именно, что прекрасные», – шевельнулся во мне червь подозрения, – слишком прекрасные".
Свежий вечерний воздух быстро привел меня в чувство; сознание стало ясным и холодным, как солнечное зимнее утро. С Асмир мы расстались в полдень, значит, прошло не менее шести часов. Сейчас темнеет рано, так что если я собираюсь на поиски, придется поторопиться.
Не теряя времени на отработку других версий, я прямиком направился к воротам. Наши часовые еще не сменились, так что скажут, если она там проходила. Правда, сумасшедшая девчонка могла где-нибудь перелезть через забор… Но этим вариантом займемся позже.
От часовых я узнал, что Асмир действительно вышла за ворота в сопровождении Роберта.
– Когда это было? – как бы между прочим спросил я.
– Да солнце еще за верхушки кольев не спряталось, – ответил коренастый Хенрик, тот самый к которому переселился Роберт.
Значит примерно часа два назад.
– Они не спорили?
– Что ты, Велеслав! Как два голубка ворковали. Хе-хе, – не упустил возможности подколоть меня Бенгт.
Я попытался придумать достойный ответ, но тут за моей спиной гигантской тенью вырос Харальд. Как всегда в самый неподходящий момент.
– Что, Велеслав, плохо старался ночами? Или твоей девке сколь не дай – все мало? Или, может, чернявые к чернявым больше липнут? Не гоже рабыне так с хозяином поступать…
В первое мгновенье мне показалось, что есть шанс сломать себе зубы. Так сильно я их стиснул. Потом мне пришлось несколько раз глубоко вздохнуть, остужая себя воздухом, как водой. И только потом я повернулся лицом к брату хёвдинга.
– Асмир – не рабыня. Она свободна и, стало быть, может выбирать себе того, кто ей больше по нраву.
– Ишь, гордый какой! Вот она и выбрала, а ты спать иди. Да только не уснешь, поди один-то?
Я ничего не ответил и, повернувшись к Харальду спиной, подчеркнуто медленно прошел в ворота, мимо остолбеневших часовых. Мысли скакали мартовскими зайцами, и мне долго не удавалось ухватиться ни за одну. Пока я шел по тропинке в сторону недальнего леса, чувства мои бурлили, кулаки сжимались, зубы скрежетали, а ноги предательски подкашивались. Но вот эмоциональная буря поутихла, и я присел на замшелый валун, чтобы навести в душе относительный порядок. Н-да-а. Того, кто сказал бы мне, что я буду вот так беситься из-за малолетней соплячки, заподозрил бы в скрытом идиотизме. Мы ведь даже ни одной ночи вместе не провели (баня не в счет, меня уже там не было)! Так почему же я веду себя как цыган, у которого увели любимую кобылу? Спокойно, спокойно. Ну-ка, вдох-выдох, вдох-выдох. Задержим дыхание…
Когда мои легкие стали уже разрываться от нехватки воздуха, я сжалился над ними и вдохнул. Кислород разом ухнул в кровь, и я какое-то время балдел не хуже, чем от классического "косячка". После такого самоистязания ко мне вернулась ясность мысли и в голове, наконец-то, сформировался единственный вопрос, который сейчас мог иметь значение: почему так долго? Что делать им в лесу в наступивших сумерках, под начинающимся моросящим дождем? Тут уж явно не до любви! Я подожду их здесь еще не много… Мне обязательно нужно убедиться, что с Асмир все в порядке и, черт возьми, с Робертом тоже!
Время шло, моросящий дождь возмужал, и тяжелые частые капли, возникавшие из небесной темноты, промочили мою плотную рубаху насквозь. Теперь я уже не сомневался, что случилась беда. Правда оставалась слабая надежда, что пока я тут торчал, Роберт и Асмир, миловавшиеся совсем в другой стороне, преспокойно вернулись в деревню. Пришлось мне снова тащиться к воротам. Бенгт и Хенрик уже сменились, но другие сторожа были в курсе, и, не дожидаясь моих расспросов, сами обеспокоенно сообщили, что ни Асмир, ни Роберт в деревню не возвращались. И мое зловещее предчувствие обрело плоть и кровь.
Свистать всех на верх и бросаться ночью на поиски не имело никакого смысла, а проклятый дождь к утру уже смоет любые возможные следы. Кроме, конечно, трупов… Оборони царица небесная! Про разбойников я подумал сразу же, но гнал эту мысль от себя с упрямством ишака Ходжи Насреддина. Иначе… Иначе не останется никакой надежды. Роберт и Асмир вышли из ворот безоружными, если не считать кинжала на поясе Роберта, с которым он не разлучался никогда. Троих вооруженных противников мой побратим еще смог бы одолеть, но если их было больше… А Асмир без своей замечательной сабли в рукопашной стоит не много.
