Наталья Никишина - Женское счастье (сборник)
Закончив тягостный разговор с мамой, Олечка вытряхнула из кармана куртки ключи, талончики и кольцо. Оно упало и легло на белой столешнице тяжело и как-то неуместно. Она стала разглядывать его под светом лампы. Кольцо было затейливое, с замысловатым узором. Вроде бы серебряное. Но какое-то потемневшее. Ольга надела кольцо на средний палец и повертела. Кольцо сидело на пальце как родное. Олечка с удивлением поняла, что пальцы у нее красивые — тонкие, розовые, с выпуклыми овальными ногтями. Она вытянула руку и залюбовалась ею: так хороша была эта рука. Сильная кисть, узкое запястье… И выше к локтю по смуглой коже виднелся очаровательный золотой пушок, а ямочка в сгибе локтя была покрыта голубыми прожилками… Ольга подняла руку вверх, потом другую… Потянулась и почувствовала, что ее высокое тело напряглось, затанцевало, и, танцуя, она подошла к зеркалу. Из него смотрела красавица. И хотя у девушки в зеркале были Олины глаза, нос и фигура, ей словно открылась какая-то тайна в привычном своем облике. Да, фигура ее, Олина. Но почему она прежде не замечала, как соблазнительна ее маленькая круглая грудь в вырезе домашней футболки, как хороши пепельные волосы, как прозрачна кожа и зелены глаза? А какой легкий, мягкий завиток падает возле маленького ушка! А гибкие плечи! А губы цвета бледной розы!
Всякая девушка в глубине души знает, что она прекрасна. И верит, что однажды произойдет чудо и ее тайная, понятная лишь ей самой прелесть тела и лица станет видимой для всех.
С некоторыми так и случается. Но большинство из нас теряют эту смешную девическую надежду еще в молодости и уже не кидаются опрометью к зеркалу, чтобы поглядеть на себя… И постепенно привыкают говорить себе: ну уж такая, какая есть… Не хуже других… Хоть и не лучше… Олечка эту веру в свою красоту потеряла давным-давно. Может быть, тогда, когда однажды, выпорхнув из дверей своего дома, услышала грубое, мужское: «Гляди, Олька выскочила. Ха! Ноги-то кривые!» Да, она прекрасно знала, что ноги у нее не только не кривые, но и красивые. Что с того? Больше она никогда не носила коротких юбок. А может быть, эта неуверенность в себе появилась в ней, когда первый ее мужчина утром зевнул и, потянувшись молодым сильным телом, сказал, нисколько не стесняясь: «Ты, Олька, прямо заторможенная какая-то… Вот бывают девчонки — огонь! Чего ты ревела-то всю ночь?» И Ольга, которая ночью действительно принималась плакать несколько раз из-за ужаса перед содеянным и одновременно от сладкой жути невыносимой влюбленности в этого супермена, снова заревела. Или это ощущение ущербности закрепил в ней уже окончательно Максим. Роман с ним явно шел к свадьбе. Он так нравился ее родителям. Но, повстречавшись с ней полгода, он вдруг сообщил как-то, глядя мимо нее: «Ольгунь, ты, в общем, на меня не рассчитывай. Сама понимаешь… У нас с тобой — так, сексуальная дружба…» Так или иначе, но это иррациональное, глупое чувство тайной надежды на свою красоту давно покинуло Ольгу. А взамен оставило вечный извиняющийся взгляд, суетливую растерянность в обращении с мужчинами да привычку носить наряды незаметных расцветок, которые помогали сливаться с окружающей средой.
И вот оно вернулось, причем не просто вернулось, а вспыхнуло, как странный пожар, и бросило отсвет на лицо, руки, губы. И Ольга почему-то не испугалась того, что с ней произошло в этот момент. А просто почувствовала — она изменилась, словно ток включили и заработал какой-то генератор.
Она покружила по квартире, подбирая какие-то вещи, раскладывая их по местам. Потом вытащила из шкафа пакеты с совсем новыми нарядами. Их присылал Вадик, но она не надевала, стесняясь яркости и причудливой формы… Надела одно из платьев. Совсем открытое, без бретелек, с расшитым корсажем… Посмотрела еще раз в зеркало и набрала телефон Галы.
— Галка! Давай пойдем в кафе или в бар какой-нибудь!
— Ты чего, Люлек, наследство получила? — удивилась Гала. Но собралась в поход быстренько и бодро.
И через полчаса они уже встретились на центральной улице возле заведеньица под названием «Кошкин дом». Гала внимательно оглядела Олю и чуть скривила губы в фиолетовой помаде:
— Ты что-то сегодня как с дуба упала… Ну ладно, для этого кабачка сойдет…
Еще вчера Оля поверила бы в эту характеристику. Но только не сегодня. Кольцо горело на пальце и наполняло гудящей силой. Она засмеялась тихо и бархатно, как мурлычет кошка (на ее смех оглянулся парень возле входа), и пробормотала:
— Хорошенький такой был дуб, зеленый…
В ресторанчике Оля скинула курточку. И ее голые плечи засветились мерцающе и странно. Гала смотрела на нее во все глаза. Мужчины, что сидели в маленьком зале, повернулись. И Ольга опять беспричинно засмеялась. Гала раздраженно закурила, прошипев:
— Веди себя прилично.
Но прилично уже не получалось. Все, что Оля делала сейчас, выходило вызывающе и таинственно. И вечер, переходя в ночь, закружился незнакомыми лицами, музыкой и неуместными в тесном пространстве ресторанчика танцами… А центром этого кружения была она — Ольга. Гала поначалу все одергивала ее, все пыталась вернуть прежний тон превосходства:
— Люлек! Расскажи, что там вышло с Женей. Он что, опять тебя бросил?
Но Оля отмахнулась:
— Ерунда. Неинтересно. И мне не нравится, что ты зовешь меня «Люлек». Пожалуйста, называй меня по имени.
После этого демарша Гала надулась и сидела, поджав губы, пока новые Ольгины поклонники толпились возле столика и зазывали их отправиться в более интересные места досуга. В конце концов они вышли из зала на улицу. Гала поймала такси. А Ольга приостановилась, чтобы отвязаться от кавалеров. Сунула в сумочку несколько визиток. На удивление привычно бросила «позвоню» и села в машину. А затем, проехав квартал, вышла. «Пожалуй, пройдусь». Галя даже не ответила.
Ночь вокруг, едва укрощенная светом фонарей, дышала, волновалась и жила шорохом листьев, еле уловимым стрекотом и шепотом… И ей так славно было идти, переступая трещинки на старом асфальте. В какой-то момент она подпрыгнула и зависла в воздухе. Точно! Ей не показалось! Так и было. Еще длинный полушаг, полупрыжок — и она медленно, слегка неуверенно поплыла над землей. На улице было пусто. Но вот из-за угла показался пьяный прохожий. Увидев, как женщина, чуть подпрыгнув, зависла над тротуаром, он громко икнул и сел от неожиданности. Оглянувшись, улетавшая Ольга увидела, как он классически обнимает чугунный столб фонаря… «Я могу! Я все могу!» — пела она вслух.
Ее понесло, словно весенним ветром, в сторону реки и старой крепости. Там под городским валом на заливном лугу стояла подросшая уже трава. И в прозрачной темноте ночи высокие, белые цветы сладко, болотно пахли. А над ними бесшумно мелькали ночные бабочки, тоже белые. И Ольга бродила по лугу почти до рассвета, а потом побежала домой длинными стелющимися прыжками со стремительностью молодого зверя…
Почти перед поворотом в свой переулок Оля пошла нормальным шагом. Вдруг кто-то из соседей, страдающих бессонницей, увидит ее странное занятие. А возле подъезда она задержалась, чтобы найти в сумке ключ. И тут неожиданно ей зажали рот жесткой ладонью и вырвали сумку из рук. В первую секунду Оле показалось, что это так шутит с ней кто-то из знакомых. А в следующую ее охватила паника.
Ноги ослабели, и она чуть не упала на землю. Грабителей было двое. Один еще зажимал ей рот, а второй уже потрошил сумочку. Он тихо выругался:
— Черт! Ничего!
Тот, что держал ее, теперь уже за горло, другой рукой сильно и настойчиво сдирал юбку… Его приятель тоже подошел к Ольге вплотную и прошипел:
— Успеешь еще, посмотри на ней! — И они быстро, в две руки принялись обшаривать Олины уши, потом пальцы.
Тот, что был повыше, наткнулся на кольцо и стал его снимать. Кольцо не поддавалось. Ольге сделалось больно. Она в первый раз за эти минуты издала какой-то похожий на сипение звук. И тут кольцо провернулось на пальце и Ольга ощутила жар и силу, исходившее от ее ладони. Снимавший кольцо грабитель упал, и она, машинально отступив на шаг, заслонилась вскинутой рукой от второго. От кольца опять шарахнуло бешеной силой — и второй тоже упал. Вместо ужаса Ольгу наполнил бешеный победный восторг. Она сверху посмотрела на мужчин. Они были живы. И даже могли говорить, потому что один беспрестанно бормотал:
— Ведьма. Ведьма…
А другой тонко причитал:
— Пожалуйста, пожалуйста…
Ольга засмеялась. Смех удивил ее саму: так грозно прозвучал в тишине переулка. Ей захотелось сделать с подонками что-нибудь еще. Но она удержалась, крикнув:
— Пошли вон, мерзавцы!
Мерзавцы поползли, потом заковыляли. А Ольга взмыла в воздух и проделала над ними «петлю Нестерова». И, приземлившись, чинно пошла к подъезду. Навстречу ей из дверей выскочил босой и одетый в одни джинсы Виктор. Он сума сшедшими глазами оглядел переулок и крикнул:
