Тьерри Коэн - Я знаю, ты где-то есть
Ави задумчиво кивнул.
– Ну, что ты мне скажешь по этому поводу? – спросил Ноам.
– Что ты хочешь услышать: что мне известно или во что я верю?
– И то, и другое.
– Сначала о том, что мне известно. О пророчествах детей и душевнобольных написано еще в Торе. А в наше время об этом вспомнили в связи с методикой, которая, как предполагается, должна помочь аутистам в самовыражении.
– Облегченная коммуникация. Я нашел в Интернете кое-какие данные.
– Именно. Как тебе, должно быть, известно, методика облегченной коммуникации была впервые применена в 1980-х годах в Австралии, после чего ее стали быстро развивать в Соединенных Штатах и в Европе. Разработчики исходили из предположения, что отсутствие общения у некоторых психических больных может быть результатом функционального расстройства. Иными словами, среди них могут быть люди, обладающие структурированным мышлением, но не умеющие выразить свои мысли в силу этих расстройств. Поборники этой теории считали, что их можно вывести из внутреннего заточения при помощи компьютера. Они провели серию опытов, которые доказали их правоту. Это произвело среди психологов и психиатров эффект разорвавшейся бомбы. А у родителей больных детей появилась огромная надежда.
– Методика предполагала наличие третьего человека, который помогал аутистам составлять послания, так?
– Именно. Этот человек – его называют помощником – помогает больному, удерживая его руки над клавиатурой. Между ними устанавливается связь, благодаря которой помощник направляет пальцы аутиста к клавишам, на которые тот хочет нажать, и буква за буквой, слово за словом, набирает текст. Вот так, если вкратце.
– Откуда ты все это знаешь?
– В свое время я прочел великолепную книгу – «Душа в заточении», которую написал молодой немецкий аутист Биргер Зеллин. Он никогда не учился чтению и письму, но при помощи этой методики, как бы неправдоподобно это ни выглядело, смог описать свой внутренний мир, свои страдания, выразить свою любовь к близким.
– Точно! – воскликнул Ноам. – Я же слышал об этой книге. Это было в девяностые годы. Я даже видел репортаж об авторе.
Ноаму вспомнились щемящие кадры, на которых молодой аутист медленно стучал по клавиатуре, рассказывая о своих чувствах и о том, каким тяжелым грузом была его болезнь для близких. А еще он говорил им, как любит их. Ноама, бывшего «молчаливого мальчика», это особенно потрясло.
– Но мне так и не хватило… духу, чтобы прочитать ее, – добавил он.
– Неудивительно, что эта методика наряду с восторгом стала предметом жесткой критики. Она ставила под сомнение традиционные психологические и нейропсихологические теории, согласно которым аутисты и больные с некоторыми другими психическими расстройствами относятся к умственно неполноценным. Те, кто считался раньше полным дебилом, начали вдруг говорить, раскрывать свои чувства, рассказывать о своей болезни. Аутисты показали исключительные способности к обучению, пониманию, анализу. Тогда ученые сказали, что эти неверояные способности развились у них именно благодаря их закрытости. Они замечали и впитывали все, что слышали.
– Вполне правдоподобно, – сказал Ноам.
– Да, действительно правдоподобно.
– И весьма утешительно для их родных.
– Когда методика срабатывала, – уточнил Ави. – Потому что многие очертя голову бросились в этот эксперимент, чтобы наладить связь со своими детьми, но не у всех это получилось. А методика продолжала развиваться. Пока ее применение не вышло за рамки чистой науки.
– То есть?
– Ну, кое-кто из аутистов начал вдруг выдавать знания, которых он не мог приобрести в той среде, в которой находился. Например, некоторые заговорили на языках, которых никогда не слышали.
– Какая-то фантастика.
– Ты еще не все знаешь. Израильские ученые применили эту методику, чтобы разговорить аутистов-евреев. Так вот, некоторые из них показали совершенно невероятное знание Торы и ее тайн. Такое под силу только очень большим эрудитам.
– Дичь какая-то.
– Только не для священнослужителей, потому что, согласно Торе, психические больные – это чистые души, которые приходят в этот мир, чтобы искупить последний грех перед обретением загробного блаженства или чтобы помочь близким искупить их грехи.
– Поясни.
– Согласно Торе, люди приходят на землю, чтобы самореализоваться, то есть чтобы проявить ту частичку божественного огня, которую они несут в себе и которая составляет основу их души. Этого можно добиться праведной жизнью. Когда они умирают, божественная искра возвращается к своему источнику – к Всевышнему. А их душа познает высшее блаженство. Если же они в течение земной жизни совершают ошибки, которые мешают осуществлению этого высшего замысла, их души снова возвращаются на землю, чтобы пройти через испытания, которые позволят им искупить прежние грехи.
– А психические больные – это как бы последняя фаза искупления?
– Некоторые из них. А некоторые – это уже чистые души. Но они возвращаются на землю, чтобы спасти своих родных. Их болезнь – испытание. Но на самом деле это шанс, который дается им, чтобы они могли прозреть и найти путь к истине. В голове у этих больных хранятся все знания, потому что их разум соединен с божественным источником.
Ави внимательно вглядывался в лицо своего собеседника и обрадовался, когда увидел выражение крайнего удивления.
– Впрочем, была еще одна книга, наделавшая много шуму: «Книга Аннаэль». В ней девочка по имени Аннаэль Шимони, страдающая аутизмом и много лет проведшая в полном молчании, рассказывает при помощи облегченной коммуникации о причинах своей болезни и о своем желании помочь родным приблизиться к Богу и исполнить свое предназначение.
– Позволю себе проявить здесь скепсис, – прервал его Ноам.
Ави пожал плечами.
– Что, Ави? Неужели ты в это веришь?
– А это уже вторая сторона вопроса: во что я верю. Потому что мы действительно можем свести эту тему к вопросам веры. Хочешь спросить, верующий ли я? Да. Я верю в некую высшую силу. Я каждый день ощущаю эту силу на улицах города. Называется ли эта сила Богом? Не знаю. Но, если оставить в стороне веру, всякий любознательный и духовно развитый человек в какой-то момент задается такими вопросами. Перефразируя Декарта: я любознателен, значит, я стараюсь понять; я стараюсь понять, значит, я сомневаюсь. Я сомневаюсь… э-э-э… значит, я верю, пусть частично, в то, что все в этом мире не может сводиться к одним научным теориям, которые на данный момент объяснили лишь ничтожную часть того, как устроен и действует наш мир. Короче, если что-то оказывается выше моего понимания, это вовсе не означает, что я должен это отбрасывать напрочь. В конце концов до Галилея было так же ненормально думать, что Земля вращается вокруг Солнца.
