Тьерри Коэн - Я знаю, ты где-то есть
Иерусалим не желал укладываться в рамки стереотипов, сложившихся в коллективном бессознательном благодаря средствам массовой информации и книгам. Он не был ни раздираем религиозными противоречиями, ни осиян Божией благодатью. Приезжим город открывался во всем своем величии, которое зиждилось, конечно, на его истории, на том вожделении, которое он всегда возбуждал (как тут не вспомнить, что на Иерусалим обращены взоры всего мира?). Это величие жило в душах его обитателей и гостей, связанных с этими древними камнями неразрывными узами.
* * *Прибыв в Иерусалим, Ноам остановился в «Мамиле», одной из самых престижных гостиниц города, и сразу же позвонил в Институт Вейценберга, где жила Сара.
– Сара страдает аутизмом и наделена… особыми способностями, – пояснила ему Линетт Маркюс. – Обычно она ни с кем не видится. Религиозные власти запрещают любые консультации. Это считается чем-то вроде гадания, предсказания судьбы, а иудаизм запрещает подобную практику. Но директор института, господин Портман, мой друг. Я созвонилась с ним: он примет вас и познакомит с Сарой. Вам разрешена только одна встреча.
Итак, Ноам известил Илана Портмана о своем прибытии и договорился о встрече на следующий день. До знакомства с девочкой-прорицательницей оставалось двадцать четыре часа.
* * *Ави Танугги, с которым Ноам связался по телефону накануне отъезда в Святую землю, предложил заехать за ним вечером в день приезда и провести ночную экскурсию по городу.
«Душа Иерусалима раскрывается с наступлением ночи и на рассвете», – сказал он.
Подъехав к стоянке перед отелем, гид без тени смущения втиснул свой старенький внедорожник между шикарными автомобилями. Ави оказался маленьким полноватым человечком с всклокоченной шевелюрой, то и дело переходившим в разговоре от крайнего возбуждения, когда он с воодушевлением размахивал руками, до абсолютного спокойствия. Его кроткий взгляд светился живым умом и какой-то особой доброжелательностью. На нем были джинсы, старая футболка и поношенные кроссовки, такие старые, что вполне могли сойти в модных журналах за винтажные. Поспешной походкой он подошел к Ноаму, крепко пожал ему руку и велел поторапливаться.
– Скорее! А то пропустим закат над Старым городом!
Озабоченный тем, чтобы вовремя попасть на Масличную гору, во время поездки гид почти не говорил, только ругался на слишком медлительных автомобилистов – туристов, как он их называл, – искал менее загруженные улицы, тут же проклинал себя за сделанный выбор. Наконец, издав победный клич, он припарковался на небольшой возвышенности.
– Пойдемте, у меня тут есть свое местечко. Там нам никто не помешает. А то солнце уже садится.
Ноам прошел вперед по земляной насыпи, откуда ему открылся сказочный вид. Перед ним во всем своем великолепии лежал Старый город: стены, каменные дома, город Давида, золотой купол мечети Аль-Акса составляли единую картину, поражавшую воображение и разум своими формами, красками и светом. Словно души всех, кто когда-либо жил в этом городе и кто стремился сюда, окружили его пронзительно-печальным ореолом, поддразнивая приезжего, подстрекая его, коль скоро ему повезло оказаться здесь, любоваться им, полюбить его, почувствовать дыхание его Бога, поверить в него, миролюбивого или воинственного, единого и в то же время принадлежащего всем.
Пока солнце медленно клонилось к горизонту, а луна смиренно предлагала взамен его сиянию свой мягкий свет; пока остывали раскаленные крыши, а в домах и на улицах зажигались огни, Ави переводил исступленный взгляд со Старого города на Ноама и обратно, с радостью наблюдая, как тем постепенно овладевает восторг.
– Потрясающе, правда?
– Я всегда думал, что задача гида заключается в том, чтобы объяснять туристам, что они видят, – пошутил Ноам. – Тем временем мы уже минут пятнадцать стоим здесь, а вы еще ничего не сказали.
– Всему свое время: сначала надо прочувствовать, а комментарии будут потом. Подумайте о всех тех, кто стоял здесь, впервые глядя на эту жемчужину Земли обетованной. Подумайте об иудеях, изгнанных из родной земли, которые со слезами на глазах оглядывались на город, признаваясь ему в любви. Подумайте об Александре Великом, о римлянах, о крестоносцах. Подумайте об Иисусе, который, возможно, именно здесь готовился ко въезду в Иерусалим и просил привести ему ослицу. Ни один город в мире не был столь желанен, столь любим, как этот.
И Ави начал свой рассказ, взяв за основу историю трех религий, обосновавшихся в Иерусалиме, расцвечивая его множеством подробностей и исторических анекдотов, говоря за персонажей, как будто он был знаком с ними лично.
* * *Когда они покинули Масличную гору, Ави отвез Ноама в самое сердце Старого города. Здесь каждый камень имел свою историю, древнюю или не очень, подлинную или выдуманную. «На этом месте Иисус упал в первый раз под тяжестью креста»… «Здесь хранились Скрижали закона»… «Здесь во время войны тысяча девятьсот шестьдесят седьмого года погиб первый израильский солдат»…
Уже совсем стемнело, когда гид предложил зайти поужинать в какой-нибудь ресторан.
– Я хочу попробовать израильскую кухню, – попросил Ноам.
– Израильской кухни не существует, есть израильские кухни. Израильтяне изобрели мировую кухню. Они приезжали сюда со всех уголков света и приносили с собой свои кулинарные традиции. Зайдем вот в этот ресторанчик, тут готовят самые разные вещи.
Ави сказал что-то хозяину, и через несколько минут их стол оказался уставлен невероятным количеством тарелочек с разноцветными и разнообразно пахнущими яствами. Они стали пробовать блюда, заедая их питой – плоскими белыми лепешками.
– Аврора сказала, что у тебя важная встреча, – сказал Ави с полным ртом. – Ты приехал по работе?
– Нет. У меня завтра встреча в Институте Вейценберга.
– В институте для детей-аутистов? Ты врач? Ученый?
Ноам запнулся, но потом все же решился рассказать Ави о цели своего приезда. В конце концов, как ему говорила Аврора, у Ави могло быть свое мнение на этот счет.
– На самом деле я должен встретиться с… девочкой-прорицательницей.
Гид вдруг перестал жевать, опустил вилку и недоверчиво взглянул на Ноама.
– Но… никаких девочек-прорицательниц больше нет. То есть я хочу сказать, что… посещения таких детей с целью консультаций или ради предсказания судьбы запрещены.
– Знаю. Но моя знакомая – психотерапевт – добилась для меня свидания.
Ави задумчиво кивнул.
– Ну, что ты мне скажешь по этому поводу? – спросил Ноам.
– Что ты хочешь услышать: что мне известно или во что я верю?
