Лиз Туччилло - Легко ли быть одной?
Когда мы подошли, Стив оторвал взгляд от своего собеседника и увидел стоящего перед ним Томаса, который держал меня за руку.
– Вы, должно быть, Томас, – лукаво усмехнувшись, сказал Стив.
Томас ответил на это замечание улыбкой.
– Да, так и есть. Я тут подумал, нельзя ли похитить у вас на этот вечер вашу подругу. Похоже, она единственный человек, с кем мне хотелось бы сегодня поговорить, а ночь для октября такая теплая, что у меня возникло желание воспользоваться ею.
– Воспользоваться Джулией? – с глупой улыбкой произнес мой придурок-приятель Стив.
– Нет-нет, разумеется, нет! – рассмеялся Томас. – Воспользоваться хорошей погодой. И этим вечером.
– Ах, ну конечно. Конечно.
Томас пожал Стиву руку.
– Сегодня вечером вы были просто великолепны. Правда, Стив, браво.
Затем он положил руку мне на спину и аккуратно направил меня в сторону выхода.
Мы шли по Авеню дель Опера, и я не могла удержаться, чтобы не перейти к главному интересовавшему меня вопросу.
– У вас очень красивая жена.
– Да, очень.
После этого мне, по сути, нечего было сказать. Но я почувствовала, как важно сейчас заговорить о ней.
– Чем она занимается? В смысле, чем зарабатывает на жизнь?
– У нее есть магазин дамского белья в Одиннадцатом квартале. Он процветает. Его посещают многие модели и актрисы.
Я подумала: «Ну конечно, жена Томаса занимается частным бизнесом, олицетворяющим женственность и сексуальность. Я уверена, что она выглядит идеально, даже если одежды на ней совсем немного».
Позвольте мне сделать небольшое отступление – я постараюсь, чтобы оно было как можно короче. Я – женщина, которая живет в большом американском городе, смотрит телевизор и ходит в кино, а потому я ненавижу свое тело. Я знаю, насколько это не политкорректно, банально, утомительно и не по-женски. Но ничего не могу с этим поделать. Я знаю, что я не толстая, у меня вполне респектабельный шестой размер, но, если, как говорится, копнуть глубже, я вынуждена признаться себе в том, что абсолютно уверена: главными причинами отсутствия у меня бойфренда являются мой целлюлит и громадные бедра. Все женщины ненормальные, но давайте двигаться дальше.
– Не хотите ли присесть и выпить кофе? – спросил Томас.
Мы находились напротив кафе, и за столиками на улице были свободные места.
– Да, это было бы здорово.
Официантка вручила нам закатанные в пластик меню – знаете, такие с небольшими картинками, где изображены разные крок-месье[33] и бифштексы с жареным картофелем.
– Итак, Джулия, поведайте мне вот что. Какой у вас, как у одинокой женщины, самый большой страх?
Я вздрогнула и испуганно взглянула на Томаса.
– Вау, похоже, светские беседы – это не для вас, – нервно усмехнулась я.
– Жизнь слишком коротка, а вы мне очень интересны. – Он слегка склонил голову набок с видом полного внимания.
– Ну, думаю, это очевидно. Это страх, что я никогда никого себе не найду. Чтобы полюбить. – Я опустила глаза на свое меню, уставившись на фотографию омлета.
К нам снова подошла официантка, и Томас заказал бутылку шардоне.
– Но зачем вам так переживать по этому поводу? Это все равно случится: любовь вас найдет. Это всегда случается, разве не так?
– Хм… да. А вообще-то нет. По отношению к себе и моим подругам у меня такого ощущения нет. У нас дома статистика говорит о том, что очень трудно найти хорошего мужчину, а дальше будет еще труднее. Это что-то вроде кризиса.
К нам подошла официантка с бутылкой вина. Томас одобрил его, и официантка налила нам два бокала.
– Да, но как бы там ни было, вы все равно должны задать себе вопрос: я среднестатистический человек? Или же особенная личность? Мне кажется, нужно выбрать второе. А как иначе все это выдержать?
Индивидуальность против статистики – об этом я никогда не задумывалась. Я посмотрела на Томаса и решила, что уже люблю его. Не в смысле реальной чувственной любовью, скорее любовью вроде «я сейчас в Париже, а ты такой красивый и говоришь всякие умные вещи о жизни и о любви». Томас был женат, и мы с ним никогда не будем спать вместе, однако он определенно был сердцеедом в моем вкусе.
– Это очень интересная теория, – только и сказала я.
Мы выпили свое вино и прогуляли еще три часа. Было уже четыре утра, когда мы вышли из последнего кафе и пешком направились к дому Стива. Я чувствовала себя помолодевшей, привлекательной, умной и веселой. Когда мы остановились у дверей в квартиру Стива, чтобы попрощаться, Томас расцеловал меня в обе щеки.
Затем он улыбнулся мне озорной улыбкой.
– Нам следовало бы закрутить роман, Джулия. Это было бы так здорово.
Тут со мной случился затяжной приступ кашля, как всегда бывает, когда я очень нервничаю. Впрочем, это также дало мне время на то, чтобы сообразить, что ему ответить.
Когда я в конце концов перестала кашлять и собралась с мыслями, я сказала:
– Знаете, я не уверена, смогу ли найти любовь своей жизни в ближайшее время, и понятия не имею, к каким личностям себя отнести, особенным или среднестатистическим. Зато я абсолютно уверена в том, что не стала бы спать с женатым мужчиной.
Томас кивнул:
– Понятно.
– И не имеет значения, одобряет это его жена или нет. Можете считать меня провинциалкой.
– О’кей, мисс Джулия Провинциалка, – с улыбкой произнес Томас. – Тогда скажите мне, сколько еще вы пробудете во Франции?
Только тут я вдруг поняла, что у меня до сих пор нет никаких планов насчет того, сколько еще я буду здесь оставаться и куда направлюсь потом.
Стоя перед Томасом, я думала: «В достаточной ли степени Париж научил меня тому, каково тут быть одинокой?» Я узнала о гордости. И кое-что о существующих типах браков. Возможно, я уже узнала все, что было необходимо мне на этот момент. Возможно, мне пора двигаться дальше.
– Еще не знаю. Наверное, из Парижа я поеду в Рим.
Глаза Томаса вспыхнули.
– Да, вы обязательно должны там побывать! Париж очень хорошее место, но даже мы, французы, понимаем: Рим – это… – Он благоговейно закатил глаза. – Я являюсь совладельцем одного тамошнего кафе. Вы должны его посетить. Я знаком там со многими одинокими женщинами.
– Не сомневаюсь в этом, – саркастическим тоном сказала я.
Я еще не закончила фразу, а мне уже резануло ухо то, как она прозвучала. А прозвучала она очень резко, очень цинично, очень по-ньюйоркски.
Томас посмотрел на меня серьезно и несколько раздраженно.
– Знаете, Джулия, если вы не любите себя настолько, что считаете, будто я веду себя так с каждой женщиной, которую встречаю, это проблема ваша и вашего психотерапевта. Но прошу вас, не нужно изображать меня свиньей. Это несправедливо.
