Софи Кинселла - Богиня на кухне
Турецкий горох! Совсем про него забыла.
– А это что такое? – поинтересовался Натаниель. – Кроличий кал?
– Горох, – буркнула я. Щеки горели, однако я вскинула подбородок, пытаясь изобразить хладнокровие. – Я сбрызнула его оливковым маслом и поставила в духовку, чтобы он… расплавился.
– Расплавился? – ошарашенно повторил Натаниель.
– Размягчился, – поспешила я исправиться.
Натаниель поставил поддон на плиту и сложил руки на груди.
– Вы знаете хоть что-нибудь о приготовлении пищи? – спросил он.
Прежде чем я успела ответить, в микроволновке гулко громыхнуло.
– Боже мой! – заверещала я. – Боже мой! Что это?
Натаниель заглянут внутрь сквозь стеклянную дверцу.
– Что-то взорвалось. Что вы туда засунули? – требовательно спросил он.
Я отчаянно вспоминала – и никак не могла вспомнить. В мыслях царил полный кавардак.
– Яйца! – внезапно осенило меня. – Ну конечно же! Я варила яйца для канапе!
– В микроволновке? – поразился он.
– Чтобы сэкономить время, – объяснила я. – И нечего на меня рычать!
Натаниель выдернул из розетки штепсель и повернулся ко мне с угрожающим видом.
– Вы ни черта не смыслите в готовке! Вы лжете! Никакая вы не экономка! Не знаю, что вы затеяли…
– Ничего я не затевала! – перебила я, шокированная его подозрениями.
– Гейгеры – хорошие люди. – Он посмотрел мне в глаза. – Я не допущу, чтобы им причинили вред.
Господи Боже! Неужели он решил, что я… Что я – какая-нибудь авантюристка и злоумышляю против хозяев этого дома?
– Послушайте… – Я вытерла пот, заливавший глаза. – Я не собираюсь никого грабить. Хорошо, я не повар. Но я очутилась здесь благодаря… недопониманию…
– Недопониманию? – Он хмуро пожал плечами.
Да. – Мой ответ прозвучал чуть более резко, чем мне бы того хотелось. Я опустилась на стул и помассировала поясницу. Бог мой, до чего же я устала. – Я убегала от… обстоятельств. Мне нужно было где-то переночевать. Гейгеры решили, что я пришла наниматься в экономки. А на следующее утро я плохо себя чувствовала. Подумала, что уж утро продержусь. Понимаете, я не планировала задерживаться. И деньги их мне ни к чему, если уж на то пошло!
Тишина. Наконец я подняла голову. Натаниель стоял у стола со сложенными на груди руками. Лицо его все еще выражало недоверие. Глядя на меня, он снял с плеча рюкзак, достал бутылку пива, предложил мне. Я помотала головой.
– Отчего вы убегали? – поинтересовался он, сворачивая пробку.
Внутри у меня все сжалось. Я была не в состоянии поведать ему правду.
– Обстоятельства… Ситуация… – Я снова опустила голову.
Он сделал большой глоток.
– Личные проблемы?
Я помедлила с ответом. Мне вспомнились годы, проведенные в «Картер Спинк». Все время, которое отдавала работе, все мои жертвы. И последний трехминутный звонок Кеттермана.
– Да, – сказала я. – Личные проблемы.
– И долго это у вас тянулось?
– Семь лет. – К своему ужасу я ощутила, что к глазам подступают слезы. Почему, почему они все текут? – Извините, день выдался… тяжелый…
Натаниель оторвал кусок бумажного полотенца, ролик которого висел на стене, и протянул мне.
– Ваши личные проблемы остались позади, – заметил он ровно. – Не нужно за них цепляться. Нет смысла оглядываться.
– Вы правы. – Я вытерла глаза. – Да. Мне нужно понять, как жить дальше. Здесь я оставаться не могу. – Я взяла бутылку «Creme de Menthe», предназначенного для шоколадно-мятного суфле, налила немного ликера в подставку для яйца и сделала глоток.
– Гейгеры – хорошие хозяева. – Натаниель снова пожал плечами. – Могло быть гораздо хуже.
– Да уж… – Я скривилась. – К несчастью, я не умею готовить.
Он поставил бутылку на стол, вытер губы. Руки у него были чистыми, но я заметила грязь под ногтями. Да и сама форма рук выдавала в нем человека, копающегося в земле.
– Я могу потолковать со своей матерью. Она умеет готовить. И может научить вас основам.
Я в изумлении уставилась на него и едва даже не рассмеялась.
– По-вашему, я должна остаться? Вы же все-таки признали во мне авантюристку. – Я покачала головой, ощущая небом вкус ликера. – Нет. Мне нужно уезжать.
– Жаль. – Он опять повел плечами. – А я уж обрадовался, что появился человек, который говорит по-английски. И готовит такие классные сэндвичи, – добавил он с абсолютно непроницаемым лицом.
Я не сдержала улыбки.
– Ресторан с доставкой.
– А! Я-то думал…
Нас прервал осторожный стук в дверь.
– Саманта! – Голос Триш звучал таинственно. – Вы меня слышите?
– Э… Да. – После паузы откликнулась я.
– Не беспокойтесь, я не стану вам мешать. Вы, должно быть, на решающем этапе?
– Нуда…
Я перехватила взгляд Натаниеля, и вдруг меня с головой накрыла волна истерии.
– Я просто хотела спросить, – продолжала Триш, – подадите ли вы нам сорбе в промежутке между блюдами?
Я посмотрела на Натаниеля. Он давился смехом. Я сама негромко фыркнула. Поспешно зажала рот ладонью и постаралась успокоиться.
– Саманта?
– М-м… Нет, – заявила я. – Сорбе не будет. Натаниель тем временем взял ложкой пригоревший лук, осторожно попробовал, красноречиво поглядел на меня. Из моих глаз снова потекли слезы. Я чуть не задохнулась, сдерживая рвущийся наружу крик.
– Что ж, мы вас ждем.
Триш удалилась, а я наконец-то позволила себе расхохотаться. В жизни так не хохотала! В конце концов хохот перешел в кашель, заболели ребра. К горлу подкатила тошнота.
Кое-как я успокоилась, вытерла глаза и высморкалась. Натаниель тоже перестал смеяться и теперь оглядывал перепачканную кухню.
– Если серьезно, что вы собираетесь делать? – спросил он. – Ведь они ожидают чудесного ужина.
– Знаю. – Вновь подступила паника, но я с нею справилась. – Знаю. Надо бы… что-нибудь придумать.
Мы помолчали. Натаниель с интересом разглядывал белые кляксы меренг на полу.
– Ладно. – Я выдохнула и откинула со лба мокрые волосы. – Будем спасать положение.
– Спасать положение? – недоверчиво переспросил он. – Как?
– Думаю, мы решим все проблемы. – Я встала и принялась сгребать со стола мусор. – Для начала приберусь в кухне…
– Я помогу, – вызвался Натаниель. – Я должен это видеть.
Вместе мы опустошили противни, сковородки и прочую посуду в мусорное ведро. Я отмыла все грязные поверхности, а Натаниель соскреб с пола меренги.
– Давно вы тут работаете? – спросила я, когда он прополаскивал тряпку в раковине.
– Три года. Я работал у прежних хозяев, Эллисов. Триш с Эдди поселились здесь пару лет назад и предложили мне остаться.
– А почему Эллисы съехали? – поинтересовалась я после паузы. – Дом-то очень красивый.
