Екатерина Вильмонт - Полоса везения, или Все мужики козлы
Я вспыхнула.
— Мне он тоже нравится, очень…
— Давно пора! Ох, что ж это я заболталась, мне же готовить надо. Пришла за майонезом, а сама… Извините, Машенька!
Она ушла. А я задумалась. Может быть, я сделала глупость, отказавшись от гадания? На моем месте любая нормальная женщина с восторгом согласилась бы. Так то нормальная… Нет, будь что будет, хорошее или плохое. А почему, собственно, должно быть плохое? У меня же полоса везения! Значит, будем думать только о хорошем. Но вот сколько она продлится, эта полоса? Судя по тому, как долго мне не везло, она должна быть длинной-длинной. С чего она началась? С кулинарной книги? Вот ею и займусь. И я снова села за стол. Но явилась Белка. Вид у нее был свежий, сияющий.
— Ой, Маш, как мне хорошо в Москве! — заявила она с порога.
— Это видно невооруженным глазом, — засмеялась я. — А сейчас тебе станет еще лучше. Ну-ка примерь вот это! — И кинула ей пакет с кожаной курткой.
— Ой, что это? — разволновалась Белка. — Маша, какая красотища! Это мне?
— Тебе, кому же еще!
Куртка оказалась в пору и к лицу.
— Маша! Тетка моя любимая! Откуда?
— От верблюда!
— Ты это купила? Но это же бешеных бабок стоит!
— Да не совсем… — Я рассказала ей, откуда взялась куртка. — Кстати, кроме куртки там еще куча вещей.
Она с упоением все перемерила, и все ей подошло;
— Вот видишь, целое приданое…
— Кайф! Ломовой! Ой, Маш, а покажи твое пальто!
Я с удовольствием влезла в обнову.
Племянница окинула меня оценивающим взглядом:
— Офигеть! Только к этой роскоши нужны соответствующие сапоги. С твоими это смотреться не будет.
— Я вот тоже думаю… Белка, а давай сейчас поедем куда-нибудь, посмотрим мне сапоги, а?
— Давай! А куда?
— Ну, наверное, на «Динамо».
— А что там?
— Вещевой рынок.
— Маш!
— Что?
— Может, Не стоит на рынок-то?
— Почему? Очень даже стоит, там все-таки цены божеские, и выбор большой. И вообще, я не гордая. А после «Динамо» предлагаю заехать в какую-нибудь кафешку перекусить, чтобы, время не тратить.
— А потом? — живо заинтересовалась Белка.
— Потом отвезу тебя к Лизе.
— А сама что будешь делать?
— Работать, Белка, работать!
— А потом?
— Потом лягу спать.
— Одна?
— Почему одна? С Гешей.
— Маш, ну правда, скажи…
— Что тебе сказать, горе мое?
— Как у тебя с тем мужиком?
— Тебе-то что за дело?
— Совесть замучила, — тяжело вздохнула Белка. — Мне как твоя Татьяна объяснила, что это, может, у тебя лебединая песня, я расстроилась.
— Ладно, не расстраивайся. Все о'кей!
— Правда? — возликовала Белка.
— Честное благородное слово!
Мы долго бродили по вещевому рынку, и в результате я купила себе очень даже красивые черные сапоги на небольшом каблучке. Белка, правда, требовала, чтобы я купила бежевые.
— Ты погляди, погляди, — горячилась она, — вот эти и моднючие, и точно в тон.
— Так-то оно так, но черные идут ко всему, а бежевые мне и надеть не с чем, кроме этого пальто. И потом они насколько дороже!
— Не жмотничай, тетка, на себе ведь экономишь!
— Дорогая моя, мне надо еще дожить до шестнадцатого, а на носу Новый год. И вообще, отвянь!
— Отвянь? — расхохоталась Белка. — Откуда такие словечки?
— Ну, я же не глухая!
Затем мы нашли симпатичное кафе с божескими ценами и с удовольствием просидели там целый час, болтая обо всем на свете. Заодно обсудили и новогоднее меню. Договорились, что тридцать первого с утра Белка явится ко мне и поможет с готовкой. Лиза обещала испечь свой фирменный торт.
— А может, все-таки поедем в Шереметьево, встретим папу?
— Он не велел!
— Мало ли что, он обрадуется!
— Ладно, там видно будет.
Я отвезла ее к Лизе, сама забежала поцеловать тетушку и помчалась домой. Макс говорил, чтобы я ничего не готовила, и я по дороге просто купила жареную курицу. Захочет есть, будет, что ему предложить.
Дома первым делом я занялась уборкой. Не могу сказать, что это любимейшее из моих занятий, но сегодня я все делала с удовольствием. Потом вымыла голову, приняла даже не душ, а ванну с ароматической солью, навела легкий марафет и надела подаренный Танькой розовый халат. Но подумала: а прилично ли встретить его в таком виде? Нет, неприлично, решила я. Слишком откровенно. Я влезла в джинсы и синий джемпер, подаренный вчера Ниной. Отлично, скромненько и со вкусом.
От одной только мысли, что он скоро придет, меня начинало трясти, как в ознобе. Что это со мной творится?
Я включила телевизор, но меня очень скоро стало тошнить от него. И руки сами достали с полки томик Ходасевича. Я раскрыла его наугад.
Под ногами скользь и хруст.
Ветер дунул, снег пошел.
Боже мой, какая грусть!
Господи, какая боль!
Нет, это не для меня. Нет! К черту грусть и боль!
Но вот на той же странице маленькое стихотворение, всего восемь строк:
Странник прошел, опираясь на посох, —
Мне почему-то припомнилась ты.
Едет пролетка на красных колесах —
Мне почему-то припомнилась ты.
Вечером лампу зажгут в коридоре —
Мне непременно припомнишься ты.
Что б ни случилось, на суше, на море
Или на небе, — мне вспомнишься ты.
Боже мой! Сколько раз я читала эти стихи, а сейчас вдруг поняла: это же формула любви! Да, конечно, ведь когда любишь, все тебе напоминает о любимом. Ну, может, не любви формула, а влюбленности? Ах, какая разница! Все равно хорошо? Всего восемь строк… «О, если бы я только мог, хотя б отчасти, я сочинил бы восемь строк о свойствах страсти…» — писал Пастернак.
Господи, у меня в голове настоящая каша. Любовь, Пастернак, Ходасевич, Макс… Главное, конечно, Макс… Скорее бы он пришел, я так хочу видеть его. Он такой… Он бабник, шепнул внутренний голос, и к тому же любимец баб. Ну и что? Ничего, только не очень расслабляйся. Знаешь, есть такие мужики, под взглядом которых расцветает любая женщина от пятнадцати до восьмидесяти пяти. Им все равно, кто перед ними, важно, что женского пола… Да, но я-то все-таки не абы кто, и он явно положил на меня глаз, к тому же у нас с ним эта… как ее… сексуальная совместимость. Это тоже чего-то стоит. Но может, для женщины это так важно, а для мужчины не очень? Черт, я не слишком сильна в этом вопросе. Жалко Инги нет в Москве, она бы мне все объяснила… Но не звонить же ей в Прагу с такими разговорчиками. Она решит, что я спятила. Между прочим, если он бабник, опять шепнул внутренний голос, то надо быть осторожнее, сейчас ведь свирепствует СПИД… Да что тебе лезет в голову, дура? Кстати, не похож он на бабника, ухватки не те… А что он женщинам нравится, так он же не виноват…
