Рональд Х. Бэлсон - Исчезнувшие близнецы
Лена опустила голову, как будто внезапно она стала слишком тяжелой.
– Артур, Артур… Несмотря на то что жил в достатке, Артур всегда был закомплексованным ребенком, и я уверена, что в этом отчасти есть и моя вина. В группах психологической поддержки переживших войну всегда обсуждается эта тема: отношения в семье – это борьба. Поверьте, я старалась наладить отношения с Артуром. Но еще мальчиком он был очень скрытным. Постоянно сидел в своей комнате. Мы с Артуром… никогда не были достаточно близки. Тем не менее я не думала, что дойдет до такого. – Лена постучала пальцем по странице. – Неужели суд может признать меня слабоумной и отправить в дом престарелых? Я уверена, что дети Каролины существуют.
– Все не так просто. Мания – это психическое расстройство, вера в то, во что ни один человек в здравом уме никогда бы не поверил. Но для того, чтобы признать человека недееспособным или нетрудоспособным, суд обязан установить, что эта мания настолько овладела вами, что ваше личное и финансовое состояние под угрозой.
– А разве не об этом говорит Артур?
Кэтрин кивнула:
– Да, именно об этом. Иск очень искусно составлен. И я обязана предупредить вас, что в Иллинойсе прошла череда дел, когда завещание признавалось недействительным и не имеющим юридической силы, если было составлено под воздействием некой абсурдной мании. Подобное решение суда будет означать, что ваше новое завещание и доверенность аннулируются, а старое завещание вступает в силу.
– И тогда Артур после моей смерти унаследует все состояние?
– Совершенно верно.
– И как же нам его обыграть?
– С помощью доказательств. Конечно, убедительнее всего было бы доказать, что девочки существовали.
– За пятнадцать дней? – удивился Лиам.
Кэтрин покачала головой:
– Думаю, я смогу выиграть немного времени. Но вы уверены, что хотите продолжить поиски? Дело может оказаться очень мучительным. И мы можем проиграть. Мы можем не найти доказательств того, что близнецы живы, что вообще когда-либо существовали. Все может закончиться тем, что вашим опекуном назначат Артура. Вы можете оказаться в доме престарелых.
– Вы должны, по крайней мере, рассмотреть альтернативу, – посоветовал Лиам.
– А какая альтернатива?
– Мне кажется, мы могли бы обсудить это с ними и достичь компромисса, – сказала Кэтрин.
– И нарушить мое обещание, данное Каролине, прекратить поиски и порвать новое завещание? Ни за что! Я на это не пойду. Буду с ним бороться. Могу я рассчитывать на вашу помощь?
– Всенепременно, – ответила Кэтрин. – Буду готовить ответ на иск. Как я понимаю, они подадут его в суд уже в понедельник, а слушание назначат на начало января.
Кэтрин встала и направилась к выходу из комнаты.
– А сегодня у вас нет для меня времени? – спросила Лена. – Раз уж я здесь…
– Я только принесу стакан молока, Лена, – улыбнулась Кэтрин. – Но не прямо из-под коровы. И возьму свои записи.
Лиам потянулся за курткой и сказал:
– Прошу меня извинить. У меня небольшое дельце вне конторы. Позже увидимся.
Глава тринадцатая
– В последнюю встречу, – сказала Кэтрин, – мы остановились на том, что вы с Каролиной вновь встретились.
– Верно. Это было в мае 1941 года. Я была несказанно рада вновь воссоединиться с Каролиной, но заметила, что, как и многие другие, она пала духом. Я жалела, что не могу переехать к ней. Я могла бы ей помочь. Мы могли бы поддержать друг друга. Но я чувствовала себя в ответе за Йосси. Он с каждым днем слабел, и за ним некому было ухаживать.
Каждый вечер я приносила Йосси еду. Три раза в неделю водила его в синагогу. Приносила книги из библиотеки в синагоге и, когда у него уставали глаза, читала ему вслух. А еще каждый вечер я читала ему главу из Библии. Он уже и нескольких кварталов не мог преодолеть пешком. У него настолько иссякли силы, он стал таким слабым, что, казалось, переломится, как тростинка. Я боролась с его старостью и угасанием, связанным с постоянными притеснениями.
– Расскажи мне о своей семье, – однажды вечером попросила я Йосси.
Его глаза тут же наполнились слезами.
– Они все умерли. Моя Ривка умерла двадцать лет назад. У нас был один-единственный сын, Ефрем, который переехал в Литву. – Он покачал головой.
– А внуки?
Йосси расплакался и ответил:
– Я не могу об этом говорить.
Мы оставили эту болезненную тему, и я больше никогда ее не поднимала. Но, несмотря на все горести, обычно Йосси пребывал в приподнятом настроении. Я объясняла это его верой и начала понимать: существует Бог или нет, но для Йосси он точно есть. Даже при самых жутких жизненных обстоятельствах Йосси находил надежду и утешение в религии. Я уважала его набожность, но сама на подобное была неспособна.
К концу лета население гетто значительно возросло – здесь уже жили много тысяч человек, и не только из Хшанува, но и из окрестных деревушек. Наша основная инфраструктура не могла выдержать наплыва такого количества народу. Даже простая прогулка по гетто убеждала, что теснота – основное оружие старухи с косой. И урожай смерти был очевиден. Изначально, еще до того, как были построены газовые камеры и крематории, фашисты стремились довести людей до полного истощения. Недоедание, паразиты, болезни и отсутствие медицинского ухода каждый день забирали десятки человек. А зимой люди просто замерзали.
Что бы мы ни делали, условия жизни оставались антисанитарными. Здания в гетто были очень старыми, и лишь в немногих был водопровод. Общественные туалеты – обычные уличные уборные – не были рассчитаны на тысячи жителей. Там царили инфекции, с которыми шла постоянная борьба, но все равно каждый день поступали сообщения о новых и новых смертях.
Однажды вечером в начале сентября, возвращаясь с работы, я встретила Каролину. Она несла бумажный пакет.
– У нас будет чудесный ужин, – похвасталась она. – В этом волшебном пакете у меня утка, козий сыр, хлеб и масло. Ты можешь в это поверить?
– Ты шутишь? Нас же могут арестовать! Где ты все это взяла?
Он пожала плечами:
– Продала мамину брошку.
Мне стало грустно.
– Как жалко! Ты должна была сохранить ее.
Каролина улыбнулась:
– Она никогда мне не нравилась, я считала ее ужасной. За нее удалось получить еду, и давай не будем лукавить: еда намного лучше, чем какая-то брошка.
Мы засмеялись.
– Это правда!
– Давай устроим пир на свежем воздухе, – предложила Каролина. Вечер стоял теплый, и до заката оставалась еще пара часов. На углу гетто располагался маленький треугольный парк, там даже была скамейка.
– Сперва мне нужно проведать Йосси. Мы можем угостить его кусочком утки?
