Алексей Колышевский - Откатчики. Роман о «крысах»
Все, что он услышал в ответ, был стремительно удаляющийся топот двух пар каблучков и дефиницию «больной придурок».
– Ха-ха-ха-ха-ха!!! О-го-го-го-го!!!
Гера проснулся от собственного оглушительного смеха и долго еще гоготал, вспоминая ту свою поездку.
– Эх! Хорошее было время!
Как посвящают в олигархи
Андрей Второй не назвал Гере фамилии того романтического чиновника. Он вообще не доверял телефону, и не без основания, так как его телефон время от времени прослушивали. Кто? Да какая разница. Не так уж их и много, тех, кто в состоянии иногда взять, да и послушать, о чем это человечек говорит по телефону. А вот зачем телефон Андрея иногда прослушивался – это совершенно другой вопрос. И ответ на него односложным быть не может. О бизнесе Андрея Второго Герман знал совсем немногое, но и того, о чем ему поведал как-то сам Андрей, язык которого после восьмой кружки пива развязался чуть больше обычного, хватило Герману для того, чтобы проникнуться к Андрею Второму самым искреннем уважением.
Андрей Второй был настоящим, стопроцентным олигархом. Известно, что почетное звание «олигарх» присваивается в одном из московских дворцов, в зале с одиннадцатью тысячами горящих свечей, с высокими от пола и до потолка окнами, наглухо задернутыми черными шторами. В рамы вставлены небьющиеся стекла. Сделано это для того, чтобы посвящаемый в олигархи не преисполнился бы чрезмерного волнения и от радости не выкинулся бы в окно. В зал попадает тот, кто прошел предварительный отбор и чье состояние пересекло отметку в сто миллионов долларов. После довольно нудного обряда посвящения, описывать который не имеет почти никакого смысла, настолько он почти не отличается от масонского «Обращения к Бафомету», новоиспеченный олигарх получает особое имя и куратора из числа «высших братьев». Этому «высшему брату» олигарх добровольно передает в управление контрольный пакет акций своего предприятия (вот здесь-то и бывают случаи попытки сигануть в небьющееся окно) и взамен получает от «высших братьев» индульгенцию и ярлык на право быть олигархом. К этому ярлыку, представляющему собой кусок черного пергамента, прилагается значок, благодаря которому все олигархи узнают друг друга, и «никнейм» – кличка, прозвище, псевдоним, к которому спереди добавляется обращение «брат». Этот значок носится под лацканом пиджака в обычной обстановке и перекалывается на лацкан только при проходе на закрытые мероприятия, в которых принимают участие такие же посвященные обладатели черного ярлыка. Немного отойдя от нашего повествования, заметим, что у господ-олигархов Брата Эмхо, Брата Мигу и Брата Бобе их ярлыки и значки отобрали «высшие братья». Мигу и Бобе они разрешили отбыть в вечное изгнание, а непокорного Эмхо посадили на дрейфующий айсберг и запретили слезать с него вплоть до особого распоряжения.
Андрей Второй был пивным олигархом и совместно с «высшим братом» и своим родным братом Вениамином владел самой мощной в России пивной дистрибьюторской компанией под довольно странным, на первый взгляд, названием «Сезон охоты». Хотя если вдуматься, то название это передавало суть пивного бизнеса совершенно точно. Всплеск продаж пива наступает в конце апреля, с началом первых теплых дней, а заканчивается примерно в середине сентября. Заводы-изготовители этого пойла сами предпочитают не связываться с процессом продажи, а осуществляют ее через вот такие дистрибьюторские компании – распределительные центры. Дистрибьюторы зарабатывают на каждой бутылке несколько процентов от ее закупочной стоимости, вот и весь смысл этого бизнеса так, как он выглядит для человека непосвященного. На самом-то деле – это настолько перенасыщенный бизнес-процессами организм, что описывать его целиком займет сумасшедшее количество времени. Скажем лишь, что и здесь закупщики играют одну из самых ключевых ролей в полноценном его функционировании. Андрей Второй прекрасно это понимал, и у него «на интересе» сидели абсолютно все закупщики Москвы. А если не сидели, как, например, один тип по фамилии Бледнов из сети магазинов «Эскалатор», то их отчего-то довольно быстро увольняли. Видимо, на каком-то этапе подключался ресурс «высшего брата», с которым владельцы торговых сетей – обладатели значков под лацканами – предпочитали не спорить.
Герману даже не пришлось выдвигать никаких условий. Андрей Второй пригласил его не куда-нибудь, а в собственную квартиру – пентхаус в доме на Полянке, из панорамных окон которой не хуже, чем из «Эльдорадо», был виден Кремль. Они сели перед самым настоящим камином, при виде которого Герман просто задохнулся от восхищения, и без того подавленный фантастической роскошью Андреева жилища. Задавать вопрос о том, как в городском многоквартирном доме может функционировать камин, Герман не стал.
Попивая что-то вроде «Timeless»[4], Андрей Второй посвятил Германа в нехитрое пивное ценообразование и заявил следующее:
– Гера, я, стандартно, могу предложить тебе один процент от перечисленных тобою за месяц денег. Я знаю, что это немного, но такова моя норма прибыли, а уменьшать ее, как ты сам понимаешь, я не собираюсь.
Герман нахмурился: один процент был смешной и обидно низкой ставкой.
– Андрей, я честно признаюсь тебе, что это не устраивает и не может устроить меня. Для тебя не является секретом то, что я фактически продаю поставщикам «Ромашки» их деньги и у меня уже есть некие средние условия. Один процент даже близко не соответствует им. Что мы можем сделать, чтобы процентная ставка отката выросла хотя бы до четырех процентов?
– Герман, процентная ставка может вырасти и до десяти. Для этого нужно лишь поднять цены, но это не так легко, как кажется.
– Почему это?
– Гера, я гарантирую людям, с которыми работаю, полную безопасность. Один процент я даю от себя, не повышая цену и ничего не согласовывая с заводом-производителем. Но как только мне приходится идти на удовлетворение запросов закупщиков, я обязан уведомлять о повышении отпускной цены представителей завода, а они от этого в восторг явно не придут. У них есть четкое представление о том, где и сколько должна стоить их продукция. В «Патиссоне», скажем, бутылка «Балтики номер три» стоит восемнадцать рублей, и в твоей «Ромашке» она должна стоить столько же и ни на копейку больше! Это правила рынка, и, нарушая их, ты тем самым даешь очень многим людям повод совершенно основательно подозревать тебя во всем том, в чем тебя и без того подозревают. – Довольный удачным каламбуром, Андрей Второй рассмеялся.
Герман же поежился, но решил не сдаваться. Жадность все равно брала верх над осторожностью. Он попросил Андрея поднять отпускные цены на два процента. Андрей неопределенно пожал плечами:
