Аньес Мартен-Люган - У тебя все получится, дорогая моя
– Вовсе нет, – запротестовала я. Жестом Марта заставила меня замолчать.
– Уходим. Габриэль, расплатись.
Мы встали. Метрдотель подал нам пальто. Марта, как обычно, взяла меня за локоть. Габриэль расцеловал каждую из нас.
– Я рассчитываю на тебя: организуй еще одну встречу втроем, – сказал он Марте. – Было интересно. – Он повернулся ко мне. – Твое общество, как всегда, доставило мне большое удовольствие.
Но Марта уже увлекала меня к выходу, и я едва успела бросить ему “Пока”.
Тишину в такси нарушил сигнал пришедшей эсэмэски. Марта искоса наблюдала за мной. Габриэль писал:
Проводи ее и приезжай на последний бокал вина.
Ангел на моем правом плече почувствовал себя неуютно, зато демон на левом ликовал.
– От кого это? – спросила Марта.
– Э-э-э… от Пьера… желает спокойной ночи и спрашивает, вернулась ли я домой.
– У тебя очень внимательный муж.
– Да.
– Что ж ты не отвечаешь?
– Сейчас, сейчас.
Мне было трудно справляться с дрожью в руках. “O. K.” – вот и все, что я ответила Габриэлю. Незамедлительно пришла следующая эсэмэска:
Ты тоже недобрала свою дозу.
Черт возьми, он читает мои мысли! И сразу следом:
Обещаю быть благоразумным.
Как только Марта вошла в дом, я дала водителю адрес, присланный мне Габриэлем. Винный бар у метро “Сен-Сюльпис”. Мы доехали меньше чем за десять минут. Заведение было забито студентами. Габриэль ждал меня, облокотившись о стойку, в сшитом на заказ безупречном костюме, не вписывающемся в атмосферу бистро. Да и я выглядела не лучше в коктейльном платье и туфлях, по цене сопоставимых с квартплатой большинства присутствующих. Мне удалось пробиться сквозь толпу. Увидев меня, он улыбнулся, подтащил бесхозный табурет и заказал бокал вина. Мы чокнулись, глядя друг другу в глаза. Я сказала, что выбор места меня удивил.
– Время от времени я испытываю потребность вырваться из Мартиной атмосферы.
Я расхохоталась.
– В чем дело? Ты мне не веришь?
– Верю, верю… Просто удивлена.
– Приятно, надеюсь? Я улыбнулась ему:
– Да.
– Я знал, что это место тебе понравится… Давай спустимся в подвал, а то здесь мы друг друга не слышим.
Габриэль прошел вперед. Мы спускались по узкой лестнице – чтобы свернуть себе шею, лучше не придумаешь. Подвал напоминал пещеру со сводчатыми потолками. Несколько человек двигались под музыку на импровизированном танцполе. Здесь обстановка была более спокойной и интимной. Мы устроились за маленьким столиком, и я подумала, что надо воспользоваться моментом и хотя бы частично удовлетворить любопытство.
– Расскажи мне о Жюле. Марта посвятила меня в обстоятельства их знакомства, но не более.
А я не решилась задавать вопросы. Для тебя он был кем-то вроде приемного отца, или нет?
Он скосил на меня глаза, потом откинул голову.
– Не хочешь – не говори.
Он выпрямился, на губах появилась улыбка.
– Что ты, никаких проблем. Если не считать редких сеансов вызывания духов вроде сегодняшнего, после смерти Жюля Марта перестала о нем говорить. Тебе повезло, что она рассказала об их встрече, такой чести удостаивались немногие избранные. – Он допил свой бокал и заказал нам по второму. – Жюль был очень сильным человеком, трудоголиком, его все уважали, он был невероятно требовательным и запредельно принципиальным. Его единственной слабостью была жена. Он безумно любил ее, готов был сделать… – тут его глаза затуманились, – и делал для нее все, что угодно.
– А твои с ним отношения?
– Я тебе уже объяснял: он помог мне избежать тюрьмы. Я ему обязан всем. Он заставил меня работать как каторжного. Знаешь… он был первым и единственным, кто заботился обо мне, и поэтому я все терпел.
– Что ты имеешь в виду?
Он пристально посмотрел на меня, я ответила вопросительным взглядом. Он отпил глоток вина и только потом заговорил снова:
– Я согласился сжечь все мосты, полностью изменить свою жизнь и порвать со всеми и со всем, что ее составляло: с друзьями, дурью, наркодилерством. Я поселился у них. У меня была собственная комната, собственная ванная, они кормили меня, в общем, “пять звезд, все включено”. У меня не оставалось выбора, если я не хотел разочаровать Жюля и собирался и дальше купаться в роскоши. Малейшая выходка – и я бы очутился на улице. Это был счастливый шанс всей моей жизни. Поэтому я раз и навсегда отказался от наркотиков и начал вкалывать. Он записал меня на вечерние курсы. Все остальное время я должен был проводить у него в кабинете и молча слушать и наблюдать. Когда Жюль оставлял меня в покое, его сменяла Марта.
– Она учила тебя одеваться?
Он засмеялся:
– Вроде того… Она научила меня хорошим манерам, как вести себя в обществе. Я ведь не умел правильно говорить, и все мои фразы были нашпигованы восклицаниями типа “блин!” и еще чего похуже.
– Представляю, как ты доставал ее!
– Если бы могла, она бы меня отшлепала.
Мне не удалось удержать в узде воображение, и я захихикала, представив себе Марту, шлепающую Габриэля.
– Я должен был продемонстрировать свои достижения, и только после этого они вывели меня в свет, а Жюль доверил мне серьезные дела.
– Когда это случилось?
– На первый светский прием я попал очень скоро – им хотелось похвастаться своим питомцем, примерно как это было с тобой, когда она впервые позвала тебя на вечеринку. – Он неожиданно замолчал, бросил на меня косой взгляд и тряхнул головой, потом опять заговорил: – Что же до работы, то понадобился добрый десяток лет. Жюль контролировал все мои переговоры, и однажды я поймал в его глазах выражение гордости. – Габриэль улыбнулся. – Назавтра он объявил в компании, что я становлюсь его первым заместителем. Заболев, он попросил меня занять его место. Логично.
– И при такой жизни у тебя оставалось время на общение с ровесниками?
– Нет. По правде говоря, я только вкалывал и тусовался со всякими шишками.
– Хочешь сказать, у тебя нет друзей, ну, или приятелей, с которыми ты можешь выпить, вот как сейчас со мной…
Его одиночество меня поразило.
– Конечно, моя телефонная книга вызовет черную зависть у любой звезды. Но, Ирис, усвой одну вещь: все это формальные отношения, основанные на бизнесе и лишенные каких бы то ни было чувств.
Наблюдая за ним, я подумала, что открываю для себя другого Габриэля, более серьезного, более вдумчивого. У меня оставался последний вопрос:
