Рена Юзбаши - Целая вечность и на минуту больше-1
Марьям сидела в зале, устало уронив голову на руки. Я подошел к ней и тихонько дотронулся до ее плеча. Она вскинулась, но увидев меня, так доверчиво прижалась ко мне, что у меня защемило сердце. Какая она маленькая и какая усталая:
— Марьям, ты как себя чувствуешь? У тебя ничего не болит?
— Тебя увидела — и все прошло.
— А что было?
— Небольшой приступ.
Когда я привез ее домой, она, прежде чем выйти из машины, повернулась ко мне и спросила:
— Я ведь тебе тоже дорога? Ты же тоже скучаешь?
Я, ничего не ответив, выключил свет в машине и притянув ее к себе, поцеловал. И в свой поцелуй я вложил всю свою тоску. Свет луны падал на ее лицо, и я поймал на себе ее испытующий взгляд:
— Знаешь, я уже есть в твоей жизни, и что бы ни случилось, я никогда из нее не исчезну. Ты же это понимаешь?
Глава ХXXIV. 12 марта 2011 г. Суббота. День тридцать четвертый
Раздался звонок и я абсолютно не удивился, увидев номер Юсифа из мэрии Чапича.
— Здравствуйте, Арслан.
— Юсиф, спасибо, конечно, но здравствовать не хочется, учитывая, что речь опять пойдет о Байраме.
— Нет–нет, не совсем. У нас было землетрясение, но пострадавших нет, и я хотел, чтобы вы узнали эту новость от меня. А то вдруг стали бы нервничать из–за Байрама.
— Вы знаете, смерть Байрама меня может ненадолго опечалить, расстроить в какой–то степени, как и внезапная кончина любого молодого человека, но нервничать из–за того, что он умрет, не оставив потомства, я не буду. Кстати, интересно, к землетрясению тоже Байрам руку приложил или оно само по себе случилось?
— Вы знаете, в первый момент, когда нас тряхнуло, первое, что пришло мне на ум, — как это у Байрама получилось. Но, сами понимаете, тут он не при чем.
Посмеявшись и простившись с Юсифом, я пошел в диспетчерскую разбираться с количеством машин, которые выделяют нам для встречи гостей. Уяснив для себя, что на встречу всех гостей мне выделили только десять машин, я стал долго и вдумчиво рассказывать, что я думаю по поводу нашей диспетчерской службы и каждого ее представителя в частности. Очень скоро я дошел до того, что если количество машин немедленно не будет увеличено до двадцати, то я очень близко познакомлюсь с мамами всех диспетчеров, водителей и другого обслуживающего персонала. В ответ я услышал, что если я не соглашусь на пятнадцать машин, то познакомлюсь с физическими возможностями всего технического персонала. В устах нашего диспетчера это звучало примерно так: «Арслан, ты учти, мы ж тебе бока намнем. И на то, что ты не сегодня — завтра послом станешь — не посмотрим». Выходил я с осознанием того, что мне выделили 18 машин на встречу гостей и одну машину на мои проводы в мир иной, вне зависимости от того, где и когда этот светлый час наступит. В общем–то, я понял, что пора приступать к жесткой экономии финансов с целью накопления средств на ремонт моей служебной машины. А в том, что ремонт понадобится после Съезда, я был уверен. Учитывая, что и на моей машине будет кто–то встречать и провожать гостей, в этом сомневаться не приходилось. А если это будет Мехти, который изредка водит старую отцовскую машину за городом на пустыре, то стоит подумать и о том, что ее пора списывать.
Уже сидя у Марьям в забегаловке и поглощая ужин, который она приготовила для меня, я смотрел вечерние новости по общенациональному каналу. Каково же было мое удивление, когда сначала был зачитан указ о борьбе с последствиями землетрясения в Чапиче, потом зачитано обращение к пострадавшим от землетрясения, а уж потом только сообщили о том, что вообще–то было землетрясение в четыре балла по шкале Рихтера. Вот так наше «ВВС» и работает. Что бы ни случилось: зачитывается указ, потом обращения или письма, а потом уже любые, даже самые важные, новости. Я посмотрел на Ежика, Ежик — на меня, и мы покатились со смеху. Что я буду делать без нее?
— Я буду невероятно скучать без тебя.
— А что должно произойти, что ты будешь скучать без меня? Ты собираешься переметнуться к конкурентам напротив и обедать у них?
— Ох, какая же ты у меня… Злыдня с язычком в три метра.
— За это ты меня и люб… Я хотела сказать, что за это ты меня и ценишь, — она вопросительно посмотрела на меня.
Как бы я хотел набраться смелости и сказать, что она права и я люблю ее. Но я только покачал головой и выдавил из себя, что очень ценю в ней яркую личность. Услышав про яркую личность, она как–то сразу погрустнела и как бы я потом не шутил, пытаясь ее растормошить, ничего у меня не вышло.
Глава ХXXV. 13 марта 2011 г. Воскресенье. День тридцать пятый
Воскресенье — так хочется поваляться в постели. Но нельзя, последние дни перед Съездом — самые судьбоносные, в сущности, от них все и зависит. Надо сейчас же вставать и ехать в министерство. Мехти должен был подготовить культурную программу Съезда. Его надо проконтролировать, а то ведь он у нас особой эрудицией не отличается, сделает мне подарочек — и среди выступающих будут дети дошкольного возраста, читающие «Муху — Цокотуху». А вечером надо ехать в аэропорт встречать первого гостя Съезда. В комнату вбежала Миечка:
— Папа, а мы сегодня пойдем гулять?
— Нет, малыш, у меня сегодня очень много работы.
— У тебя всегда очень много работы, — погрустнела Медина.
— Я тебе обещаю, что все следующее воскресенье мы с тобой проведем вместе. По рукам? — я взял ее теплую ладошку в руки.
— И пойдем туда, куда я захочу?
— Договорились.
Приехав к себе, я увидел счастливого Мехти, который сидел на подоконнике и насвистывал себе что–то под нос. Впрочем, увидев меня, он мгновенно спрыгнул и посуровел:
— Доброе утро, Арслан.
— Доброе утро. Культурную программу закончил?
— Да, еще вчера ночью. Вот взгляните, — и он протянул мне лист бумаги.
Пробежав взглядом, я понял, что Мехти у меня на глазах эволюционирует, ни одного чтеца дошкольного возраста я не нашел. А это что такое?
— Мехти, а что это за танец у шеста?
— А это я вчера Байраму звонил как главному специалисту по развлекательным программам. Спросил, что бы он еще включил в развлекательную программу, и он мне посоветовал этот танец. Говорит, что это очень модно.
— Мехти, в развлекательную программу стриптиз можно включить, вот только у нас все–таки культурная программа, а не развлекательная. Да и ты нашел к кому прислушиваться. Ну, что тебе толкового мог посоветовать Байрам?
— А что танец у шеста — это стриптиз? — Мехти аж залился краской, не зная куда деть глаза.
— Представь себе. Ладно, не дрейфь, понятно, что ты этого не знал. Вычеркни стриптиз, а насчет этой тетки, настолько бурно накрашенной, что люди не знают, куда ее целовать, чтобы не запачкаться, я подумаю.
— Ах, это вы о нашей приме так? В принципе, без нее ни одно протокольное мероприятие не обходится. Не пригласим ее — наживем себе кровного врага.
— Вот поэтому я и должен подумать. Ладно, я поехал в аэропорт встречать делегата из Мексики.
Стоило мне выйти из министерства, как мне пришло в голову, что я мог бы заехать и за Марьям. Убедившись, что она ничего не имеет против того, чтобы встретиться со мной и встретить «мексиканца», я уже через десять минут был перед ее домом. Пока мы ехали в аэропорт и я вещал, что представлю ее как волонтера, помогающего нам с организацией Съезда, она, внимая мне, умудрилась снять с меня галстук, и завязав его по–своему, вернуть мне. Когда мы подъехали к аэропорту и нам объявили, что рейс задерживается на несколько часов, мы оба так просияли, что девушка, сидящая за информационной стойкой, взглянула на нас как на полоумных. Следующие три часа мы провалялись на травке в парке неподалеку от аэропорта. И только после того как я позвонил в аэропорт, где мне сказали, что самолет уже приземлился, я, схватив в охапку Ежика, помчался в зал ожидания. Увидев первого делегата Съезда в сомбреро и рваных джинсах, меня охватила малопонятная тревога, что, вполне возможно, речь министра стоило построить из слов, насчитывающих не более четырех букв.
Делегат сначала поздоровался со мной, а потом полез здороваться с Марьям. Здоровался он с ней настолько бурно, что мне пришлось оттаскивать его за шкирку. Его сходство с мексиканскими контрабандистами все более усиливалось. Особенно после того, как он протянул мне клетку с очень забавной ящеркой и по секрету сообщил, что привез ее мне в подарок, причем умудрился провезти через все границы контрабандой. Я попытался ее тут же передарить Марьям, но, судя по тому, как она отпрыгнула от меня и клетки с криком «уберите от меня эту гадость», эта мысль ей вовсе не казалась привлекательной.
Уже придя домой, я услышал все то, что Асли думает по поводу мужей, возвращающихся домой в десять часов вечера даже по воскресеньям. А тут еще и ящерица путалась под ногами, я ее и шлепнул ладонью. Она со всей дури и впилась мне в руку. Интересно, роста в ней десять сантиметров, а злобы на метр. Надо ее будет из дома ликвидировать, а то еще укусит Миечку. Все это мне пришло в голову уже на кухне, где я смазывал укус йодом под пристальным взглядом рептилии. Собственно говоря, остаток вечера прошел настолько странно, что меня стали терзать угрызения совести. Куда бы я не пошел, эта хвостатая бежала за мной. Надо же как эта маленькая тварюшка привязалась ко мне, а я ее чуть по стенке не размазал. И даже засыпал я, пригрев ее на груди, под вопли Асли, что это тварь единственная, которая может добровольно разделить со мной постель.
