Ирен Немировски - Бал. Жар крови
Но Франсуа, чрезвычайно взволнованный, схватил мальчика за рукав.
— Послушай, не уходи. Ты знаешь что-то, чего мы не знаем, я уверен. Я часто думал, что в этой смерти было что-то неестественное: ведь в воду по неосмотрительности не падают, переходя по знакомому с детства мостику, на котором нога знает каждую доску. Но, с другой стороны, господин Жан получил в тот день в Невере крупную сумму денег. На нем не нашли бумажника. Предположили, что бумажник выскользнул из кармана при падении и поток умчал его. Но, возможно, его просто-напросто ограбили, ограбили и убили. Послушай, если ты что-то знаешь, чего мы не знаем, твой долг рассказать об этом. Не так ли, Колетт? — добавил он, поворачиваясь к дочери.
Ей не хватило сил ответить утвердительно, и она ограничилась лишь кивком.
— Бедная моя, все это так тягостно для тебя! Ну, иди, оставь меня один на один с мальчишкой.
Она отрицательно покачала головой. Стояло гробовое молчание. Парень как будто сразу протрезвел. Было заметно, что он дрожит, отвечая на настойчивые расспросы Франсуа.
— Ну да, я видел, как кто-то столкнул его в воду. Я рассказал бабушке, но она запретила мне об этом говорить.
— Но послушай, если это было преступление, то надо заявить, наказать виновного!.. Эти люди непостижимы, — тихо обратился ко мне Франсуа. — Перед их носом убьют человека, а они будут молчать, чтобы «не влипнуть в историю». Они видели, что случилось с беднягой Жаном, и за два года они ни слова не проронили. Колетт! Скажи ему, что он не имеет права ничего утаивать. Видишь, парень, вдова господина Жана приказывает тебе говорить.
— Это так, мадам? — спросил он, поднимая на нее глаза.
Она выдохнула «да» и закрыла лицо руками. Женщины оставили посуду и вышли из кухни. Они слушали, сложив руки на животе.
— Ну, значит, — начал парень, — сперва надо вам сказать, что в тот вечер отец меня наказал из-за коровы, которую я не вычистил как следует. Он меня побил и без ужина выгнал на улицу. Ну а я так разозлился, что совсем не хотел возвращаться домой. Меня зря звали перед сном, я притворился, что не слышу. Отец сказал: «Если он решил поупрямиться, то пусть проведет ночь на улице, это его образумит». В тот момент я уже очень хотел вернуться, но не желал, чтобы надо мной смеялись. Тогда я потихоньку взял на кухне хлеба и сыра и спрятался у речки. Знаете, мадам Дорен, под ивами у самой воды, куда вы иногда летом приходили с книгой. Сидя там, я услышал шум машины господина Жана. Я сказал себе: «Смотри-ка, он возвращается раньше, чем ожидалось». Как вы помните, его ждали на следующий день. Но он оставил машину на лугу. И долго стоял рядом с машиной, так долго, что мне стало страшно, сам не знаю почему. Была странная ночь, дул ветер, деревья раскачивались. Я думаю, он оставался рядом с машиной, потому что я его не видел. Чтобы попасть на мельницу, надо пройти по мостику, как раз передо мной. Казалось, он прятался или поджидал кого-то. Это длилось так долго, что я задремал. Меня разбудил шум, доносившийся с мостика. Там дрались двое мужчин. Все произошло так быстро, что я даже не успел убежать. Один мужчина столкнул другого в воду и скрылся. Я услышал, как господин Жан, падая, закричал. Я узнал его по голосу, он кричал: «Ах, боже мой!», а потом послышался всплеск. И тогда я помчался домой и разбудил всех, чтобы рассказать о происшедшем. Бабушка сказала: «Что касается тебя, то лучше молчи — ты ничего не видел, ничего не слышал, понятно?» Минут через пять прибежали вы, мадам, зовя на помощь, говоря, что ваш муж утонул и что надо помочь найти его тело. Тогда отец спустился к мельнице; бабушка, которая выкормила господина Жана, сказала: «Я пойду за простыней, чтобы своими собственными руками завернуть его в саван, бедного, несчастного мальчика». А мать послала меня в Кудрэ сообщить, что хозяин погиб! Вот и все. Вот и все, что я знаю.
— Тебе это не приснилось? Ты бы повторил то, что нам рассказал, перед судом?
После краткого колебания он ответил:
— Я бы повторил. Это правда.
— Ну а этот мужчина, который столкнул господина Жана, его ты не знаешь?
Воцарилось долгое молчание, и все взгляды были направлены на мальчишку. Только Колетт не подняла глаз. Она сложила руки на груди; кончики ее пальцев дрожали.
— Я его не знаю, — наконец ответил парень.
— Ты не смог его разглядеть? Даже мельком не видел? Ночь ведь была ясная.
— Я все еще был в полусне. Я видел двух дерущихся мужчин. Вот и все.
— Господин Жан не звал на помощь?
— Если и звал, то я не слышал.
— А куда убежал второй мужчина?
— В лес.
Франсуа медленно провел рукой по глазам.
— Неслыханно. Непостижимо… Конечно, несчастный случай подобного рода не исключен, но его трудно объяснить недомоганием: нельзя оступиться на мостике, который переходят по десять раз на день уже двадцать пять лет. Колетт сказала: «Должно быть, у него закружилась голова». Но отчего? Головокружения ему были несвойственны, он прекрасно себя чувствовал. С другой стороны, мы все знаем, что в наших краях случались кражи и поджоги, а в том году поймали каких-то бродяг. Иногда я говорил себе, что это несчастье, возможно, было не единственным в своем роде, что бедный Жан стал жертвой убийцы. Но рассказ этого паренька более чем странен. Почему Жан сразу не пошел в дом? Ты уверен, что он долго стоял рядом с машиной?
— По твоим же собственным словам, ты спал, — сказал я мальчику. — Ты знаешь, что во сне теряется ощущение времени. Иногда кажется, что прошло лишь несколько минут, а минуло полночи. А иногда, наоборот, видишь длинные сны, и ты уверен, что уже давно спишь, а на самом деле едва глаза сомкнул.
— Вот это верно, — раздалось множество голосов.
— По-моему, вот что произошло. Мальчик спал. Он проснулся, услышал шум мотора, снова задремал, и ему показалось, что прошло много времени. На самом деле между прибытием Жана и тем моментом, когда он переходил мостик, прошло всего несколько секунд. Возможно, какой-то бродяга, знавший, что в доме той ночью почти никого нет и даже служанка ушла, проник на мельницу. Появление Жана застало его врасплох. Он услышал шаги и поспешил наружу. Жан хотел его остановить. Тогда мужчина стал защищаться и во время драки столкнул Жана в воду. Вот как все, наверное, произошло.
— Надо сообщить в полицию. Дело серьезное.
Тогда мы заметили, что Колетт плачет. Один за другим мужчины встали.
— На выход, за работу, — сказал Малюре.
Они осушили свои стаканы и вышли. В большой кухне остались женщины, они хлопотали по хозяйству, не глядя на Колетт. Отец взял ее за руку, помог сесть в машину, и мы уехали.
Сегодня такой теплый вечер, что я решил посидеть на скамейке, расположенной за кухней, откуда мне виден маленький сад, который я развел недавно, хотя раньше мне нужны были лишь кое-какие овощи для супа. Я сам посадил розовые кусты, оживил умирающий виноградник, копал, полол, подрезал фруктовые деревья. Постепенно я привязался к этому клочку земли. Летними вечерами я испытываю едва ли не блаженство, слыша, как зрелые фрукты падают в траву с мягким стуком. Наступает ночь… Но можно ли это назвать ночью? Дневная лазурь мутнеет, затем зеленеет, и с видимого мира постепенно сходят все краски, оставляя лишь промежуточный оттенок между серым тоном жемчуга и цветом железа. Зато особую четкость приобретают все контуры: колодца, вишневых деревьев, низкой стенки, леса и головы кошки, играющей у моих ног и грызущей мой башмак. В этот час служанка уходит к себе; она зажигает на кухне лампу, и свет ее моментально погружает в сумрак все предметы. Это лучшее время суток. Естественно, Колетт выбрала именно этот момент, чтобы прийти просить у меня совета. Признаюсь, я принял ее прохладно, так прохладно, что это ее озадачило. Просто дело в том, что, когда я по собственной воле выхожу из дома и общаюсь с другими людьми, я соглашаюсь проявлять больший или меньший интерес ко всем этим чужим жизням, но когда я забиваюсь в свою нору, я ценю свой покой, и тогда не тревожьте меня рассказами о ваших любовных интригах и раскаянии.
— Что я могу для тебя сделать? — спросил я у плачущей Колетт. — Ничего. Я не понимаю, что тебя так терзает. Только от твоих родителей зависит, дадут или не дадут ход делу в связи с рассказом этого дурачка. Иди к ним. Они не дети. Знают жизнь. Ты им скажешь, что у тебя был любовник, что этот любовник убил твоего мужа… Но на самом-то деле как все произошло?
— В тот вечер я ждала Марка. Жан должен был вернуться только на следующий день. До сих пор не понимаю, что случилось, почему он решил вернуться раньше.
— А что тут непонятного? Какая наивность! Кто-то его предупредил, что ты поджидаешь любовника.
Каждый раз при слове «любовник» она вздрагивала и опускала голову. Мне было слышно, как в ночной тиши раздаются ее тяжкие вздохи. Ей стыдно. Но какое иное слово мог бы я употребить?
