Мо Янь - Страна вина
Несколько дней спустя чистивший канаву служащий Академии обнаружил неимоверно грязное красное одеяние, но самого дьяволенка, душегуба и убийцы, предводителя «мясных» детей, и след простыл.
Любезные читатели, хотите знать, что с ним сталось?
4Уважаемый кандидат виноведения, брат Идоу!
Спасибо за письмо. «Вундеркинда» прочел, от этого обернутого в красный флаг дьяволенка просто места себе не находил, несколько ночей не мог спать спокойно. В твоем рассказе, дружище, чувствуется рука мастера. В нем столько необычайного и вдохновенного, что кажется, поток мыслей неиссякаем. Куда там мне с моими скромными способностями. Если все же хочешь знать мое мнение, то могу сделать несколько незначительных замечаний. Например, непонятно, откуда взялся этот дьяволенок, и это не соответствует принципам реализма; рыхловата структура произведения, слишком явно желание автора изображать все, сообразуясь исключительно со своим видением, ну и тому подобные отступления от правил. А что касается вашего «демонического реализма», уважаемый, вообще не смею высказывать какие-либо неосторожные критические замечания. Я уже отослал «Вундеркинда» в «Гражданскую литературу». Издание это авторитетное, рукописей у них выше крыши — столько накапливается, что, как говорится, волы вспотеют вывозить. Поэтому ничего особенного в том, что о посланных рассказах временно нет вестей. Я написал двум известным редакторам из «Гражданской литературы» — Чжоу Бао и Ли Сяобао — и попросил проверить. И то и другое сокровище[102] — мои приятели, и я уверен, что они помогут.
Какое обилие перлов красноречия появляется в письме, когда ты пишешь о вине: одновременно и серьезно, и комично, удачно со всех точек зрения. А какая богатая эрудиция! Чувствуется, что писал кандидат виноведения. Это воистину достойно восхищения. Надеюсь, мы еще не раз поговорим о вине, ведь у меня большой интерес к этой теме.
Не знаю, смеяться мне или плакать, когда эпизод с добавлением мочи в чан с вином в моей незначительной работе «Гаоляновое вино» ты, дружище, превозносишь как некую новую технологию. В химии я ничего не смыслю, не говоря уже о купажировании, и в свое время вставил этот эпизод исключительно шутки ради — хотелось немного посмеяться над этими «эстетами» с налитыми кровью глазами. Вот уж не ожидал, что с помощью научной теории ты сможешь доказать правомерность и возвышенную природу этого эпизода, поэтому помимо восхищения хочу выразить и свою признательность. Это то, что называется «мастер ищет путь сноровкой, а профан глазеть лишь ловкий», или, как говорится, бережно посаженный цветок не распускается, а воткнутая ветка ивы вымахивает в раскидистое дерево.
В связи с «Шибали хун» длится довольно серьезная судебная тяжба. После того как в Западном Берлине фильм «Красный гаолян» получил приз,[103] ко мне в деревне на склад, где я устроил себе рабочий кабинет, прибежал директор местного винного заводика и заявил, что хочет изготовить опытную партию «Шибали хун». Но из-за недостатка средств сразу начать это дело не смог. Год спустя приехавшее с проверкой руководство провинции изъявило желание выпить «Шибали хун», и в уезде все сели в лужу. После отъезда провинциального руководства уездные финансисты выделили заводу средства для организации ударной группы по подготовке пробной партии этого вина. Думаю, под пробной партией они понимали следующее: смешать два сорта вина, придумать новую форму бутылки, прилепить яркую этикетку — и успех обеспечен. Добавляли они в это вино детскую мочу или нет — не знаю. Но когда завод с гордостью прислал «Шибали хун» в уезд, чтобы отрапортовать об успехе, в журнале «Народное кино» появилось сообщение, что винзавод «Шибали хун» из уезда Шанцай в провинции Хэнань проводит в Шэньчжэне пресс-конференцию для журналистов, на которую приглашены представители кинематографических кругов. В сообщении говорилось, что вино «Шибали хун» этого завода и есть настоящее «Шибали хун» из фильма «Красный гаолян». Согласно написанному на коробках с их вином, главная героиня фильма «Красный гаолян», Дай Цзюэр, была родом из уезда Шанцай и во время голода бежала вместе с отцом в уезд Гаоми провинции Шаньдун. Рецепт по изготовлению знаменитого вина «Шибали хун» попал в уезд Гаоми из уезда Шанцай, значит, уезд Шанцай и есть настоящая родина «Шибали хун».
Ох и костерил ловкачей из Шанцай директор винзавода у нас в Гаоми, когда узнал об этом. Он тут же послал человека ко мне в Пекин с оригинальным «Шибали хун», чтобы я как автор произведения помог вернуть «Шибали хун» в Гаоми, откуда это вино и произошло. Но проныры-хэнаньцы и тут подсуетились: они давно уже честь по чести и без лишних эмоций зарегистрировали «Шибали хун» в торгово-промышленной палате как свою торговую марку, и «Шибали хун» из Гаоми оказалось вне закона. Земляки из Гаоми попросили меня помочь с обращением в суд, но я сказал, что тут концов не найдешь. Дай Цзюэр, в сущности, вымышленный персонаж, никакая она мне не бабушка. Утверждения хэнаньцев из Шанцай, что она родом оттуда, закона ничуть не нарушают, и для Гаоми это дело гиблое. Остается лишь молча признать поражение. Потом до меня дошли слухи, что с этим «Шибали хун» хэнаньцы вышли на международный рынок и заработали немало валюты. Надеюсь, так оно и есть на самом деле. Оказывается, сочетание литературы и вина принимает и такие, единственные в своем роде, формы. Почитал тут новый закон об авторском праве и хочу пригласить режиссера Чжана Имоу съездить в Шанцай: ведь и нам что-то причитается!
Все прекрасные вина, о которых ты упоминаешь, известны своим высоким качеством, но надобности в них у меня нет. А вот материалы о вине очень нужны, и надеюсь, у тебя будет возможность выбрать и прислать мне самые необходимые. Оплата почтовых расходов, естественно, за мной.
Увидишь Лю Янь — поклон ей от меня.
С наилучшими пожеланиями, Мо ЯньГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ
Следователь разлепил глаза. Зрачки, казалось, высохли и одеревенели, голова раскалывалась. Изо рта несло какой-то дрянью, похлеще дерьма. Десны, язык и глотка обложены чем-то густым и липким: ни сплюнуть, ни сглотнуть и дышать трудно. От люстры над головой еле струится желтоватый свет, и непонятно, день сейчас или ночь, рассвет или сумерки. Наручные часы куда-то подевались, биологические расстроились. В животе громкое урчание, в такт биению сердца тревожно пульсирует геморрой. Раскаленные вольфрамовые нити с гудением подрагивают. В ушах стоит звон, а когда он затихает, слышится биение собственного сердца. Вознамерившись встать с кровати, Дин Гоуэр с усилием пошевелил руками и ногами, но тело не слушалось. Смутно, будто в стародавнем сне, вспомнилось, как пили всю эту водку. И тут вдруг ему еле заметно улыбнулся восседающий на большом подносе благоуханный золотистый мальчик. Следователь вскрикнул дурным голосом, сознание преодолело все, что ему мешало, и мысли потекли, обжигая кости и мышцы, словно электрический ток. Он подскочил на кровати, будто карп над поверхностью воды, — вытянувшись красивой дугой, изменив кривизну пространства, изменив само пространство и магнитное поле, разделив свет на все цвета спектра, и в позе собаки, нацелившейся на кусок дерьма, приземлился головой вперед на синтетический ковер.
Он лежал полуголый, удивленно разглядывая нацарапанные на стене четыре крестообразные «десятки», и тут по спине у него пробежал холодок. Из паров алкоголя живо выплыл образ покрытого чешуйками малого с похожим на ивовый листок кинжалом в зубах. Потом до него дошло, что выше пояса на нем ничего нет: торчащие ребра, чуть выступающий живот, на груди — клочки всклокоченной рыжеватой поросли, в пупке полно грязи. Облив голову холодной водой, он глянул на себя в зеркало: опухшее лицо, тусклый, безжизненный взгляд. Вдруг накатило желание тут же, в ванной, свести счеты с жизнью. Он нашел папку, вытащил пистолет и взвел курок. Ощущая нежную прохладу рукоятки, встал перед зеркалом и вытаращился на свое отражение, как на кого-то незнакомого, как на врага. Уткнул холодноватое дуло в кончик носа так, что он вдавился в ствол. При этом из пор на крыльях носа скрючившимися личинками выступил подкожный жир. Приставил дуло к виску, и кожа ответила радостной дрожью. Наконец, сунул дуло в рот и плотно сжал губами. Так плотно, что и иголка не пролезет. Вид был настолько комичный, что самому смешно стало. Он ухмыльнулся, ухмыльнулось и отражение в зеркале. Пахнущее пороховым дымом дуло уперлось прямо в гортань. Когда же это он из него стрелял? Бабах! Голова сидевшего на подносе мальчика разлетелась на куски, как арбуз, и все вокруг осыпало разноцветными брызгами мозга, который источал неописуемый аромат. Вспомнилось, как некоторые из присутствовавших с кошачьей жадностью бросились вылизывать эти ошметки. В душе заворочалась совесть, голову окутало темным облаком сомнения. Ну кто может гарантировать, что это не обман? Что руки мальчика — из свежего корневища лотоса? А может, это руки настоящие, только приготовлены так, что напоминают корневище лотоса с пятью глазками?
