Вэнделин Ван Драанен - Привет, Джули!
— Вы просто пообедаете в школе — вот и все. Никакой это не мясной рынок, Брайс. Это почетно! Кроме того, тебя может купить какая-нибудь хорошая девушка и у тебя появится подруга!
Матери иногда совершенно не слушают своих детей.
А потом Гэррет прожужжал мне все уши о том, что Шелли Сталле рассталась с Митчем Майколсоном, и что она, Миранда Хьюмс и Дженни Аткинсон начали за меня настоящую войну.
— Приятель! — воскликнул он. — Это три самые горячие девчонки школы! Готов поклясться, Шелли бросила Митча из-за тебя. Мне это Шегрир сказал, а Шегрир Ухо знает все. — Гэррет глупо ухмыльнулся и добавил: — Но лично я думаю, что тебе достанется Громила Дженни.
Я попросил Гэррета заткнуться, но он был прав. С моим везением мне точно достанется Громила Дженни. Я уже вижу ее — двухметровую громадину, которая съест весь обед целиком, а потом примется за меня. Из девочек только она может играть в баскетбол. Правда, когда она приземляется, весь спортивный зал дрожит. А поскольку у нее совсем нет... ггу, понимаете, женских форм, она вполне может обрить голову и идти играть в НБА. Ни у кого даже подозрений не возникнет.
Ее родители покупают ей все, что она пожелает. Ходят слухи, что они ради нее переоборудовали свой гараж в баскетбольную площадку.
А это означает, что аукцион может превратиться для меня в кошмар.
Если только, если только Шелли или Миранда не предложат больше. Я принялся обдумывать все возможные варианты и наконец решил, что выход у меня только один — начать заигрывать с обеими.
Но в первый же день я почувствовал себя скунсом. Не то чтобы я действовал очень активно, нет, просто был дружелюбен с обеими. Шелли и Миранда вони не почувствовали, в отличие от Гэррета.
— Приятель! — заявил он мне в четверг. — Я понял твою игру.
— Ты о чем?
— Не прикидывайся. Ты обрабатываешь обеих. — Гэррет подошел ближе и прошептал мне на ухо: — Мальчик с корзинкой — причина этого или нет, но я впечатлен.
— Заткнись ты.
— Серьезно! Ухо сказал, что они сегодня на физкультуре чуть не подрались.
Я должен был догадаться.
— А... а что Громила Дженни?
Гэррет пожал плечами.
— Не знаю. Но завтра все прояснится?
В пятницу мама отвезла меня в школу с огромной дурацкой корзиной с обедом, а поскольку все мальчики с корзинками должны быть в костюмах, я нацепил галстук, чувствуя себя при этом клоуном в цирке.
Когда я выбрался из машины, ребята у входа зашептались:
— Ух ты!
А когда я поднимался по ступенькам, ко мне подошла Громила Дженни.
— Брайс! Ты выглядишь... аппетитно.
О боже! Я заторопился в класс, где собирались все мальчики с корзинками, и как только я вошел, мне сразу полегчало. Меня окружили другие такие же клоуны, и они очень мне обрадовались.
— Привет, Лоски.
— Здорово, приятель.
— Какая огромная корзина!
— Да для нее нужен целый автобус!
Отличная компания.
Затем в класс вошла миссис Макклур — начальница всего этого безобразия.
— Боже мой, — воскликнула она, — какие вы все красивые!
Ни слова о наших корзинах. Она и не заглянула в них. Даже если бы они были пустыми, ей было бы наплевать.
Ну разве это не мясной рынок?
— Не нервничайте, мальчики, — пропела миссис Макклур. — Вас ждет чудесный день! — Она вытащила список и начала перекличку. Нас и наши корзинки пронумеровали, мы заполнили какие-то дурацкие учетные карточки, и когда все, наконец, было готово и она убедилась, что мы поняли свою задачу, два первых урока уже закончились. — Отлично, джентльмены, — подытожила миссис Макклур. — Оставляйте свои корзины здесь и идите... Какой сейчас будет урок... Третий? — Она взглянула на часы. — Точно. На третий урок.
— А как же пропуски? — спросил какой-то сознательный мальчик с корзинкой.
— У ваших учителей есть списки. Но если возникнут проблемы, отправляйте их ко мне, я все улажу. Перед аукционом встречаемся здесь же. Всем понятно? Не опаздывайте!
Мы пробормотали:
— Да, да.
И все отправились по своим классам. Но вот что я вам скажу — никто из нас в тот день не слушал учителей. Разве можно сосредоточиться, когда тебя душит галстук, жмут ботинки, а весь класс думает только о том, что настало время охоты за мальчиками с корзинками? Того, кто придумал этот идиотский аукцион, нужно самого запихнуть в корзину и сбросить в реку.
Я был мальчиком с корзинкой номер девять. Это означало, что я должен был стоять на сцене в актовом зале и ждать, пока раскупят почти половину участников. Минимальная ставка — десять долларов. А если никто платить не захочет, для подстраховки есть учителя.
Да, зрелище это было не из приятных!
Некоторые мамы тоже пришли и стояли теперь у стены с биноклями, хихикали и махали руками — то есть вели себя так же глупо, как глупо выглядели их сыновья. Я должен был это предвидеть. Мама на час отпросилась с работы и тоже была там.
Мальчиком номер пять был Тим Пелло, и его пыталась купить его мать. Без шуток. Она просто подскочила и завопила:
— Двадцать! Я дам двадцать!
Вообще-то это могло стать ярлыком на всю жизнь.
К счастью для Тима, Келли Тротт предложила двадцать два пятьдесят и спасла его от вечного позора — хуже, чем быть мальчиком с корзинкой, может быть только клеймо маменькиного сынка.
Следующим был Калеб Хьюз. За него заплатили одиннадцать пятьдесят. Потом пришла очередь Чеда Ормонда, и я готов поклясться, что он чуть не описался, когда миссис Макклур попросила его выйти вперед. Она прочла его карточку, потрепала по щеке и начала торги. Все закончилось на пятнадцати долларах.
К этому моменту меня от продажи отделял только Джон Трулок. Меня не особенно интересовало, что у него в корзине или чем он увлекается на досуге.
Я был слишком занят поисками в толпе Громилы Дженни.
Миссис Макклур прокричала в микрофон:
— Я слышала десять?
И до меня только через минуту дошло, что никто на этот вопрос не откликнулся. Вообще не раздалось ни звука.
— Ну давайте же! Обед превосходный! Клубничный пирог — пальчики оближешь...
И миссис Макклур перечислила все, что лежало в корзине Джона.
Кстати, о позоре! Это хуже, чем быть маменькиным сынком. Это даже хуже, чем обед с Громилой Дженни! Зачем его выбрали в мальчики с корзинкой, если никто не хочет обедать с ним?
Затем откуда-то справа раздалось:
— Десять!
— Десять? Я слышала десять? — воскликнула миссис Макклур, расплываясь в улыбке.
— Двенадцать! — произнес другой голос с той же стороны.
Первый голос ответил:
— Пятнадцать!
И в этот момент я понял, чей это голос.
Джули Бейкер.
Я вгляделся в толпу и увидел ее, машущую рукой, увидел выражение ее лица.
— Шестнадцать! — предложил второй голос.
Возникла пауза, но вскоре снова раздался голос Джули:
— Восемнадцать!
— Восемнадцать! — воскликнула миссис Макклур, и мне показалось, что она сейчас хлопнется в обморок от облегчения. Она немного помолчала, потом произнесла: — Восемнадцать раз... восемнадцать два... Восемнадцать три... Продан! За восемнадцать долларов.
Джули? Вот уж не ожидал, что она станет платить за обед! Неважно с кем.
Джон вернулся в нашу шеренгу. Я знал, что должен сделать шаг вперед, но не мог двинуться. Меня будто в живот ударили. Джули нравится Джон? Поэтому она в последнее время была так... так равнодушна? Я стал ей безразличен? Всю мою жизнь она была рядом, хотя знала, что я всеми силами старался избегать ее, а теперь меня словно не существовало.
— Выходи, Брайс. Не стесняйся.
Майк Абенидо слегка подтолкнул меня и сказал:
— Твоя очередь идти на пытку. Выходи!
Мне показалось, что я иду по тонкой, висящей над бездной доске. Я просто стоял там, обливаясь потом, пока хозяйка аукциона перечисляла содержимое моей корзины и мои увлечения. Она еще не успела закончить, как Шелли прокричала:
— Десять!
— Что? — спросила миссис Макклур.
— Я даю десять!
— А-а, — она рассмеялась, убирая карточку. — Кажется, я слышала десять!
— Двадцать! — воскликнула из самой середины толпы Миранда Хьюмс.
— Двадцать пять! — снова Шелли.
Я искал глазами Громилу Дженни и молился, чтобы она лежала дома с насморком, пока Шелли и Миранда прибавляли по пятерке.
— Тридцать!
— Тридцать пять!
— Сорок!
И гут я ее увидел. В паре метров позади Миранды, обгрызает ногти.
— Сорок пять!
— Пятьдесят!
— Пятьдесят два!
— Пятьдесят два! — перебила миссис Макклур. — Что ж, замечательно! И глядя на содержимое его корзины, могу с уверенностью сказать — это того стоит...
— Шестьдесят!
— Шестьдесят два! — крикнула Шелли.
Миранда засуетилась, выпрашивая деньги у своих подруг, пока миссис Макклур подытоживала:
— Шестьдесят два раз!..
