Роман Добрый - Приказано Победить. Снова в бой
Молодой мужчина, лет тридцати. Чуть выше, чем метр семьдесят. Короткий ежик черных волос, проницательные зеленые глаза. Крепко сбитая фигура человека, уделяющего пристальное внимание спорту. Скорее всего, единоборствам, что-то из рукопашного боя. В добавок, много времени, проводящего в тире или на полигоне. Слишком характерные мозоли на торце кистей и указательном пальце правой руки.
Не привык афишировать свои достоинства. О чем свидетельствует слишком свободная форма, скрывающая тренированное тело бойца. Опять же без знаков различия — простое полевое комуфло. Наверняка еще и пара ножей прикреплена к лодыжке и предплечью.
Гришин поежился.
— Прям голым себя почувствовал.
— Простите подполковник, привычка.
— Все нормально, это я так, к слову. Пойдемте, аэрокар ждет нас на стоянке.
Как только расположись в каре, подполковник скомандовал водителю:
— Гриша, давай на базу.
— Михаил Петрович, нам бы вначале в отель, чемоданы оставить.
— В этом нет необходимости, Кирилл Филиппович, у нас гораздо комфортнее, чем в любом из отелей Владика.
— Континент или острова? — уточнил Спиридонов.
— Ни то и ни другое, но Вам понравится — улыбнулся Гришин.
Дорога до базы, оказалась не быстрой. Почти два часа добирались. Обсуждать нюансы будущей эскадры, набило оскомину еще во время перелета до Владивостока, а время в дороге нужно было как-то убить.
И приятели принялись строить гипотезы, какой будет база. Подполковник, выслушивая их теории, только улыбался и продолжал отмалчиваться. Это еще больше распаляло интерес «воскрешенных». Адмирал даже предпринял несколько попыток анализа улыбок Гришина. Но все тщетно.
Товарищи ожидали увидеть все что угодно — остров, обнесенный пятиметровой стеной. Искусственный континент, скрытый за силовыми полями. На худой конец сцепленные блоки «Левиафана». Реальность, как всегда, была далека от предположений.
Зависнув над ничем не примечательным участком водной поверхности, пилот вбил на стационарном коммуникаторе, вынырнувшем из боковой панели аэрокара, длинную комбинацию символов.
— Прибыли — прокомментировал руководитель экспериментальных верфей, действия своего подчиненного.
Ольшанский еще раз осмотрел пространство вокруг кара. Но нет, везде по-прежнему была вода. Только водная гладь и ничего больше.
— Похоже, подстава… — сообщил он Спиридонову по нейросети.
— Кир, пилот мой… бери подпола…
В этот момент океан начал бурлить. Складывалось ощущение, что на дне проснулся вулкан. Или огромный гейзер готовился извергнуть фонтан вскипевшей воды.
— Ждем… — Ольшанский на автомате взял на себя руководство действиями при наземной операции.
Через пару минут над поверхностью показалась внешняя посадочная платформа. При некотором умении и большом желании, на нее можно было посадить эсминец. Но у нас был только небольшой флайер, так что, заложив лихой вираж, кар легко опустился на площадку.
— Прошу на выход, господа. Пора поменять транспорт, дальше дышать в машине будет трудно.
Выйдя на площадку, мы проследовали к небольшому лифту, который опустил нас, субъективно, метров на десять — в ангар подводных катеров. Выбрав первый попавшийся, водитель Гриша вбил код активации на панели доступа. Люк юркой машинки раскрылся, и мы смогли загрузиться. Внутреннее напряжение не отпускало. Но нападать на подполковника и водителя, под водой, не имея доступа к транспорту и не зная местных реалий, мягко говоря, глупо.
Как только загрузились в катер, платформа начала опускаться. Минут через пять, мы уже были глубоко под водой.
— Посмотрим что будет дальше, но будь готов — пришло по нейросети «Адмиралу».
— Гриша, давай вокруг. Устроим товарищам экскурсию.
Это был целый подводный город, способный вместить несколько миллионов жителей. Внешне, он напоминал спрута.
Огромная «голова» — была самой высокой частью базы. По-видимому, эта часть предназначалась под жилой отсек. Несколько сотен «щупалец» — галерей и оранжерей, забранных прозрачным, ни то стеклом, ни то пластиком, раскинулись на десятки километров.
Внешний корпус «спрута», как рыбы-присоски, облепили субмарины и подводные катеры. Хищные «наросты» охранных спарок систем ПВО и ПКО, укрытые силовыми полями — густо покрывали «шкуру» монстра. Долговременные огневые позиции, как внешние, так и уходящие внутрь корпуса, очень смахивали на рудименты плавников.
Темные провалы гермоворот, россыпи иллюминаторов, оспины пусковых шахт торпед расположенные по периметру бортов базы, создавали иллюзию бликующей на солнце чешуи.
Главные обзорные экраны ходовой рубки, очень смахивали на выпуклые рыбьи глаза, невероятных размеров. Две сферы сильно выдавались вперед относительно остального корпуса.
Пилот не развивал максимальную скорость. Шли на минимальной тяге, чтобы гости смогли лучше рассмотреть весь комплекс.
— Расслабьтесь, майор. Я еще не выжил из ума, чтобы пытаться спеленать космодесантника силами двух человек. Да еще и находясь с ним в одной, тесной, железной коробке.
Внимательно наблюдавший за поведением своих гостей, Гришин, сделал правильные выводы, основываясь на незначительных внешних признаках. Точно боец. И не из последних. Так чутко уловить изменение ситуации, по едва заметно сменившейся позе и положению конечностей человека — это надо суметь!
— Профессиональная деформация. Ничего личного, подполковник.
— Невероятно! — выдохнул «Адмирал», увлеченно рассматривающий «плавучие» верфи.
— Я же сказал, что вам понравится — улыбнулся Михаил Петрович.
— Добро пожаловать на борт экспериментальных верфей «Петр первый».
— Гриша, дуй к шлюзам.
— Не будем вводить в искушение иностранную разведку, не дай Бог, за нами увяжутся, отчитывайся потом за их пропажу — ухмыльнулся руководитель базы.
18 мая 3377 года. Планета Владивосток Комплекс «Петр первый».
Путешествие до жилой части комплекса превратилось в полосу препятствий. На каждом перекрестке, мы упирались в хорошо оснащенную оборонительную точку длительного сдерживания. Бронезаслон, четыре спарки «корд» под потолком. Причем, наметанный взгляд майора уловил множественные внешние модификации. Вежливые и непреклонные бойцы, несмотря на сопровождающего товарищей руководителя базы, придирчиво проверяли документы, сверяясь с какими-то базами.
Как объяснил Гришин, все сотрудники комплекса имеют постоянный доступ на общие территории и профильные участки. Вход же на другие, им доступен только по предварительной заявке. Сделано это, понятно, в целях безопасности и минимизации шанса на слив информации. Хотя это и серьезно затрудняет работу, но лучше так, чем ежедневно отлавливать всевозможных резидентов.
А такие гости как Спиридонов и Ольшанский — вносятся в списки временного допуска и им выделяется сопровождающий. В виду масштабности задачи и длинного списка инноваций, а подполковник уже ознакомился с нашей заявкой, Михаил Петрович лично вызвался быть нашим провожатым. И не смотря на свой статус, изменять процедуру не собирается.
Оставив нас «на акклиматизацию», Гришин удалился, сообщив, что зайдет за ними через несколько часов. Пока товарищи разложили свои немногочисленные личные вещи в выделенной им толи каюте, толи комнате, как называть это помещение было не понятно. Пока еще раз прошлись по основным пунктам плана. Да пока поспорили о мелочах — отведенные им несколько часов пролетели. Гермодверь в жилище «воскрешенных» с легким шипением отъехала в сторону, на пороге стоял улыбающийся Гришин.
— Господа! Перед тем как собирать планы заявленных вами кораблей, я бы хотел провести для вас небольшую экскурсию. При планировании вашей эскадры, вы не могли знать о разработках нашего комплекса, а между тем, нам есть чем вас порадовать. Временные допуски вам уже оформлены, прошу за мной.
Ничего против возможных усовершенствований друзья не имели. И возражать не стали. Будет что-то действительно ценное и интересное — будут думать, куда это приладить.
Первым местом, куда они попали, был демонстрационный зал, под будоражещим сознание названием: «Номер один». Однако, стоило подполковнику начать рассказывать про успехи комплекса на ниве разработок оснащений кораблей и их экипажа — всю язвительность товарищей, как ветром сдуло. Они обратились в слух.
Экспериментальные верфи «Петр первый» занимались всеми нюансами изысканий в военном деле. Начиная от силового набора корабля, заканчивая релаксационными тапочками для свободного от вахт экипажа. В общем-то, и верфями, они были лишь отчасти. Скорее, это была громадная лаборатория со своими производственными мощностями.
