Олег Дивов - Консультант по дурацким вопросам
Скромным рабочим подвигом можно было считать визит на четвертую базу, где «Прайм-ТВ» по-прежнему не любили. Кое-как удалось вытряхнуть из Замполита разрешение отснять наших героев войны. Мимо самого колоритного персонажа Миша сначала пронесся галопом, не заметив: флегматичный громадный капитан стоял дежурным по КПП и, судя по выражению лица, размышлял о бренности всего земного. На вопрос, готов ли он дать интервью, капитан буркнул: «Будет приказ — будем разговаривать». На вопрос, почему не носит Звезду Героя России, удивился: «А зачем она мне тут, на дежурстве?» Миша дал себе зарок в лепешку разбиться, но устроить так, чтобы капитан попал в кадр.
Затасканная фраза «страна должна знать своих героев» была у Миши жизненным принципом. Он приехал в Южную Осетию, спасаясь от московской скуки и непонятной внутренней тоски, которую никак не хотел считать кризисом среднего возраста. А оказался — на самом подходящем для себя месте. Он снимал кино о подвиге замечательных осетин, отстоявших свой дом в безнадежной ситуации. И о замечательных русских мужиках, выигравших войну.
Только сама эта война ему не нравилась.
Неправильная она была.
Глава 8
УМРИ, НО НЕ СЕЙЧАС
Сцена б/н
«МИРНЫЙ ГОРОД»
Экст.
Массовка: груз. солдаты — 20.
Реквизит: грузинские флаги — 2.
Военная техника: автоматы, танки.
Пиротехника: взрывы, пожары.
Вопрос «как оно было на самом деле» занимал Мишу с первых дней — едва он увидел, насколько сильно досталось Цхинвалу. Город выстоял, несмотря на то, что грузинская армия просто обязана была раскатать в лепешку сначала российский миротворческий батальон, а потом всех осетин до единого. Строго по военной науке: «бить врага по частям», методично, сейчас тут, потом там — глядишь, противник и кончился. Как нарочно все складывалось для этого: заходи и бей по одному.
Да и без всякой стратегии нападающая сторона побеждала по умолчанию — за счет огромного превосходства в силе и огневой мощи. Не надо ля-ля, мол, грузины плохие вояки; это ничего не значило, они могли закидать тут всех насмерть своими легонькими натовскими касками и башмаками. К моменту, когда 58-я армия пришла бы на выручку, тут некого было бы спасать. Полный численный состав Министерства обороны Южной Осетии, включая секретарш и поваров — три тысячи человек, — это грузинам на ползуба. Добавим КГБ, МВД, МЧС, президентскую охрану, ополчение — еще на ползуба.
А вот обломали им зубки-то. Но как?!
Оказалось, тут войну ждали, именно большую войну с грузинской регулярной армией. И груды оружия в подвалах возникли не после вторжения, как сначала подумал Миша, а задолго до него. На предстоящую драку скинулся весь город. В том числе и буквально скинулся — деньгами. Цхинвал был намерен отбиваться изо всех своих невеликих сил. Вопрос не в том, придется ли драться, а в том, когда: завтра или послезавтра.
И все-таки, хотя подвиги местных были подготовлены заранее — и это кое-что объясняло, — чем больше Миша узнавал про «восемь-восемь-восемь», тем прочнее складывалось впечатление, что город отстояли на пресловутом личном героизме и порядочной везухе.
Миша познакомился со многими из тех, кто лично, своими руками, оборонял Цхинвал, — и каждый по отдельности был великолепен. Они не просто двое суток продержались, они выкинули врага из города. За счет чего? Да, бешеный драйв, да, яростное нежелание пускать на свою землю чужаков, да, надежда, что «русские идут»… Но при этом оборона Цхинвала выглядела неуправляемой, она распадалась на фрагменты. Тут сидят кагэбэшники сами по себе, лупят по танкам из гранатометов; а там сидят разведчики тоже сами по себе, заняты тем же. А вон там воюют спасатели, временно сменившие, так сказать, ориентацию. Ну и ополчение, конечно, еще один местный феномен.
А на южной окраине угодили в полную беду миротворцы, от которых должно уже остаться мокрое место, потому что мимо них основная вражья силища идет на город. Но наши вцепились в позицию зубами. Докладывают своему начальству, что грузины планомерно ровняют лагерь с землей, слышат в ответ: «Не поддавайтесь на провокации, вы миротворцы, вас не тронут!» И дальше погибают, а держатся.
И местные держатся. Только все это «очаги сопротивления» — нет чувства «плеча соседа», каждый плохо знает, если знает вообще, как дела у остальных.
Потом на горизонте возникает командарм-58 с двумя тактическими группами, которые носятся вокруг города, делая вид, что русских приехало очень много и они очень страшные. Начинается какая-никакая координация совместных действий. Важнейшую роль в ней играют мобильники командиров и спутниковый телефон московского журналиста… «Партизаны не сдаются» — вот как это называется, если честно.
Наши помогают огнем, но основные силы еще слишком далеко, и защитникам города надо стоять насмерть до упора, до последнего вздоха. И они каким-то чудом стоят.
Правда, если умирает каждый в одиночку, зато везет всем сразу и по-крупному. Например, когда грузинский батальон разлегся отдохнуть да полюбоваться на обстреливаемый город в местечке под названием Дубовая роща — и попался на глаза пилоту нашего «грача». И тот, недолго думая, уронил в эту рощу все, что было на борту. Хорошо свалил, кучненько. Фотографии обугленного и вздувшегося на жаре грузинского мяса потом гуляли по всему Интернету… Мэр Цхинвала рассказывал Мише, как там оглушительно пахло жареным, вдруг наморщил лоб и произнес: «Сколько лет здесь живу, а не понимаю, с какого хрена она Дубовая роща — там же одни елки да сосны!»
Все это очень романтично, только так война не делается.
Но какие люди, черт побери, какие люди…
* * *…Есть такое место в Цхинвале, называется «переезд». Там, по сути, проходит западная граница города и начинается дорога на Хетагурово. Утром восьмого августа на «переезде» оборонялись семь (в скобках прописью — семь) офицеров группы спецразведки МО РЮО. В живых осталось пятеро. Они задержали проход 4-й грузинской бригады почти на пять часов. Сожгли три танка. Как можно всемером остановить бригаду со средствами усиления и тяжелой бронетехникой — этого Миша представить не мог и меньше всего хотел бы в таком предприятии участвовать. Но факт есть факт.
На втором часу сражения, когда трое из семерых уже были ранены, к ним подошел местный житель, лет пятидесяти. «Ребята, у меня нет оружия, и поддержать вас огнем я не могу. Но вот мои сыновья, им почти по двадцать лет. Они вам помогут, чем скажете». Парней отправили в соседний подъезд, где они набивали разведчикам магазины до самого конца боя.
