Сергей Мирный - Живая сила. Дневник ликвидатора
Невероятное очевидное.
Почти сказка, которая летом 1986 года стала абсолютной былью в до того не примечательном полесском селе Бобер…
…по главной улице которого в лучах розового призакатного солнца гордо шествовала девчушка лет семи, ведя за руку братца-карапуза…
Деревня Ковшиловка: ЦВЕТЫ… и 5 миллирентген в час?!
Ковшиловка — населенный пункт, 43 км на запад от АЭС.
Киевская область. Топографическая карта 1:200 000. Министерство обороны Украины, 1992.Диброва — село.
Варовичи — веска.
А Ковшиловка — деревня.
Хотя расположены эти населенные пункты совсем рядом — вдоль трассы из Чернобыля на Полесское.
Просто Варовичи заселяли белорусы, Диброву — украинцы, Ковшиловку — русские.
В этих местах, у слияния рек Припяти и Днепра, зародились когда-то, «пошли отсюда» восточные славяне — теперешние украинцы, русские, белорусы. И от украинской Чернобыльской АЭС (носящей имя старинного городка Чернобыль, явившегося миру в том же XII веке, что и Москва) — до территории России всего 145 километров, а до границы Белоруссии — вообще только 7…
Задание, полученное в штабе, было: померять Ковшиловку.
Мы рады стараться: поездка в село — это всегда развлечение: из зоны выехать, новые края увидать, людей живых… Отключимся. Отдохнем. Ну и померяем, само собой…
И сейчас наш броник катил из Чернобыля на запад, по трассе через Диброву (тут ПУСО и выезд из 30-километровой зоны) мимо Варовичей в Ковшиловку…
…Что сразу бросилось в глаза в Ковшиловке —
ЦВЕТЫ.
Везде — у домов, в аккуратных палисадничках, во дворах — везде — пышные, роскошные, ухоженные…
…снежно-белые стройные гладиолусы…
…красно-тугие, разрывающиеся от силы жизни, георгины…
…нежные, обольстительно пахнущие розы…
…теплые домашние чернобрывцы…
Таких цветов я не видел больше никогда…
И все это ЦВЕЛО.
Словно в какой-то заморской оранжерее — ПРОЦВЕТАЛА в палисадничках Ковшиловки утонченно-благоуханная плоть… А у нас перед глазами еще стоят обычные наши ландшафты: развороченная АЭС, черный пролом реактора, уродливо-огромные машины, робы хаки и других безобразных колеров, военный строй, палатки лагеря — все угловатое, затертое, серое…
И за ЦВЕТАМИ этими, только-только с наших обычных рабочих уровней в зоне — рентгены, сотни миллирентген в час, — мы как-то не сразу сообразили, что мы, собственно говоря, меряем… уже намеряли.
В Ковшиловке было 5 миллирентген в час!
5 мР/ч. — в живом селе! — где люди живут!!! нормальная жизнь идет!!! Когда выселяют уже при 0,7, а в самом Чернобыле-городе (по которому ходят только люди в робах, а некоторые особо перепуганные даже в респираторах) — максимум было 3 (три) миллирентгена в час! — и Чернобыль давным-давно уже — это 30-километровая выселенная закрытая зона, за одно только пребывание в которой зарплату удваивают!..
А тут — далеко от зоны, от самой АЭС километрах почти в полусотне — уровень 5 мР/ч.! А в селе идет обычная жизнь: люди в нормальной одежде, кто-то на огороде возится, ходят по улицам, покупают еду в магазине, едят, пьют, спят… На 5 миллирентгенах в час! без никаких респираторов!.. Да автомобили этого села ПУСО «Рудня Вересня» не выпустило б! И «Рудня Beресня» — это ж еще не последнее ПУСО до выезда из зоны!
5 миллирентген в час! В живом селе!..
Мы ошизели. Почему они живут? Как?…
Выброс, что ли, случился? И его на запад ветром утянуло, и пятно село на Ковшиловку! А они тут ничего не знают!..
— Выселять надо срочно!
Местным мы ничего не сказали.
Зашли еще в магазин. Постояли в недлинной очереди, купили перекусить гражданской еды — хлеб, колбасу, ситро, пряники…
И поехали назад.
Без особой спешки — на 5 мР/ч. несколько часов туда-сюда ничего не решают, но и не задерживаясь особо.
— А Ковшиловка отказалась выселяться, — спокойно ответствовал начальник разведотдела на мои несколько эмоциональные устные «комменты» к бумажке с цифрами по Ковшиловке, которую я положил ему на стол (в живом селе 5 миллирентген в час!!!). — Ковшиловка отказалась выселяться.
— То есть?!
— Отказалась. Давно.
— Как?!
— Да так. Отказались — и все. Вся деревня… Детей отправили, а сами остались.
— Так села ж выселяют при 0,7…
— А они отказались.
Гуляя по Чернобылю
Чернобыль — город, 14 км на юго-восток от Чернобыльской АЭС.
Киевская область. Топографическая карта 1:200 000. Министерство обороны Украины, 1992.Обычно по Чернобылю не гуляешь: в штаб — и на разведку, с разведки — в штаб, потом в лагерь обратно…
А то как-то шел я не спеша: остался в Чернобыле в дежурном экипаже — броник на стоянке, данные в штабе, до утра, если ничего не случится, работы не будет… Шел в вечернем солнце по городку, по его боковым улицам, где нет контор и магазинов, просто одноэтажные домики, где живут люди… жили.
Яблоки, груши, сливы — ковром на тротуаре! — ногу некуда поставить, такой был урожай… А может, он таким казался, потому что его никто не собирал… И пахло вином, брожением от этой сваленной на земле массы ее плодов…
В тенистых садиках дома закрыты-забиты… Кое-где во дворе перед домом гремят по столу домино пришлые «оккупанты»-командированные. Или тишина: закрытые ставни…
…Вот жили люди — тужили не тужили, а добра нажили — мебель, ковры, обстановка, хрусталь, холодильник — все как у людей… И вдруг — «БАХ!» — где-то кто-то что-то там не так нажал… И брошен весь скарб, и человек — только что не гол да не бос (и переодеваться-переобуваться заставляют, а твои вещи — это уже «низкоактивные отходы», в мусорный их спецбак… и хорошо еще, если — «низко-…»), — гол и бос, с документами в полиэтиленовом кулечке — начинает жизнь с нуля. На новом месте, где и без него своих хватает…
Наверно, самое по-настоящему ценное — то, что всегда, при всех поворотах судьбы, с тобой. В тебе.
Знания, которые всегда с тобой, — умелость рук, — и умение жить среди людей, оставаясь человеком…
…«И здоровье», — добавил мой отец, когда я пересказал ему эту сентенцию — вернувшись, после.
«Да, конечно, и здоровье», — тут же согласился я; здоровье (молодость!) подразумевалось само собой…
