Андрей Шляхов - Доктор Данилов в Склифе
Он спал, безмятежно раскинувшись на постели, и снилось ему, что они с Еленой гуляют по какому-то старинному европейскому городу, им во что бы то ни стало надо подняться на какую-то башню, но у них никак не получается эту башню найти.
Судьба-искусительница тем временем плела свою сеть совпадений, ухмыляясь от предвкушения очередной подлянки, уготованной Владимиру Александровичу Данилову, прекрасному врачу и до недавнего времени не менее прекрасному семьянину.
Глава девятая
Индийское кино, или метафизика на грани фантастики
Следующий день Данилов посвятил ремонтным работам по дому. Укрепил шатающуюся розетку на кухне, обновил слой герметика в ванной, поменял треснувший выключатель в комнате Никиты, привинтил наново плинтус, отошедший от коридорной стены. Одно время им с Еленой казалось, что раз уж они собрались менять ее квартиру, объединив ее с даниловской, по дому можно уже ничего не делать. Все равно скоро переезжать. Однако до переезда было очень далеко. Вроде бы находились подходящие варианты, но каждый раз что-то мешало. То один из цепочки передумает, и распадается вся цепочка, то у «сменщика» обнаружатся какие-то нелады в документах на квартиру, то перейдет дорогу кто-то, посуливший противоположной стороне большую доплату, то еще что-то… Постепенно обменный энтузиазм угас, и варианты теперь рассматривались не ежедневно, как раньше, а максимум раз в неделю. Сказалось и летнее затишье, когда люди больше уделяют время отдыху, чем купле-продаже недвижимости. Последний раз Елена упоминала о «более-менее интересном варианте» дней десять назад. Продолжения пока не было.
Чтобы не отвлекаться, Данилов отключил все телефоны и принялся за работу. Попутно подклеил в трех местах отставшие обои и закрепил ручку на двери Никитиной комнаты. Работалось хорошо, хотя Данилов не относился к фанатам физического труда, но дело спорилось.
Закончив трудиться, Данилов сварил себе макарон и три сосиски, пообедал, выпил кофе и только тогда вспомнил о том, что надо включить телефоны.
На мобильном его ждало сообщение о том, что семь раз, с перерывом в двадцать-тридцать минут, звонил Полянский. Данилов удивился, зачем это он понадобился своему другу среди бела дня. Обычно у них было принято болтать по телефону по вечерам или в выходные. Семь звонков подряд – тревожный фактор. Перезвонил сам.
Полянский ответил сразу после первого гудка.
— Вовка! Ну наконец-то! — обрадованно зачастил он. — Я уже думал, что ты заболел или куда уехал. Ни домашний не отвечает, ни мобильный. Лене набрал пару раз, чтобы узнать про тебя, так у нее все время занято.
— У нее часто бывает занято, — подтвердил Данилов. — Не волнуйся, я жив-здоров, просто делал кое-какие домашние работы.
— Жив-здоров – это хорошо! А вот я жив, но не здоров. То есть не совсем здоров.
Фон в трубке показался Данилову знакомым. Он прислушался и без труда опознал обыденные звуки больничного коридора. Каталку прокатили, женский голос интересуется, все ли тарелки собрали по палатам, другой женский голос сказал: «А теперь пойдемте в семьсот четырнадцатую…»
— Ты в больнице, Игорь?
— Более того, у вас, в Склифе! В первом травматологическом отделении!
— Что ты там делаешь? — Данилов подумал, что Полянский пришел навестить кого-то из знакомых.
— Лежу в коридоре с переломом надколенника, — доложил Полянский. — Врачи сказали, что операция не нужна, сделали пункцию, наложили лонгету, но домой не отпустили. Во-первых, мне нельзя вставать, а во-вторых, они опасаются осложнений.
— Как же это тебя угораздило?
— И не говори – споткнулся на лестнице, упал на колено и, как я понял, раздробил этот чертов надколенник на мелкие обломки!
— А в палатах у них мест нет?
— Сказали, что нет!
— Я еду! Через полтора часа буду у тебя. Что привезти?
— Пару бутылок с водой, зубную пасту, зубную щетку и что-то из своей ненужной домашней одежды, пару длинных футболок лучше всего. Меня же прямо с работы привезли…
— Понял! Из еды чего желаешь?
— Шоколадку привези вкусную, — совершенно по-детски попросил друг. — Больше все равно ничего не полезет, не до еды, а шоколаду хочется…
«Индийское кино какое-то! — удивлялся Данилов, роясь в своих вещах. — И надо же было Игорю упасть на колено и попасть в Склиф! И прямиком в первую травму. Метафизика на грани фантастики! Сейчас еще окажется, что врачом у него Ольга».
Он отобрал для Полянского пару футболок подлиннее, хотел было положить штаны от спортивного костюма, но передумал – на гипсовую лонгету штаны не натянешь. Больше ничего набирать не стал, решив, что возьмет у Игоря ключи от дома и завтра же привезет ему все необходимое оттуда. Бросив футболки в сумку, Данилов быстро оделся, вышел на лестничную площадку и только тут вспомнил, что забыл пропуск в Склиф. Он вернулся, взял пропуск, проверил, не забыл ли еще чего, и ушел, суеверно посмотревшись на дорогу в зеркало.
Полянский лежал на худшем из мест – мало того что в коридоре, так еще и у самого входа в отделение. Вид у него был унылый, даже страдальческий. Не спасал положение и присутствующий здесь «ангел» в белом халате, накинутом на хрупкие плечики. Изящные босоножки на высоченном каблуке были почти скрыты под синими одноразовыми бахилами. «Ангел» держал в одной руке полулитровую бутылочку с водой, а другой гладил Полянского по лысой голове. «Очередная блондинка в стиле Барби», — подумал Данилов, удивляясь быстроте, с которой Полянский меняет подружек.
— Знакомься, это Катя, самая лучшая девушка на свете, — в нарушение этикета Полянский представил даму первой, — а это Вова Данилов, мой лучший друг и замечательный человек.
— Очень приятно, — пискнула Катя, отнимая ладошку от головы Полянского и протягивая ее Данилову. — Гоша так много о вас рассказывал…
«Сомневаюсь, что он хоть раз упомянул обо мне до сегодняшнего дня», — подумал Данилов, осторожно пожимая Катину руку.
— …когда я узнала, что Гоша чуть не погиб, бросила все дела и примчалась сюда, — продолжила Катя. — Охранники не пускали меня, но я сказала, что могу не успеть проститься с любимым человеком, и они сжалились…
— У тебя перелом надколенника? — Данилов строго посмотрел на Полянского.
— Левого, — подтвердил Полянский, кося глазами на перебинтованную ногу.
Из-за жары он, как и большинство лежащих в коридоре больных, был укрыт простыней.
— Катя, от перелома надколенника не умирают, — сказал Данилов. — Самое худшее – это если Игорь какое-то время после выписки будет прихрамывать.
