Екатерина Вильмонт - Путешествие оптимистки, или Все бабы дуры
– Честно сказать, Кира, кроме электричества и водопровода, я все сама могу, да и сыновья у меня не безрукие, а вот если ты все же отважишься выйти за этого трепача, то хозяйство у тебя будет в порядке, только смотри не избалуй его.
– Ни за что не буду его баловать, пусть лучше он меня балует.
– Вот это мудрые речи! Значит, ты уже согласилась?
– Ничего подобного!
– А как же насчет баловства?
– А ты меня так балуй, без брака!
– Ишь какая хитренькая!
– Ну, я вижу, вы два сапога пара! Спелись уже!
– А что, сестричка, понравилась тебе моя невеста?
– Сама удивляюсь, чтобы человек с таким ужасным вкусом нашел себе приличную женщину. Кира, ты и вообразить себе не можешь, на ком этот человек женился! Три брака, и все мимо!
Так, начинаются сюрпризы! Мне он сказал, что просто вдовец, ну я и не задавала вопросов, боясь бередить раны. Интересно, какие там еще скелетики приготовлены?
– О, сейчас мне начнут перемывать косточки, я лучше забегу навестить Коганов, а то в этот приезд я их еще не видел.
– Бежишь и бросаешь невесту?
– Я на полчасика, а ты тут пока посвяти Киру в подробности моей семейной жизни.
И он исчез. Из каменной стены выпало несколько кирпичиков.
– Кира, ничего, что я тебе «ты» говорю?
– Да ради Бога, я очень рада.
– Он тебе не говорил, что был женат три раза?
– Нет, мне он сказал, что давно овдовел.
– Что правда, то правда! Но две его первые супруги, кажется, живехоньки. Кира, поверь, они были все разные, но одна хуже другой. Первую он привел, когда ему было 19 лет. Наша мама чуть с ума не сошла от горя – девчонке 18, хорошенькая как кукла, но дура непроходимая, по-моему, она была просто умственно отсталой, мы с мамой боялись при ней слово лишнее сказать, но, правда, это недолго длилось, года два, и они разбежались, слава Богу, детей хоть не родили. Потом он взялся за ум, окончил институт, победил на конкурсе, начал работать и года через два привел еще одну б… Поначалу все вроде было ничего, любовь… но любви этой хватило ненадолго, скоро все пошло враскосяк. Вика парень был веселый, жизнерадостный, все ему легко давалось, друзей полон дом, но денег, конечно, было мало, она непрерывно злилась, всем завидовала, ныла, он, сама понимаешь, погуливать начал от ее нытья, ну и она в долгу не осталась, а потом и вовсе его бросила, выскочила замуж за одного писателя, он в те годы очень был известный, все про стройки коммунизма писал, и богатый был, конечно, а теперь никто о нем и не помнит. А потом Вика встретил Лялю. Ну, это вообще было какое-то недоразумение, а не женщина. Правда, Наденьку ему родила, но другого толку от нее… Ничего она не умела, все у нее из рук валилось, такая бестолочь, прости Господи. Но зато увлекалась всякой чепухой – хиромантией, черной магией, спиритизмом, буддизмом, – и все в кучу, клочок оттуда, клочок отсюда… Противно вспоминать. Вика к тому времени начал прилично зарабатывать, имя у него появилось, за границу стал ездить, квартиру хорошую получил, так ты бы видела, во что она ее превратила! В одной комнате кумирню какую-то устроила, совсем в буддизм ударилась, скупала всякую восточную дребедень. Вика прибегал ко мне, мы тогда уже уезжать собирались, и жаловался: не могу этот кошмар видеть, она еще благовония курит, я задыхаюсь! Не могу там жить! Потом она с каким-то буддистом спуталась. Вика их застал, когда Наденька дома была. Тут уж его терпение лопнуло, он забрал Наденьку и ушел к маме, а этой буддистке-блядистке оставил квартиру. Но ей это на пользу не пошло, год она прожила одна, а как денежки кончились, так и буддисты все сгинули, а она вовсе спятила и скоро померла. Так что сама видишь, какой он мастер жениться, наш Вика. Человек-то он золотой, но… Вот я на тебя смотрю и думаю – то ли я на старости лет сдурела, то ли Вика поумнел…
И мы расхохотались.
– Знаешь что, Кира, выходи-ка ты за него, пусть хоть под старость поживет как человек. Ты первая его женщина, с которой я могу нормально разговаривать.
Тут вернулся Котя.
– Ну как, дамы, нашли общий язык?
– Викеша, вот этот ковер я подарила Кире.
– Но…
– Она сама выбрала! А я загадала – если она выберет именно его, то выйдет за тебя замуж!
– Видишь, Кузя, это судьба!
– Кира, только не вздумай напоминать мне про князя Андрея. Тут совсем другое дело – я лицо нейтральное!
Я немного опасалась идти сюда, но мне было хорошо здесь, с этими людьми. А может, это просто полоса такая и мне везде и со всеми хорошо? Нет, с Маратом мне хорошо не было… Ох, опять Марат в голову лезет, неужто я никогда не избавлюсь от этого наваждения…
– Вера, Котя, мне пора возвращаться!
– А что случилось? – насторожилась Вера.
– Ничего не случилось, просто я веду себя по отношению к дочке как последняя свинья. Мы с нею всегда заблаговременно обсуждаем, чем кормить гостей, что купить…
– Но это здесь не проблема, – вставил Котя.
– Мне так хорошо тут, с вами, но чувство долга зовет меня в Тель-Авив.
– Наше чувство долга! – пропел Котя, и, надо сказать, вполне музыкально.
– Верочка, а может, все-таки приедете?
У Коти сделалось испуганное лицо.
– Нет, Кира, не приеду, уж не обессудь. А ты приезжай еще, на подольше. Мне с тобой приятно было.
– Тогда, может, Котя меня проводит на автобус, а сам останется?
– Кирочка, это уже провокация, мы и так-то с ним вечно цапаемся, а если я его оторву от такой женщины, он мне этого долго не простит. Ладно уж, езжайте с Богом! Обрати внимание, Викеша, мы с тобой первый раз не поссорились. Это о чем-то говорит.
– О чем, интересно? – не без язвительности спросил Котя.
– О том, что ты наконец поумнел. Да, еще минутку, Кира! – И она куда-то скрылась.
– Кузенька, любимая, что ты с нею сделала?
– Ничего, просто мне было с нею приятно и интересно, и она, видно, это почувствовала.
– Вика, поди сюда! – позвала его Вера.
Вскоре Котя вернулся с большим свертком на плече.
– Что это?
– Ковер!
– Но он ведь маленький!
– Твой-то маленький, а этот предназначен Даше на день рождения.
– Вера, ну что вы!
– У девочки в квартире каменные полы?
– Да.
– Ну так ей это очень даже пригодится. А не понравится, что ж, пусть кому-то другому передарит!
– Нет уж, если она окажется такой дурехой, я возьму его в Москву.
Вера обняла меня на прощание и прошептала:
– Спасибо тебе, деточка, я не думала, что в Союзе еще остались такие, как ты.
– Союза уже нет, а люди остались, и много.
– Вика, она настоящая оптимистка! Теперь я понимаю, почему она выбрала именно этот ковер! Дай Бог вам счастья, считайте, что старшая сестра вас благословила. Только смотри не упусти ее!
– Да, Котя, пожалуйста, не упусти меня! – сказала я, когда мы уже шли к автобусу.
