Линн Мессина - Модницы
Я быстро оглядываю территорию, поворачивая голову к тунцу и тут же обратно, чтобы удостовериться, что никто из журнала не ест тут ленч или не курит. Знакомых лиц не видно.
— Так Алекс рассказал тебе о плане? — говорю я негромко. Не стоит поддаваться беспечности. Мы прямо перед зданием, и Джейн, Эллисон или Маргерит могут пройти мимо в любой момент.
— Да, это блестяще. Ты просто гений, — восторгается она. Даже странно — Делия не способна на бурные эмоции.
— Это не мой план, — говорю я, чтобы не приписывать себе то, чего не делала. — Это план Эллисон. Они просто привлекли меня в помощь.
Делия меня не слушает. Она копается в сумке, достает папку и протягивает мне.
— Держи.
Папка толстая и тяжелая, и от неожиданности я чуть ее не роняю.
— Что это?
— Мое досье на Джейн. — Последнее слово она произносит одними губами.
— У тебя есть досье на Джейн? — Такого я не ожидала.
— У меня есть досье на всех. — Делия озадаченно смотрит на меня через очки в роговой оправе.
— Неужели на всех?
— Ну да, — говорит она, будто это было обычным делом, и не только в ФБР. — У меня досье на всех.
— И на меня?
— Конечно.
— И на Картера? — Картер разносит почту и чинит кофеварку, когда из нее начинает литься холодная вода.
— И на Картера.
Я смотрю на нее, пытаясь переварить эту информацию. Меня беспокоит не то, что смекалистая Делия Баркер, подобно Нэнси Дрю[9], заносит кусочки моей жизни в свои записные книжки. Нет, меня изумляет другое. Она делает не только свою работу и работу Келлера, а еще и работу Дж. Эдгара Гувера[10] и небольшой бригады фэбээровцев. Делия типичная отличница, и, глядя на то, как она расправляет невидимые складки на своей безупречной юбке, я гадаю, как меня занесло в журнальное дело. Мне далеко до такого напора, такой решимости или даже такого уровня интереса.
— Ты говоришь, что у тебя досье на всех, включая меня и Картера? — Я хочу удостовериться, что все правильно поняла. Она кивает. — Могу я получить копию своего досье, если сообщу тебе полное имя и передам заверенную нотариусом копию подписи?
— Нет.
— Разве ты не обязана сделать это согласно Акту о свободе информации?
Делия улыбается.
— Этот акт относится только к государственным учреждениям. А я частное лицо.
Пробую другую тактику.
— Я покажу тебе твое досье, если ты покажешь мне мое. — Не знаю, что должно быть в досье, но уверена, что к концу дня смогу слепить что-нибудь приблизительное.
Сделки Делию не интересуют, и мое предложение она игнорирует.
— На Маргерит я досье только начала и передам его тебе как можно скорее. Обычно я жду два месяца и только потом начинаю собирать информацию. Составлять досье на всех не хватит времени, и надо бы где-то провести черту. — Она пожимает плечами, будто извиняясь перед всеми теми, в чью жизнь не успела влезть. — Это разумное ограничение. Однако учитывая обстоятельства, думаю, для Маргерит логично сделать исключение.
— Разумеется. — Практичнее всего не заводить досье на всех своих коллег, но эту мысль я оставляю при себе. Открываю папку и достаю стопку бумаг. В основном это фотокопии и вырезки из других журналов. Перебираю пачку, время от времени останавливаясь, чтобы просмотреть заголовки. Мне здесь хватит чтения на неделю, и это ошеломляет.
— Информация расположена хронологически, начиная с деталей нашей первой встречи один на один. Не знаю, найдется ли здесь что-то полезное, но возьми на всякий случай. — Она немного возбужденно смеется и снова разглаживает воображаемые морщинки на юбке. — Все это так здорово. Если тебе понадобится помощь, не стесняйся и обращайся.
— Ладно. — Замысел не мой, а Эллисон, Кейт и Сары, но я молчу. Вдруг она решит, что не тому человеку передала досье на Джейн. — Еще раз спасибо за информацию. Я буду с ней очень аккуратна — никаких тебе кофейных пятен.
— Да это просто копии. Оригиналы у меня дома. — Она смотрит на часы и встает. — Мне пора. У Алекса, — она рисует пальцами кавычки, — через десять минут телефонный разговор с Западным побережьем.
Хотя человек с вонючим тунцом ушел и день внезапно кажется прекрасным и зовущим, я тоже встаю.
— Как ты это делаешь?
— Что? — спрашивает она.
— Работаешь Алексом так, что никто ничего не подозревает.
Она смеется.
— Это все он. Он замечательно нападает на всех подряд. Никто никогда не хочет с ним разговаривать, и, когда говоришь, что он не успевает на встречу и послал меня вместо себя, все только вздыхают с облегчением и не задают вопросов, — говорит она, когда огонек на панели лифта загорается.
Мы заходим и, хотя других пассажиров нет, умолкаем. Осторожность лишней не бывает.
Третья стадия
Алекс Келлер звонит мне в среду с утра пораньше сообщить, что дело сделано.
— Все системы готовы к бою. Вчера вечером в шесть Делия подала Джеки список ноябрьских мероприятий, — объявляет он с куда большей радостью по поводу грядущего падения Джейн, чем можно было ожидать от человека, которого привлекли к участию путем шантажа.
— Не шантажа, — поправляет он, когда я шепчу все это в трубку. — Вы сложили руки при первом же ответном маневре. Лучше вам сосредоточиться на журналах. Военные игры явно не самая сильная ваша сторона.
— Это не война.
Келлер смеется.
— Вы не думаете, что вручение этого списка Джейн — первый акт агрессии?
— Нет, — говорю я, потому что он не первый. Первым было подбрасывание папки с «Позолоченной лилией».
— Так или иначе я не могу этому не радоваться. Если у меня и были сомнения, они исчезли, когда я увидел реакцию Делии. Похоже, пребывание в моей тени беспокоит ее немного больше, чем она показывает.
Я думаю о ящике с досье на сотрудников.
— Не принимайте это близко к сердцу. Думаю, она не любит быть ни в чьей тени.
— Да, Делия у нас амбициозна. И дело свое делает куда лучше, чем я. Крайний срок для ноябрьского списка — через две недели, и я ни за что не сумел бы подать его так рано. Ненавижу разговаривать с представителями актеров.
— Тогда хорошо, что вы архитектор.
— Кстати говоря, мне пора. Я уже опаздываю, потому что сегодня пришлось погулять с Квиком подольше.
— От Келли все еще ничего не слышно? — спрашиваю я без тени раскаяния. Погулять с Квиком подольше — значит, посидеть лишние десять минут в тени.
— Нет. Приятель дал мне телефон еще одного выгульщика, но, думаю, ничего не выйдет.
— Почему?
— Парня зовут Киллер, убийца, значит. Его родители явно хотели нас о чем-то предупредить.
— Наверняка это прозвище.
— Тогда еще хуже — он объявляет свои намерения.
Для нелюдимого чудовища, которое рычит, если подойти к его укрытию слишком близко, Келлер ужасно разговорчив.
— Я думала, вам пора.
— Так и есть. Я просто хотел удостовериться, что вы завтра вечером свободны.
— Это почему? — спрашиваю я, настораживаясь. Он же зациклен на себе, замкнут на свои проблемы, напоминаю я себе.
— У меня есть план.
— Что за план?
— Ну, не такой сложный, как ваш, и не закончится ничьим уничтожением, но повеселиться будет можно. Что скажете?
— Наш план, — говорю я достаточно громко, чтобы услышала Эллисон, если она ко мне прислушивается, — придумала не я.
— Как-как?
Мне очень хочется все объяснить Алексу. Что злой гений, стоящий за планом свержения Джейн, — Эллисон Харпер. Что я встречаюсь только с мужчинами в футляре. Но я ничего этого не говорю, просто соглашаюсь встретиться с ним в баре «У Изабеллы» в половине восьмого.
Контракт
Джейн вызывает меня к себе в кабинет. Она поднимает голову, когда я вхожу, она спрашивает про мою семью. Я нервничаю. Для нее это не просто странное поведение, это по меньшей мере результат лоботомии.
— А твои родители здоровы? — спрашивает она.
— Да, спасибо, — отвечаю я осторожно, стараясь не выдать своего потрясения.
— Они все еще во Флориде?
Это выстрел вслепую. Джейн ничего не знает о моей семье.
— Э-э… в Миссури.
— Хорошо. Хорошо. — Воцаряется неловкая пауза. Джейн так напряженно глядит на меня, что мне хочется заерзать на стуле. Если бы мы были в кабинете онколога, сейчас она бы непременно сказала мне, что у меня неоперабельная опухоль. — Виг, сколько ты проработала моим ассистентом?
— Два года. — Что все это значит?
— Верно. Два года. — Она встает со стула и садится рядом со мной. Теперь мы обе с посетительской стороны, на равных. — И за эти два года между нами сложилась связь, основанная на взаимном уважении и упорной работе.
Не думаю, что взаимное уважение когда бы то ни было возникало в этом кабинете. Моя тревога перерастает в страх. Сейчас Джейн попросит о чем-то личном, о чем можно просить только близкого друга, вроде предродовых занятий по методу Ламаза.
