Анна Бялко - Сказки о невозвратном
Было еще одно «но». Временное, конечно, но все-таки. Тот самый автобус, который довозил меня до ее дома, переставал ходить поздно вечером, а работа у меня кончалась с последними посетителями, и бывало, что я не успевала. А пешком там все-таки будь здоров, а такси брать — никаких денег не хватит. Я, конечно, все равно взяла пару раз, что делать. А потом…
А потом и этот вопрос у меня решился. В нашей пиццерии кроме хозяина с женой, которые держали дело, и нескольких девочек-официанток работал еще мальчик, развозчик пиццы. Алекс. У него был мотоцикл, и он на нем все время носился, потому что наша домашняя пицца по старинным рецептам была известна по всей округе.
На Алекса я обратила внимание из-за имени — потому что так моего брата зовут. Я ему об этом и сказала. А он рассмеялся и ответил, что теперь будет относиться ко мне, как к сестренке. Ну и вот. А в конце моей первой недели на работе, день на шестой или пятый, как раз суббота была, я вышла с работы, поздно, автобус ушел, я думаю, как быть, — и тут Алекс. На мотоцикле.
— Подвезти тебя? — спрашивает.
Еще бы я не согласилась! Так вот — р-раз! — и мы уже дома. Только я его попросила примерно за квартал меня высадить, на всякий случай, а то поздно уже, еще разбудим наставницу этим его мотоциклом, не надо. Ну и вообще. Мне почему-то казалось, что Алекса она тоже вряд ли одобрит, хотя — что тут такого? Я ничего не делала, да и не было тут ничего, просто — удобный способ до дому добраться, и ему это по дороге, он сам сказал.
Так и повелось. Алекс меня дожидался после работы, подбрасывал до дома. Пока-пока, и все. Мы даже не разговаривали особо — на работе некогда, там у нас не поболтаешь, а на мотоцикле тоже ведь не получается. Шум такой — дыхания своего не слышишь, не то что… И ничего такого у меня даже в мыслях не было, поэтому я страшно удивилась, когда в один прекрасный день, за завтраком, наставница, слегка поджав губы, заявила мне, что, как ей кажется, это меня недостойно. Я чуть ложку не уронила.
— Простите, я не понимаю…
— Я имею в виду этого… Который… Ну в общем, с кем ты там закрутила…
— Я… Ни с кем… А, это. Вы имеете в виду — Алекс?
— Не знаю, как там его зовут, но ты должна понимать — простой человек. Это неприлично. Недостойно. Кто ты, и кто он. Возможно, у темных это и принято, но теперь, когда ты….
— Так он меня просто подвозит, — перебила я, что было, наверное, не слишком вежливо. — Мы поздно кончаем работать, автобус уже не ходит, а ему по пути. И вы не думайте, совершенно ничего там такого нет, вот честное слово.
— Я тебя предупредила, — повторила она, еще сильнее поджав губы. — Дальше тебе решать. Ты уже не маленькая, сама должна понимать. И вообще, строго говоря, вся эта твоя сомнительная работа… В общем, смотри сама.
На этом наш разговор закончился. Мне было одновременно и стыдно, и почему-то обидно, хотя и то, и другое было ни за что. Я не знала, что можно сказать и надо ли тут вообще что-либо говорить, но и молчать было как-то… неправильно. Хотя, наверное, если наставница говорит, то ей виднее.
В общем, когда прошли две недели, и я могла, наконец, переехать в общежитие Академии, где-то внутри себя мне было почему-то скорее радостно, чем грустно, хотя это, наверное, не очень-то хорошо и правильно по отношению к наставнице, которая сделала мне столько хорошего. Да что там, без нее у меня вообще ничего бы не было, так что злиться или обижаться на нее из-за каких-то мелочей — просто свинство с моей стороны. Она так обо мне заботилась все это время. И еще неизвестно, как оно дальше получится, а научить будет некому. И заступиться — тоже. Придется действительно самой смотреть.
В Академии мне дали место в чудесной светлой комнате, выходящей окнами на парк с прудом. Я даже не думала, что комната в общежитии может быть такой просторной и уютной. Кроме меня тут жили еще две девочки, но их пока не было, они должны были приехать к самому началу занятий. Собственно, это была их комната, они жили тут вдвоем уже несколько лет, потому что учились в Академии уже давно, а меня подселили к ним потому, что комната в самом деле была большая, а других мест не было. Все это рассказала мне очень милая женщина, смотрительница общежития, которая помогала мне поселиться.
Когда я пришла, в комнате даже не было третьей кровати, и мы со смотрительницей больше часа пробегали по разным коридорам и закутам общежития, прежде чем я обзавелась необходимым для жизни скарбом. Мне выдали кровать, и матрас, и стул, и письменный столик, и полку для книг, и комодик для остальных вещей. Все это мы расставили в комнате, и у меня получился прелестный свой уголок. Конечно, нам пришлось немного подвинуть вещи других девочек, и я боялась, что они могут рассердиться, но смотрительница заверила меня, что все согласовано, все в порядке, и они будут мне только рады. Они обе очень хорошие девочки, из очень, очень известных и знаменитых семей, мне очень повезло, что я буду жить именно с ними, потому что я смогу очень многому от них научиться.
Кроме того, оказалось, что и учиться я буду тоже с ними вместе, потому что, хотя они и провели в Академии несколько лет, их только с этого года зачислили в ту самую продвинутую группу, которой так гордилась моя наставница. Похоже, то, что меня в нее записали, было действительно очень большим достижением. Я снова почувствовала прилив счастливой благодарности. Надо будет купить ей цветов, наставнице, самых красивых выбрать. Сколько она для меня сделала, это же ни с чем не сравнить.
Несколько дней, которые я прожила одна, были ужасно счастливыми. До работы было рукой подать, возвращаться по вечерам стало легко и совсем не страшно, хотя Алекс все равно провожал меня до ворот Академии. Для всех людей она и в самом деле считалась простым университетом. А по утрам, которые были у меня свободными, я всласть гуляла по парку, осваивалась на новом месте, покупала какие-то вещички. Получила в библиотеке здоровенную кучу книг, нужных в этом семестре. Я гордо расставила их на своей полке и часто залезала в них, читая то тут, то там кусочки чего-то страшно интересного, но всерьез изучать пока не спешила. Надо подождать, чему меня будут учить преподаватели, а то опять начитаюсь чего-нибудь не того.
Накануне начала занятий приехали мои соседки. Их звали Дана и Тина, обе были высокими, стройными, светловолосыми, с голубыми глазами и ровным золотистым загаром. Только Дана была коротко стрижена и вся в кудряшках, а у Тины волосы были прямыми и длинными, ниже плеч.
Ну и, конечно, как я и опасалась, они совершенно не обрадовались, обнаружив в своей комнате меня. Не сказав ни слова, они тут же вышли из комнаты и вернулись через минуту вместе со смотрительницей.
— Вот, — сказала одна из них, тряхнув кудряшками (в тот момент я еще не знала, что это Дана). — Пожалуйста. Что это такое, хотелось бы знать.
— Это ваша новая соседка, — ответила смотрительница. — Ее приняли в Академию в этом году, и она зачислена в ту же группу, что и вы обе.
— Это замечательно, но почему в нашей комнате? — спросила Тина, откидывая с лица прядь золотистых волос. — Кажется, мы и вдвоем неплохо жили.
— Ваша комната изначально рассчитана на четырех человек, — кротко объяснила смотрительница. — В других комнатах все так и живут, по четверо, и никаких свободных мест больше нет.
— Но вы же прекрасно знаете, — возвысила голос Тина, — что мы живем так в соответствии со специальным разрешением, и вы не должны…
— А у меня есть специальный же указ ректора, в соответствии с которым я действую, — отрезала, не дослушав, смотрительница. — И попрошу вас не объяснять мне мои обязанности. Считаю данную тему закрытой.
После чего повернулась и ушла.
Обе девочки, пожав плечами, подошли к одной из кроватей, сели на нее рядышком и уставились на меня, как будто я была случайно забежавшей в комнату жабой. Я попыталась им улыбнуться.
— Н-да, — сказала одна другой. — Вот это повезло так повезло.
— И не говори. Отличное начало семестра. Чего уж дальше-то ждать.
— Ну ладно, — вздохнула первая. — Давай хоть посмотрим, чего нам тут подселили. Ты кто? — обратилась она ко мне.
Я пожала плечами. Ну и действительно, что отвечать на такой вопрос?
— Она, похоже, еще и идиотка, — сообщила Дана Тине. — Как тебя хоть зовут-то?
Я назвалась.
— И откуда тебя сюда занесло?
Я сказала название своего городка.
— И много у вас там таких умных?
— Ладно, Дан, ты уж не надо так, — одернула ее Тина. — Ее, между прочим, прямо так в эту группу зачислили, без всякого отбора. Откуда ты знаешь, что она не…
— Пф-ф, — фыркнула кудрявая Дана. — Зачислили, большое дело. Социальный случай, не иначе. Слыхали мы про таких.
— Не, не скажи, — возразила Тина. — Социалка бывает, конечно, но не в эту группу. Туда просто так не берут. Нас самих-то, помнишь, сколько мурыжили? Это нас. Так что тут все не просто. А ты сразу на стенку лезешь. Мало ли что… — И зашептала ей что-то на ухо.
