Анна Бялко - Сказки о невозвратном
Она поднялась из-за стола.
— Убери здесь все и иди спать. — сказала она, уже выходя из кухни. — Да руками убери, без этого… Завтра мы прямо с утра едем в Академию.
Академия занимала целый квартал, расположенный в одном из пригородов. Да, собственно, она сама и была — пригород, была — целый город, государство в государстве. В ее ансамбль непостижимым образом гармонично вплетались и старинного вида здания, украшенные затейливой лепниной и остроконечными башенками, и колониального стиля домики, и современные, сверкающие стеклом корпуса. Там и сям между высокими стенами неожиданно открывались уютные зеленые поляны, где под толстенными старыми деревьями стояли во множестве деревянные столы и скамейки. Казалось, даже самый воздух был настолько пропитан знаниями, что совершенно невозможно было не стать умнее, даже просто проведя здесь какое-то время. Мы прошли мимо пруда с цветущими водяными лилиями и золотыми рыбками, потом обогнули целый стадион… Людей нам встречалось мало, на время летних каникул Академия опустела, но, зажмурившись, легко можно было себе представить, как она, будто улей, заполнится студентами и как они, будто пчелы, будут суетиться здесь, перелетая из корпуса в корпус в неустанном поиске чудесного нектара знаний. И я, я буду одной из таких старательных пчел. Нет, ну какое все-таки счастье…
Мы долго переходили из здания в здание, меня представляли разным серьезным и важным людям, от которых так или иначе зависело мое будущее, и, хотя я очень старалась запомнить, кто из них есть кто, все равно через несколько часов все лица и имена слились у меня перед глазами в одну сплошную кутерьму. Очень важную, очень почтенную, но все равно совершенно неразделимую на отдельные лица. Ничего, сказала я себе, главное, они меня сюда взяли, а с остальным я потихоньку разберусь.
Как и говорила наставница, Академия предоставила мне стипендию и общежитие. Но в связи с каникулярной расслабленностью и всеобщими отпусками заселиться туда можно было не раньше чем через две недели, лишь незадолго до начала занятий. Никакие просьбы и увещевания моей наставницы не помогли. «Ну что ж, значит, поживешь это время у меня, — поняв, что сделать ничего не удастся, сказала мне наставница с легким вздохом. — Стипендию тоже начнут платить только с осени, так что, деточка, тебе надо будет как-то позаботиться о хлебе насущном». После чего сообщила мне, что ее ждут неотложные дела, она уезжает, а я должна буду добираться до дома самостоятельно.
Я не имела ничего против. Я вообще не имела ничего против, ни против чего, так я была потрясена — в хорошем смысле потрясена — свалившимся на меня счастьем. Я, наверное, впервые в жизни чувствовала себя по-настоящему своей, в самом деле принадлежащей, да еще — к такому прекрасному… такому прекрасному всему. А какая там библиотека! Мне удалось заглянуть туда только краешком глаза, на бегу, но и увиденное вскользь весьма впечатлило. И спустя совсем уж недолгое время я, именно я, буду гулять по всем этим чудесным дорожкам, сидеть на этих скамьях, кормить золотых рыбок и впитывать этот чудный воздух, насыщенный знаниями.
Я еще побродила по парку, присаживаясь тут и там на скамейки, задирая голову и любуясь кронами многолетних деревьев, нагибаясь к пруду, чтобы окунуть руки в воду… В здания, хотя мне и страшно хотелось, я заходить не рискнула. Потом. Я еще успею, у меня будет время, ведь я же теперь здесь, оно мое, и его у меня не отнимут.
Когда я вышла наконец за пределы Академии, было уже хорошо за полдень, то есть время обеда, и я ощутила это, даже не глядя на часы. В Академии время как будто стояло на месте, но стоило опять оказаться во внешнем мире, он немедленно дал о себе знать со всей неотвратимой реальностью. Немедленно и страшно захотелось есть — позавтракали мы с наставницей как-то наспех, чашка кофе, бутерброд с вялым сыром, и все, потом было не до того, а вот теперь… Со вчера дома оставался злополучный суп, за который мне так влетело, но к нему еще надо как-то попасть.
Я беспомощно огляделась по сторонам. Вообще, где я? То есть понятно, что около Академии, но как отсюда добираться домой? Наставница привезла меня сюда на машине, ехали мы минут пятнадцать, то есть дом явно не очень далеко, но где именно… Я, конечно, и не подумала запоминать дорогу, и спросить вовремя тоже не догадалась, а вот теперь… А с другой стороны, может быть, это так специально? Ну, вроде такого испытания? Чтобы я научилась сама, мне же потом придется… И научусь, ничего такого страшного даже. Вот сейчас, только соображу…
Я медленно побрела по улице, озираясь по сторонам и соображая, что делать. На глаза мне попалась небольшая кафешка-пиццерия. Строго говоря, она попалась мне не на глаза, а на нос, я ее просто учуяла, потому что оттуда так заманчиво пахло горячей пиццей, что ноги сами понесли меня ко входу, и я даже не успела сообразить, что никаких денег у меня так и нет.
— Добрый день, — приветливо обратился ко мне на входе дядечка средних лет. — Что закажете? У нас сегодня прекрасная лазанья, или вот пицца «Маргарита»…
Тут-то я уже сообразила про деньги, и мне стало страшно неловко…
— Нет, спасибо… Я… Мне… В общем, я только хотела узнать…
— А, — просиял вдруг дядечка. — Так вы по объявлению? В официантки, да?
И я кивнула в ответ, даже не успев понять, о чем это он, собственно, говорит.
— Ну и чудесно, — продолжал он тем временем. — Нам страшно еще одна девочка нужна. А сейчас вот еще учебный год начнется, так и совсем… Ты студентка?
Я кивнула.
— Здесь, в университете, учишься?
Что он имеет в виду? Какой еще университет? Он совсем простой дядечка, без всяких следов поля, он не знает и не может знать про Академию, и я не должна… Впрочем, она же такая огромная, ее не спрячешь никаким заклинанием, наверное, она должна быть замаскирована как-нибудь по-другому. Почему бы и не университет? А что — очень даже удобно. И я снова кивнула.
— Да, в университете. Но я еще не учусь. Я только поступила.
— Ну и замечательно. День через два — устроит тебя? Или по полдня, но тогда вечером и почаще.
И только тут я сообразила, что происходит. Так это же он на работу меня берет! Вот здесь, в этом симпатичном кафе, официанткой. Так это ж классно! Наставница мне только сказала, что надо что-то искать, а оно уже и нашлось, прямо само! И от Академии в двух шагах, очень удобно. Надо немедленно соглашаться, пока не передумали.
— Мне лучше вечером, — быстро сказала я. — По утрам-то я, наверное, учиться буду.
— Как тебе удобней, — улыбнулся дядечка. — Три раза в неделю сможешь?
— Пока занятия не начались, я и чаще смогу. Хоть каждый день, если надо. А когда можно начинать?
И мы чудесно обо всем договорились. Работать я начну с завтрашнего дня, получать буду… В общем, мне показалось, это страшно много, сколько я буду получать, а еще чаевые… Приходить надо к четырем, работать до вечера, фартук фирменный мне на месте дадут. И еще — в знак того, что мы договорились, хозяин угостил меня пиццей. Прямо тут же, немедленно, хоть я и пыталась из вежливости отказаться, он сказал, что должна же я понимать, где работаю. И ничего вкуснее я в жизни не ела, честное слово.
А потом я села на автобус — оказалось, тут прямо почти до наставницыного дома ходит автобус, только редко, но тут он как раз подошел — и поехала домой. Страшно удачный день оказался. И Академия, и работа. Вот она какая, моя взрослая жизнь.
С работой мне повезло. То есть, конечно, в первые дни с непривычки было немножко трудно — и подносы оказались тяжелыми и все норовили куда-то выскользнуть из рук, и пицца была страшно горячей, я чуть не ошпарилась пару раз, и посетители все время что-то хотели, прямо голова кругом шла, но я потихоньку привыкла, приноровилась, и все у меня стало получаться. Ну может, и тут не обошлось немножко без магии, хотя я и помнила все наставницыны слова о мелком быте и пошлости, но это в конце концов работа, это же важно… И потом, я старалась, чтобы это было больше с людьми, я им улыбалась, я хотела, чтоб им тут нравилось, было хорошо… И вовсе не ожидала, что к концу дня у меня будет собираться столько чаевых. Да еще зарплата! Платили мне по часам, в тот же день, — очень удобно. Главное потому, что у меня хотя бы появились какие-то деньги и не надо было… В общем, очень хорошо. И наставнице я сразу сколько-то отдала, а то неудобно было.
Она взяла деньги, хотя, когда я первый раз рассказала ей про то, что нашла работу, она как-то нахмурилась. Ей не понравилось, что я — официантка. Ну а кто еще меня возьмет, я же ничего не умею. И это от Академии близко, и вообще. Ну так-то она ничего не сказала, но я увидела. Но мы с ней это не обсуждали.
Было еще одно «но». Временное, конечно, но все-таки. Тот самый автобус, который довозил меня до ее дома, переставал ходить поздно вечером, а работа у меня кончалась с последними посетителями, и бывало, что я не успевала. А пешком там все-таки будь здоров, а такси брать — никаких денег не хватит. Я, конечно, все равно взяла пару раз, что делать. А потом…
