Новый Мир Новый Мир - Новый Мир ( № 9 2005)
Чуяло сердце, что мне уготована роль “бедняжки”! Горе горькое, Фантик, обида обидная. Небось Инеске он таких подарочков не делает. Сразу, конечно, бросилась штопать. Неизвестно ведь, кто и когда меня будет контролировать.
Заштопав кое-как самую маленькую дырочку, побежала на ближайшую ко мне явочную квартиру. Хозяин — румяный приказчик с горящим взглядом и угодливо согнутой сколиозом спиной — сообщил, что В. И. отъехал отдохнуть куда-то в Разлив! И не один, а с мужчиной. С мужчиной, Фантик!!! Ладно Парвус, к тому я уж привыкла, но еще один “друг”! Может быть, вступить в переписку с Инеской? Во-первых, она может что-нибудь об этой наклонности В. И. знать, во-вторых, пусть тоже поволнуется, гы, — ее-то это касается больше, чем меня.
Про переворот в Питере много и многие судачат. Да что мне глупые пересуды — тем же вечером в гостиной я наткнулась на лист картона с загадочной схемой: квадратики, стрелочки. Над схемой имелся заголовок: “План переворота в Питере. Октябрь 1917 г.”. Чуть ниже был пририсован маленький трехтрубный кораблик без названия (наверное, военная тайна, гы). Квадратики же все были проименованы — “Арсенал”, “Николаевский вокзал”, “Зимний”, “Телеграф”. Спрашивается, зачем ему (или им) телеграф? Чтобы донести радостную новость до всех городов и весей??? Так ведь, с одной стороны, не во всех весях имеются нужные приборы, а с другой — все одно: в России только сплетням верят, гы!
Чуть не забыла! К картонке со схемой был подколот лист писчей бумаги без текста, но с названием: “Декрет о материнстве”. Интересно, кто же это из его пассий ожидает прибавления в семействе? Уж не Инеска ли (не помню, в четвертый или в пятый раз) решила испытать радости материнства??!!. Тоже мне радость — еще один лысый родится. Мало одного, гы?
В ожидании В. И. и октябрьских событий ЦК и революционно тебя твоя Крупа.
P.S. Про детей ты абсолютно права. С тех пор как мы вернулись в Питер, я несколько раз замечала, как он подолгу рассматривал какого-нибудь грязного мальчонку. Выражение лица его при этом бывало наибрезгливейшее. Впрочем, если ему удастся когда-нибудь преодолеть внутреннее отвращение, то дети к нему, конечно, потянутся. Потому что (я тебе этого, кажется, не писала) у В. И. всегда карманы набиты слипшимися леденцами!!! Такая гадость, гы!
Н. К.
Крупочка, дорогая, я только коротенькую записочку сейчас напишу — мне удалось узнать кое-что о “сожителе” твоего В. И. Представь себе, это — Зиночка Радомысльский90! Чуть не прибавила — “с Лео Каменевым91”, но на этот раз известные всем “неразлучники” разделились.
В Москве поговаривают, что причина приезда Зиночки в одноместный шалаш только одна. Но она вполне оправдывает столь эпатажный, с точки зрения светских приличий, поступок Зиночки. Дело в том, что они с Лео все лето (да и сейчас, в сентябре) пытались отговорить В. И. от октябрьского демарша. Будем надеяться на лучшее, но, зная упрямство В. И., которое Феликс и Мишель в один голос называют почему-то целеустремленностью, думаю, что ничего изменить в его намерениях не удастся. Хотя, конечно, время пока есть.
Меня давно уже поражало, как быстро распространяется молва. Совсем недавно мы с тобой в письмах затронули тему неожиданно возникшей любви В. И. к детям, а в Москве кое-кто уже уловил это последнее веяние. Кое-кто — это мадам Клара и юная Розочка. Они реорганизовали наше заведение в соответствии с задачами текущего момента. Уплотнили работниц (Серж и Стефанио очень смешно называют их “дэушки”), а в освободившиеся номера поселили народившихся за время “работы” детей. Во всех “детских” комнатах повесили портреты В. И. в кепке с пуговкой и учат детей (даже самых крошечных) хором говорить: “Дедушка Ленин очень доообрый”. Если ни один не сбивается, все получают горсть отвратительных леденцов, а если стройности в хоровой декламации не хватает, то им не дают ужинать. Жестокость, конечно, по отношению к несчастным малюткам, но очень стройнит, ха. А вчера бедных крошек заставили еще и маршировать, приговаривая дурацкий стишок. Выглядело это примерно так. Одна из “дэушек” (временная мадам) выкрикивает: “Кто шагает дружно в ряд?” А мелкота должна отвечать: “Ленинских внучат отряд!” Представляешь, Крупочка, ведь если В. И. всем им дедушка, то ты им — бабушка, ха.
Все. Пиши почаще, теперь каждый день какие-нибудь энергичные новости появляются. Я помню, что ты ненавидишь слово “деловитость”. Точно так же я отношусь к слову “боевитость”. И это правильно — или боевой, или никакой. Не понимаю я полумер. Тем не менее многие нынче говорят о “боевитом настрое” революционного пролетариата. Чудовищно звучит для тех, кто понимает толк в музыке и русском языке.
ЦКЦКЦКЦК ФК.
Ах, мой хорошо осведомленный Фантик! Что бы я без тебя делала? Наверняка бы ничего не поняла… А произошло вот что. Брела я как-то по Невскому, а навстречу, вижу, идет безумно одинокий Лео Каменев. Я, разумеется, спросила его, где Зиночка — они ведь всегда парой ходят. А он махнул рукой как-то неопределенно, вроде в направлении дома компании Зингера92, а может быть, в сторону недалекой от того места Невы. Охо-хо, говорит он, Надин, дорогая, и тебе тоже одиноко, но (тут он погладил меня по мизинчику, гы) когда-нибудь все выяснится.
Если бы не твое письмо, полученное накануне, то эта встреча только бы добавила тумана к тому мраку, в котором я пребываю со времени исчезновения В. И.
А вчера он наконец-то вернулся — румяный, довольный и с грузом маринованных миног. Ничего, правда, не объяснил — ни откуда рыбешка, ни с кем ловил, ни тем более, кто деликатес изготовил. Впрочем, я не очень-то и настаивала. Спасибо и на том, что мне не пришлось этих отвратительных змеюк чистить. Велико влияние семьи Ульяновых — рыбу еще ем, но чистить уже противно.
В первый же после приезда вечер В. И. назвал гостей (как бы на миног), среди которых выделялся своим аристократичным видом Айзек Бродский93, подающий надежды художник.
Сначала он пристроился в сторонке и рисовал голову В. И. со всех сторон, чуть ли не вид сверху изобразил. А что там сверху видно — одна лысина, гы.
Часа через два в дверь постучали условным стуком, и ввалилась группа балтийских моряков во главе с бравым боцманом. Мне их не представили (воспитание нынче не в чести), но я все равно накрыла еще один столик на 12 кувертов. Присутствие балтийцев меня несколько сковывало — вдруг кто-нибудь раньше служил на Черном море…
Пока морячки пили и ели, В. И. о чем-то переговорил с Айзеком, и тот приволок из прихожей уже подготовленный грунтованный холст. Тут боцман дунул в дудку, матросы вскочили со своих мест, и началось настоящее светопреставление. Послушные заунывному ритмичному посвисту моряки стали принимать разные позы. В конце каждого перестроения В. И., хлопая в ладоши, выкрикивал:
Ни-ка-кого дове-рия
Вре-мен-ному прави-тельству.
(Все-таки, Фантик, от имени многое зависит. Вот назвали бы они свое правительство Постоянным, никто бы о перевороте и не думал, гы и еще раз гы.)
Меня совершенно заинтриговала “сценка”, в которой часть моряков взгромоздилась на наш буфет, а трое заняли позицию на крышке концертного рояля, предварительно установив там же станковый пулемет. Я с ужасом следила за их перемещениями, совершенно, на мой взгляд, бессмысленными и чреватыми повреждением нежного инструмента. Через несколько минут, правда, до меня дошло, что Айзек масляными красками каких-то сумеречных тонов заполняет пространство холста. Только вместо нашего буфета изображена была им решетка ворот Зимнего дворца, а вместо лакированной крышки рояля — брусчатка Дворцовой площади.
Я очень тихо спросила В. И., к чему эти “живые картины”. На что получила резкий ответ (скорее отповедь): “Октябрьский переворот, о котором так долго говорили большевики, должен найти отражение и в живописи. Потому что живопись — искусство”. Важнейшим из всех искусств, конечно, говорит, является кино, но и живопись, говорит, тоже должна принадлежать народу. Чуть позже уже помягчевшим голосом добавил, что это монументальное полотно будет называться “Штурм Зимнего”.
Так я узнала, что усилия Зиночки ни к чему не привели и есть события неотвратимые.
Замершая в ожидании будущих кошмаров твоя Крупа ЦК тебя.
P.S. Жаль, что Зиги Фрейд так далеко от Питера, уж он бы порекомендовал какой-нибудь подходящий случаю курс лечения, а так…
Кстати, сегодня стало известно, что “Штурм Зимнего” по эскизам Айзека будет рисовать другой художник когда-нибудь потом, чтобы жизнь успела внести свои коррективы: ведь не только матросы будут бегать по Дворцовой, но и солдаты тоже побегут, возможно, стреляя на ходу, гы.
