Валентин Черных - Женская собственность. Сборник
— Еще не знаю. Но кто-нибудь подвернется. Я пообещаю жениться, она мне даст, забеременеет, родит. Я, конечно, помогаю материально и воспитываю сына или дочь в нужном духе. Машка вообще удивительная женщина. Она говорит, что если мне попадется интеллигентная женщина, которая сможет не только родить, но и воспитать по-настоящему, то она отпустит меня жить с нею и детьми. В этом случае я не буду платить алименты двадцать пять процентов, потому что Маруся считает, ей будет достаточно десяти процентов к ее пенсии.
— А ей-то за что платить? — удивился он.
— Как за что? За упущенную выгоду. Так она могла бы выйти замуж, а так она замуж выходить не будет. Я советовался с юристами. За рубежом если мужчина уходит от женщины, то суд назначает определенную сумму на ее содержание. У нас такого нет. Но термин «упущенная выгода» в наших кодексах есть.
Татьяна, Маруся и муж еще выпили водки и стали петь под гитару песни Окуджавы, он уже выходил из моды, но в интеллигентных компаниях еще пели его песни.
День оказался достаточно напряженным, к тому же ночью он плохо спал, поэтому, когда они вернулись в квартиру Татьяны, он попросил:
— Можно я немного посплю, чтобы не уснуть по дороге. Мне надо сорок минут.
— Я тебе говорила, что надо диван покупать, — вероятно, не в первый раз Ольга упрекнула мать.
— Надо, — согласилась Татьяна.
Он тогда подумал, что надо бы ему купить диван, тогда будет где останавливаться в Москве.
— Ложись на мой диванчик, — предложила Ольга.
— А почему на «ты»? — спросила Татьяна.
— Да ладно тебе, он еще молодой, чтобы его звать на «вы».
Он проснулся в полночь. Ольга сидела на кухне и что-то писала в школьной тетрадке.
— А где мать? — спросил он.
— Спит. Не надо ее будить. Я тебя провожу.
— Спасибо. Не надо меня провожать.
— Надо.
Ольга спустилась с ним в лифте, в подъезде обняла и поцеловала в губы. Это был умелый поцелуй.
— Упражняешься на мне в умении целоваться? — спросил он.
— Для упражнений у меня кадров хватает. У меня есть знакомый, не намного моложе, чем ты, он говорит, что я целуюсь профессионально. А тебя я целовала в порыве страсти и влюбленности.
— У меня рука тяжелая, — сказал он.
— Ты это о чем?
— О том, что в следующий раз за такие игры получишь по заднице.
— Я люблю, когда меня гладят по попе.
Он не нашелся что ответить девочке и вышел из подъезда.
Дмитровское шоссе в эти ночные часы было свободным, и он гнал машину со скоростью в сто двадцать километров в час, на большее она была не способна.
Получалось, что Татьяна старше его на двенадцать лет, а Ольга моложе, и тоже на двенадцать лет. Если мужчина старше женщины на двенадцать лет — это почти норма, значит, через три года, когда ей исполнится восемнадцать, он может на ней жениться. Ему нравились и мать, и дочь. Ничем хорошим это закончиться не может, подумал он тогда и постарался об этом забыть.
Татьяна приехала к нему на следующие выходные. Он встретил ее у электрички. Татьяна привезла ему подарок, подарок продуманный: бритву «Жилетт», гель для бритья и гель после бритья. Вероятно, она увидела в его ванной советскую безопасную бритву, грубое изделие.
Он прочитал в какой-то книге, что во Франции мужчины бреются не только по утрам, но и вечером, прежде чем лечь с женщиной. Ему очень хотелось опробовать новый бритвенный станок. Он брился новой бритвой, испытывая почти чувственное удовольствие от бритья. Он проводил бритвой и вместо раздражения чувствовал нежную упругость кожи.
Сутки они не выходили из коттеджа. Он приносил Татьяне в постель кофе, еду, она выкуривала сигарету и спала до тех пор, пока он ее не будил.
На следующий вечер ей надо было уезжать. Он загрузил ее сумку консервированной тушенкой, банками с грибами и вареньем.
Сумка оказалась неподъемной даже для него.
— Я тебя отвезу, — сказал он.
Они ехали по ночной зимней дороге. Свет фар выхватывал заснеженные ели, дома деревень, где уже спали. В машине было тепло, звучала музыка.
— Знаешь, — сказала Татьяна, — я почти счастлива.
А он подумал, что не так уж много счастливых минут было у женщин, с которыми он был близок.
Перед Москвою Татьяна уснула и проснулась, когда он притормозил у ее дома.
— Пойдем, выпьешь чашку кофе, а то заснешь за рулем, — предложила Татьяна.
Он отказался зайти. Он бы никому не признался, что боится Ольги. И вообще ему надо было принимать несколько решений сразу. И одно — главное. Он оттягивал свою поездку в райком партии. Но перед выходными ему позвонил второй секретарь райкома, из бывших директоров совхоза.
— В понедельник ждем тебя для серьезного разговора. Ситуация изменилась в твою пользу. Заведующего отделом сельского хозяйства у нас забрали в обком партии, так что мы тебя сразу поставим на отдел. Квартиру тебе уже приготовили. Приедешь, посмотришь.
Он зашел к директору совхоза.
— Приглашают в райком партии, на отдел сельского хозяйства.
— Тебе решать, — сказал директор. — С одной стороны, мне не выгодно, чтобы ты уходил, ты хороший работник. С другой стороны, если уйдешь, у меня все-таки в райкоме будет свой человек, так что я не могу быть объективным.
На следующий день он приехал в городок. Прошелся по старому центру с сохранившимися купеческими лабазами, которые использовались под склады, потом шли частные дома с каменным первым этажом и деревянными достройками, вероятно, советских времен. На окраинах, как и везде, стояли шлакоблочные пятиэтажки. В одной из таких пятиэтажек ему выделили однокомнатную квартиру, точно такие же были и в совхозе, поэтому он даже не пошел смотреть.
Рядом с райкомом была больница. В скверике рядом с больницей курили молодые женщины в белых халатах. Наверное, главный врач запретил курить в помещениях больницы.
Он выделил темноволосую без белой шапочки молодую женщину. Полы коротковатого халата не прикрывали округлых коленок. Смуглостью она напоминала Марину. Если он решит переехать в этот городок, то отдаст предпочтение этой женщине, если она не замужем. Наверное, он мог бы жениться на каждой из сидящих в скверике женщин. Ни одна из них не была старше двадцати пяти — или опытные медсестры, или молодые врачи.
И на этой худенькой, гибкой, с хорошо развитой грудью, и на этой маленькой, то ли девочка, то ли женщина, но взгляд женский, вязкий, осмотрела его внимательно, без смущения. Как инженера, его не устраивало такое несовершенство метода выбора жены. Для определенного мужчины должна быть определенная женщина. Для службы в армии медики выделили определенные параметры: для летчиков, моряков надводного и моряков подводного флота, для десантников и спецназа.
В нормальной жизни получалось, что для женщины все мужчины взаимозаменяемы, как и для мужчины все женщины. Но взаимозаменяемость должна быть точно просчитана и обоснована, ведь все двигатели разных фирм разные: большей или меньшей мощности, разные по размерам, и агрегаты одного не подходят к другому, если двигатель не одной и той же модели и автозавода. Это чисто физическое и механическое несоответствие. Но есть и психологическое несоответствие. Прежде чем космонавты окажутся на орбите, психологи иногда годами выясняют их психологическую совместимость, хотя им придется находиться в одном помещении не больше полугода. Но когда мужчина и женщина объединяются в семью, они объединяются на всю жизнь, на десятки лет. И никто не проверяет их на психологическую совместимость. Государство готовит инженеров, чтобы они разбирались в машинах, тракторах и вообще во всех механизмах, готовит зоотехников и ветеринаров, чтобы лучше содержать и лечить скотину, но никто не думает о миллионах молодых мужчин и женщин, которые каждый год соединяются в семьи, и каждая третья семья через год распадается.
Женщина, похожая на Марину, посмотрела на него. Может быть, брюнеткам нравятся блондины, поэтому она и посмотрела на него.
Он улыбнулся и поднял руку. Она тоже улыбнулась. Может быть, сейчас пытается вспомнить, откуда его знает, то ли пациент, то ли учились вместе в школе. А может быть, она хорошо воспитанная девушка и всегда улыбается, если улыбаются ей.
Если он начнет работать в райкоме партии, они встретятся обязательно: в магазине, на рынке, в кинотеатре. И он заговорит. Если она не замужем, а ей пора замуж, к двадцати пяти они все хотят замуж, потому что рожать лучше до тридцати, она согласится на его предложение поехать в один из московских театров, билеты он купит заранее, лучше на премьерный спектакль. А почему бы не поехать, если тебя отвезут и привезут на машине. Конечно, она соберет о нем главную информацию: женат или холост, где работает. В райкоме партии? Это надежно и серьезно. В партийных органах любовницы не поощряются.
