Дмитрий Лекух - Враг демократии
А так – и этим не заморачивается. Как, кстати, и лишней беготней по Порогу: есть у него три-четыре проверенных «точки», вот по ним и гуляет. При этом – ловит больше нас всех, вместе взятых. Правда, только, скажем так, – в «обычных условиях». Если рыба начинает вести себя с его точки зрения неправильно, Василич обижается, садится у костра и, не торопясь, начинает пить водку, постепенно вовлекая в сей приятный процесс окружающих.
Его девиз: «ловить надо то, что ловится».
А если не ловится – так чего, спрашивается, реку-то безвинно хлестать?!
Она вроде – ни в чем и не провинилась…
Леха…Леха, сцуко, – упорный. Как все «джигиты». Это вообще отдельный класс рыболовов, я почему-то так думаю. Девиз которых: упорство, упорство и еще раз упорство. Мы на него даже иной раз злимся: ну, не наш сегодня день, уже давно можно уходить, темнеет, а нам, чтобы попасть домой, еще лодку через первый, «промежуточный» порог обносить, иначе в озеро не попадешь.
Бесполезно.
Если упрется – домкратом не сдвинешь.
Перепробует все имеющиеся в наличие приманки, пару раз за выход обязательно грохнется с мокрых камней в речку.
Азартен, словом, Парамоша.
Хотя, надо отдать ему должное, самого крупного из всех наших трофеев поймал именно он: крепко за «двушку» потянул харюзок, остальные до сих пор о таком только мечтают. Так что – тоже путь.
Вполне себе, кстати, – и достойный.
СашкаСашка – инженер.
Мне даже иногда страшновато становится от одной мысли о том, сколько таких толковых, рукастых и головастых инженеров-конструкторов потеряла страна, когда все эти «физтехи» и «бауманцы» дружно ломанулись в финансисты: мозги-то есть, а семью, извините, – кормить надо.
Сашка – как раз «бауманец». Инженер от бога. Постоянно что-то придумывает, просто не может без этого.
Помню, как-то раз хариус с форелью брали – только с поверхности, причем даже на пороге била хоть и короткая и совсем не высокая, но злая волна. Которая, наплевав на все специальные спреи и прочие «пропитки», топила «плавающие» мухи уже на первой-второй проводке. А на что-либо другое рыба брать – почему-то отказывалась.
Первым на такую «рыбалку» плюнул, естественно, Василич.
Сел у костерка, покряхтел, извлекая из рюкзака бутылку «беленькой» и баклажку местных соленых грибов, – первая закусь в этих местах, самая вкусная и ценная. Потом к нему присоединились и мы с Лехой, и только Сашка, приспособив на камушке тиски, пытался что-то сочинить с мухами.
Самое интересное: сочинил.
Разрезал полиуретановую самодельную джиговую «мандулу», нарезал тонкие полоски, обернул ими перед вязкой длинное цевье нахлыстовых крючков: мухи получились – неутопляемые. Наловились тогда так, что через пару часов надоело харюзов с форелями с крючков сдергивать.
Я же говорю – инженер.
Такие дела…
Далекие звезды Севера…Я в этой нашей «экспедиции» – скорее наблюдатель, моя цель – даже не рыбалка. Мне просто здесь хорошо: это одно из немногих мест на земле, где я чувствую себя в мире с собой и окружающими. И звезды, в отличие от южных: крупных, ярких и тревожащих душу, здесь – просто уютные, далекие светильники.
Да что там звезды: здесь, в Калевальском районе республики Карелия даже змей нет.
Странно, да?
В Карелии полно гадюк, севернее, на Кольском полуострове их тоже не сосчитать.
А здесь – нет.
Раньше, в языческие времена, эти места считались у финнов – сакральными, здесь была написана знаменитая «Калевала», здесь княжил знаменитый «старый Вяйнямяйнен» и стояла знаменитая «кузница Илмаринена», в которой был выкован местный Небосвод. На одном из островов озера Писта-ярви до сих пор сохранилось старое, полуязыческое кладбище – туда иногда приплывают лодки, после чего ветки растущих на острове деревьев украшают узкие яркие полоски разноцветной ткани: так карелы чтут память ушедших.
Но и рыбацкая цель поездки у меня тоже, конечно, имеется.
Только она – не на пороге.
Точнее – не всегда на пороге, в этот раз вот уже – скатилась в озеро.
Это местная «красная», не нашедшая пути обратно в море после строительства каскадных электростанций в пятидесятые годы прошлого века и полностью опресноводившаяся за эти немалые времена семга: крупная, сильная и очень осторожная рыба, мощный и хитрый боец, достойный трофей и соперник.
Мистика какая-то, кстати, – именно с ней мне все эти семь лет не везет. Парни, которые приезжают сюда исключительно за хариусом – каждый год берут в прилове одну-другую. А у меня – голяк.
В прошлом году, вон, вроде бы уже и к лодке подвел красотку – реально трофейную, явно за «десятку», да, к сожалению, крепко к тому времени поддавший напарник отобрал у егеря подсачок и начал ее сверху накрывать, как бабочку.
Я ему даже в морду потом не дал, так расстроился.
Ушла, естественно…
…Вот и сейчас, сегодня вечером уезжать, ребята ушли на порог, а мы с егерем сидим на берегу озера, ждем погоды, а ее все нет и нет.
Восточный, «русский» ветер: и рыба не клюет, и карелка не дает.
– Ничо, – со вздохом успокаивает меня Сашка. – Это она тя заманивает. Чтобы на следующий год приехал…
Я вздыхаю.
Буду жив – приеду, конечно. А куда я, собственно говоря, денусь. И – даже не за «красной».
Просто мне здесь хорошо.
Так тоже бывает.
Такие дела…
Трофей…Того, трофейного хариуса, Леха, кстати, очень интересно взял. Я бы даже сказал – поучительно. Рыба в тот день брала исключительно в нижних слоях, со дна. Егеря поплавочной снастью проверили: настоящий жор. А больше – никак.
И вот как ее, заразу, оттуда, со дна омута достанешь?
Любое касание вертушкой дна – девяностопроцентный обрыв. Если не сто. Камни. Порог, знаете ли. Там их немало навалено.
И так, и эдак попробовали – бесполезно. Я даже микроджигом пройтись решился, отчего Лехины глаза вспыхнули жадным желтоватым огнем, но моментально посадил снасть, видимо, между камнями.
Обрыв, естественно.
У меня же там не «астраханская» плетня стоит, которой сомов можно с ям корчевать, особенно не напрягаясь. А можно и трактор, если палку не жалко, разумеется. А вполне себе деликатная монолеска, как раз на хариуса.
Короче, плюнули да и ушли, наказав егерям надергать на поплавок харюзов для ухи: ставить дневной лагерь, жечь костер и пить чай, в ожидании, когда эта зараза соизволит ближе к поверхности подняться. Все, кроме Лехи, который, как выяснилось, кое-что задумал, по отношению к нам, – явно совершенно недоброе. И – точно, приспособился, зараза. Мы, к сожалению, опомнились только тогда, когда он уже с десяток харюзов надрал, один другого краше, в том числе и того, трофейного. И ведь как остроумно: подручными, так сказать, средствами.
Короче, Леха просто учел мои ошибки с джигом.
И не поленился переставить шпулю, поменяв намотку на ту самую «астраханскую плетку», на которую через один-два сантиметра натыкал свинцовых дробин. И через карабин закрепил на ее конце поводок из монолески с офсетным крючком, на который, за неимением искусственного червяка, вынужден был насадить естественного.
И ведь сработало!
Даже отбивка от камней чуть-чуть при проводке ощущалась, а любые зацепы Леха с легкостью, за счет мощной плетни, продергивал. Ну, может, гирлянду дробин раза три-четыре обновить пришлось, зато какие трофеи!
…Ох, как мы его в тот раз за ухой материли. Нет, – молодец, конечно, что придумал, тут без вопросов. Но почему молчком?!
Ты, дружище, сюда, вообще-то, не один приехал. С товарищами. Которые, когда что-то такое придумывают, – с тобой тоже делятся. Леха вздыхал и соглашался, извинялся, ссылаясь на внезапно накативший азарт. Но было видно – больше гордится, чем смущается. И это, наверное, было тоже правильно, потому как идея была именно его. Хотя судьба его за это все-таки наказала: фотографий того выдающегося трофея так и не сохранилось. Сам и утопил на следующий день фотоаппарат, скача по камням на манер горного козла. Аппарат-то спасти удалось, но вот флешка – гавкнулась. А ведь как позировал, какие композиции из трофеев выстраивал!..
И – какой результат…
…Теперь иногда звонит, бывает, – что и не совсем с трезвых глаз. Подтвердить требует, когда врет на эту тему в какой-нибудь очередной компании. Вот, Лех, – специально для тебя подтверждаю: трофей был больше двух килограммов.
Немногим, но больше.
Только после трех ночи больше не звони, договорились?!
Мне-то что, а вот жена, так сказать, – немного удивляется.
Помним. Скорбим…
…Ну, что называется, – а теперь немного о культуре.
На одной неделе в Москве произошли два события, которые мало кого могут оставить равнодушными: в выставочном зале Федеральных архивов открылась экспозиция «Идеология и практика украинского национализма» и умерла великая русская певица советской эпохи, народная артистка СССР Людмила Георгиевна Зыкина.
