Ольга Юнязова - Это всего лишь сон
Институт троечнику Вовке не грозил, поэтому он с удовольствием пообещал деду Ефиму, что, как только закончит школу, приедет в деревню и будет целый год учиться у знахаря.
Галина закончила историю. Александр продолжал сидеть, глядя в пол, а точнее, куда-то в себя. Потом он поднял на нее глаза и сказал:
– Так ведь совершенно очевидно, что Вовка-младший заикается исключительно для того, чтобы удержать тот самый «мостик», связывающий отца с его «корнями».
– Да? – удивилась Галина. – Надо же. А ведь такая простая мысль ни разу не пришла в голову никому из нас. Значит…
– Если Владимир найдет причину своего заикания, то Володя тоже перестанет заикаться.
– А как же ее искать-то?
– Не знаю пока, – и Александр поднялся с низенькой скамеечки, разминая затекшие ноги.
Галина тоже встала, и тут в дверь заглянул Вовка-младший:
– Мама, там папа вернулся. Привет, дядя Саша. Скоро обедать будем? – И снова скрылся за дверью.
Галина и Александр так и остались стоять с раскрытыми ртами: в этой короткой речи Володя не сделал ни одной запиночки.
– Что это было? – удивленно спросила Галина, глядя на Александра.
Он был удивлен не меньше. Но что-то подсказывало ему, что радоваться еще рано.
Когда они вышли во двор дома, увидели, что Володя-младший что-то взахлеб рассказывает отцу, заикаясь точно так же, как раньше.
– Я думаю, это был знак, что ты все правильно понял, – сказала Галина Александру. – Останешься с нами пообедать?
– А почему бы и нет? – согласился Александр.
Пообедали все быстро и скромно: суп, второе, компот. После обеда Александр с Владимиром остались в столовой.
– Я смотрю, Галина уже начала вводить тебя в курс дела, показала ферму? – начал разговор Владимир.
– Да. Только я вообще-то не на коз приходил смотреть, вопрос у меня к тебе есть.
И Александр вкратце рассказал другу о зеленой тетрадке деда Ивана, о сегодняшней встрече с ним и поинтересовался, не знает ли Владимир, что это за упражнение такое с построением воображаемого «дома».
Владимир улыбнулся и покачал головой:
– Да, мое обучение тоже начиналось именно с этого.
– И что? Какие результаты?
– Да почти никаких, – пожал плечами Владимир. – Начальства у меня не было, ворчливой жены тоже, а собаки на меня с детства не лаяли.
– Значит, ты никаких изменений не заметил?
– Практически нет… Но следующее упражнение на меня произвело сильное впечатление.
– Расскажи…
– Расскажу, когда ты закончишь двухнедельный курс «построения дома», как ты его назвал. И давай не халтурить…
– А ты думаешь, мне надо это делать? У меня ведь тоже ни жены, ни начальства. Да и собаки на меня… – Александр осекся, вспомнив Князя.
– У тебя сейчас нет ничего, что могло бы вызвать разруху в твоем «доме», но это не значит, что «стены» у тебя не шатаются. Разве у тебя не было проблем в городе?
– Хм… Были, и еще какие!
– И, говоришь, печень больная? И желудок?
– Да.
– Так вот этот «кубик» как раз для того и нужен, чтобы укрепить силу воли, «струны» которой находятся в солнечном сплетении. И печень с желудком рядом с ним. Не видишь связи?
– Если честно, не вижу. Какая связь между желудком и волей?
– Объяснить я не смогу. Да и дед Ефим этого не объяснял. Он сказал, что ответы на вопросы будут приходить изнутри, когда внутри будет достаточно света, чтобы их увидеть. И еще он сказал, что любое знание, пришедшее к человеку снаружи, забудется и только то, что человек найдет в себе сам, останется с ним навсегда и будет служить ему вечно. Поэтому он почти ничего мне не объяснял, а только задавал вопросы и разными способами помогал мне найти ответ. Вот ты прочитал в тетрадке про «дрожь». Что ты понял?
Александр задумался. Читать было интересно, и все казалось понятным, а сейчас в голове остался только образ балалайки, которая продолжает звенеть… И что толку от этой информации?
Еще ему вспомнилось, что дети воспринимают вибрации родителей и начинают им подражать. Это объясняло, почему Володя-младший так упорно продолжал заикаться, несмотря на то что его отец уже считался исцеленным. Значит, во Владимире все еще живет заика. Но где же он прячется? В сидящем перед Александром успешном предпринимателе, имеющем шикарный особняк и недешевый джип, не было и следа от затюканного молчаливого мальчишки. Александр даже испытывал легкую робость при общении с другом детства… Да, видимо, первое упражнение сделать ему все-таки надо.
– Ну что ж, убедил, – сказал Александр, вставая. – Я вообще-то и сам собирался уже взяться за это задание, но решил на всякий случай с тобой проконсультироваться. Н у, я пойду?
– Подожди! – Владимир вспомнил что-то важное. – Дед Иван сказал тебе, что, прежде чем строить «кубик», надо провести «оси координат»?
– Нет, – нахмурился Александр. – Какие еще оси?
– Ну, помнишь, как на уроках геометрии: лучи вверх, вниз, влево, вправо, вперед и назад. А точка пересечения у тебя в сердце, оттуда лучи исходят. Дед Ефим велел перед каждым упражнением эти лучи представлять. Говорил, что это очень важно, только не объяснял почему. – Владимир тоже встал и протянул Александру руку. – Ну, вот теперь все пока. Приходи когда захочешь. Мы всегда рады тебя видеть.
Красота
На следующий день Оксане стало легче. Боль в груди почти прошла и напоминала о себе только при резких движениях и глубоких вдохах. Поэтому она решила не ждать завтрак в комнате, а пойти в столовую.
Открыв кран, чтобы помыть перед едой руки, Оксана удивленно замерла, засмотревшись на струйку воды. Вспомнился восхитительный фонтан, который она видела во сне. Но, оказывается, в обычном умывальнике вода течет не менее красиво. Даже в тусклом свете матового плафона струйка рассыпается на хрустальные искорки, которые, разбиваясь о керамическую раковину, создают ласковое журчание.
Оксана подставила ладонь под струю, наслаждаясь шелковой прохладой и вслушиваясь в щелканье капель-кастаньет. Надо же! Каждый день она могла любоваться этой красотой и даже не знала об этом!
Ее созерцание прервал истерический писклявый голос:
– Девушка, если вы уже помыли руки, то дайте другим умыться!
Оксана обернулась. Перед ней стояла худощавая дама с тонкими покосившимися губами и острым носом. Этакая классическая Шапокляк.
– Я еще не умылась, – сказала Оксана и взяла в руки мыло.
Пока она умывалась, дама стояла у нее над душой и с упоением ворчала о том, что молодежь пошла такая-то и разтакая-то, и что время не берегут не только свое, но и чужое, и что воду тратят попусту, хотя мировые запасы пресной воды не безграничны. Неизвестно, до каких глобальных катастроф у нее могло бы дойти, если бы Оксана не закончила умываться и не ушла.
Но встреча с Шапокляк не осталась бесследной. Откуда-то возникло раздражение, губы Оксаны обиженно поджались и слегка покосились.
Усевшись за стол, она даже не взглянула на своего соседа.
Василий Сергеевич моментально заметил произошедшие в ней перемены.
– Что, сильно болит? – участливо поинтересовался он.
– Что?… Ой, здравствуйте! Извините, я так разозлилась, что забыла поздороваться.
– И что же послужило причиной такой злости? – удивленно спросил Василий Сергеевич.
– Да мымра тут одна воспитывать меня вздумала. Тоже мне воспитательница! Время я у нее, видите ли, отняла.
– Воспитывать? – Василий Сергеевич улыбнулся. – Это хорошо. Даже и не знаю, почему это вам так не понравилось.
– С детства ненавижу, когда меня воспитывают.
– Оксаночка, да вы только вслушайтесь в само это слово! «Воспитывать» – это же значит «питать», но медленно, постепенно, позволяя самостоятельно, естественным образом впитывать живительную энергию еды, воды, любви и знаний, которые дают воспитатели.
– Действительно! А я никогда не замечала истинного смысла этого слова. Для меня воспитатель – это злобная старуха, которая заставляет давиться манной кашей, ставит в угол за любую шалость и следит, чтобы я не дай бог не перевернулась на левый бок во время сон-часа.
– Да, трудное детство… – Василий Сергеевич ласково улыбнулся. – И тем не менее слову больно, когда его используют не в его истинном смысле.
– Слову больно? Это шутка или метафора? – не поняла Оксана, и в глазах ее загорелось любопытство. Раздражение от недавнего инцидента растворилось в предчувствии новой увлекательной лекции.
Василий Сергеевич сделал загадочное лицо и начал медленно пережевывать овсяную кашу.
После завтрака Оксана пригласила его к себе в комнату для продолжения разговора.
Слово
– Метод общения с помощью звуков существует не только у людей, но и у многих видов животных, – начал рассказ Василий Сергеевич. – Но у них этот способ коммуникации ограничен строением гортани. На земле нет ни одного животного, у которого речевой аппарат был бы приспособлен для создания такого количества звуков, которое доступно человеку. О чем это свидетельствует?
