Клаудиа Пиньейро - Вдовы по четвергам
В день рождения Густаво она накрыла ужин в столовой — обычно они там обедали лишь тогда, когда приходили гости, которых приглашал муж, а Карле не оставалось ничего другого, кроме как их принимать. Они ужинали при свечах, с музыкой, а картина висела здесь же на стене.
— Мне очень нравится, — сказал он и поцеловал ее. — Ну как дела в студии?
— Вот, сам видишь.
— Я говорю о людях, тебе удалось с кем-то сойтись?
— Да, думаю, я вполне влилась в группу.
Густаво поднял бокал для тоста. Карла взяла свой, они чокнулись и выпили за день рождения Густаво. И за дружбу.
Глава 22
Восьмого декабря каждого года, в Праздник непорочного зачатия Девы Марии, все дома в Лос-Альтосе уже украшались к Рождеству. Развешивали белые гирлянды из белых фонариков на деревьях, беседках и входных дверях. Сквозь окна с раздвинутыми шторами было видно, как в комнатах зажигаются и гаснут рождественские елки. Разного вида, но обязательно большие. Шары на елке всегда были одного цвета: или красные, или серебристые, или голубые. Некоторые вместо шаров вешают на елку красные бантики. Или яблоки. Администрация поселка брала на себя устройство рождественского вертепа с фигурами почти что в натуральную величину. И каждый год какой-нибудь садовник, кэдди или другой работник Ла-Каскады за деньги, которые мы собираем заранее, отказавшись от семейного ужина, наряжается Папой Ноэлем и объезжает на грузовичке техобслуживания наш поселок, раздавая подарки. Так что не хватает только снега.
В то Рождество, хоть оно и было последним в уходящем веке, украшения почти не изменились. Ведь если ты что-то делаешь постоянно, очень сложно что-то добавить или изменить. О приближении Нового года можно было судить не только по елкам и рождественским вертепам, но и по некоторым тревожным нотам, зазвучавшим в разговорах жителей Лос-Альтоса. Речь шла о разных компьютерных катастрофах, многие делали backup[28] и копировали свои карточки, пароли, банковские счета, некоторые даже обналичивали все свои вклады, чтобы деньги полежали дома, опасаясь того, что после праздников, 1 января 2000 года, их сбережения превратятся в ноль.
Утром 24 числа Тереса проверяла, чтобы, как и все эти годы, в администрацию поселка доставили фейерверки. В полночь их будут запускать у девятой лунки. Тано каждый год покупал их и устраивал огненное шоу для своих друзей из Лос-Альто-са. Сам он не был особым фанатом пиротехники и не любил таких зрелищ, но, перфекционист во всем, он и в этой области стал настоящим мастером. Как-то на Рождество он захотел порадовать друзей, устроив в небе Ла-Каскады фейерверк, и с тех пор с каждым годом совершенствовал свое искусство. Он изучал, какие фейерверки стоит покупать, а какие нет, каких норм безопасности нужно придерживаться, где делают лучшие фейерверки в мире. Сам он предпочитал импортные, из Сиднея и Токио. Хотя пытался заменить их лучшими из местных, особенно после того, как однажды посылка из Майами застряла на таможне. Ее удалось вызволить, дав взятку одному знакомому Фернандеса Луэнго, «потому что люди уже откупоривают бутылки, а посылки все нет».
Тереса вернулась домой. Во дворе еще вчера был установлен шатер. После того как во время праздника по случаю первого причастия их младшей дочери вдруг пошел дождь и в итоге и паркетные полы, и ковры на первом этаже были заляпаны грязью, Скалья на любой праздник, где ожидалось больше тридцати человек, ставили шатер. Они брали напрокат посуду, белые столы и стулья с нарисованными цветками жасмина и специальный деревянный настил для защиты газона. Еду доставит кейтеринг, Тереса уже пользовалась их услугами раньше, на других праздниках и днях рождения. Вообще-то служанка могла быть свободна после пяти часов вечера. Но, прежде чем уйти, она должна навести окончательный блеск в ванной. Тереса еще не приняла душ и собиралась это сделать только после того, как упакует все подарки. Служанка ворчала, что по праздникам, начиная с какого-то времени, автобусы ходят очень редко и в прошлое Рождество она приехала домой, когда праздник уже был в самом разгаре. Кейтеринговая компания предоставляла своих поваров и официантов. И посуду они забирали грязную. На самом деле, кроме уборки ванной, которую все равно увидит только Тереса, в общем-то, заняться было уже и нечем.
Служанка поднялась наверх и уже переодевалась, собираясь уходить. Тереса заворачивала подарки в своей комнате.
— Сеньора, вам нужно что-нибудь еще?
— Да, по дороге зайди к Пауле Лиморги и скажи Софии, чтобы пришла не позже шести, чтобы успеть переодеться.
— Хорошо, сеньора… и счастливого Рождества.
— Спасибо, Марта. И не забудь разрешение, я его оставила на столе в кухне, иначе охрана может отобрать у тебя рождественский кекс.
Едва упаковав подарки, Тереса позвонила в администрацию, чтобы оттуда приехали и забрали пакеты. Софии недавно исполнилось семь, и она все еще верила в Папу Ноэля. Матиасу было уже пятнадцать, он считал, что его сестра просто боится остаться без подарков, но Тереса была уверена, что это не так: она сама верила в Папу Ноэля и в этом возрасте, и даже когда стала постарше. Вскоре зазвенел колокольчик — приехал Луисито, парень, поливавший теннисные корты. В нынешнем году он был Папой Ноэлем. Не то чтобы он очень подходил на эту роль, но его жена настояла — им были нужны деньги, а шампанского можно выпить не ровно в полночь, а чуть позже. Тереса позвала его наверх, чтобы он помог отнести вниз дом для Барби — подарок Софии. Луисито попросил разрешения оставить свои ботинки у лестницы, они сильно испачкались в кирпичной крошке. Для Матиаса купили сэндборд, но вовсе не обязательно, чтобы доску дарил ему Папа Ноэль. Да Матиас просто убил бы ее за такое, особенно если учесть, в каком настроении он пребывал в последнее время, подумала Тереса.
Гости прибыли точно в девять. Кроме Тано — тот появился лишь в двадцать минут десятого, он задержался на площадке для гольфа, где проверял, правильно ли установлены фейерверки и все ли готово для полуночного салюта. Приехали отец Тано вместе со своей новой женой и сестра Тересы с мужем и детьми — единственные родственники. Остальные были соседями по Альтосу, которые тоже предпочитали отмечать праздники в кругу друзей. Густаво Масотта с женой, семья Инсуа и другие. Семью Гевара тоже приглашали, но они уехали к родителям Рони. Уровичи отмечали Рождество с той частью родственников, которые были католиками.
Официанты на подносах разносили закуски и шампанское. На столах лежало маленькое меню, где было указано каждое блюдо. Сначала — паштет из тунца. Основное блюдо: утка с апельсинами. Десерт: мороженое с черничным соусом. Кроме того: орехи, сухофрукты, джемы и кексы.
Когда закончили подавать закуски, Тереса сообразила, что Матиас до сих пор к ним не спустился. Взглянула на окно его комнаты, там горел свет. Тогда она попросила Софию сходить за братом. Девочка побежала исполнять поручение. Она подергала дверь комнаты Матиаса — заперто. Постучала.
— Мама говорит, чтобы ты спускался!
Матиас не ответил. Она снова постучала:
— Мама говорит, чтобы ты вышел, а не то…
Матиас распахнул дверь:
— Не ори, дура!
— Чем это пахнет? — спросила она.
— Пахнет? — удивился он, открывая окно.
Матиас вышел из комнаты, выталкивая сестру и приговаривая:
— Давай, девочка, иди отсюда.
Посреди ужина то и дело раздавались взрывы петард.
— Неужели люди не понимают, что фейерверки нужно зажигать в полночь? — спросил Тано.
— Люди не понимают многих простых вещей, Тано, не станешь же из-за этого всякий раз выходить из себя, — ответил ему Альфредо Инсуа, с презрением глядя на свою жену, которая разговаривала с Карлой, ухватившись за бутылку вина, и хохотала непонятно над чем.
В половине двенадцатого зазвонил колокольчик Луисито. Тереса вскочила и за кустами живой изгороди увидела его красный костюм. Все закричали:
— Приехал Санта!
София выбежала следом за матерью, но остальные дети, которые в большинстве своем были постарше, поднимались со своих мест без особого восторга. Матиас подошел одним из первых. Сказал:
— Как дела, старик? — и похлопал его по спине.
Тереса сердито взглянула на него:
— Отойди, Мати, София хочет увидеть Санта-Клауса.
Матиас отодвинулся, и София, которая все еще стояла позади него, оказалась перед Папой Ноэлем. И пристально смотрела на него. Луисито стало неловко, он вспомнил, что, наверное, должен воскликнуть «Хо-хо-хо!», как говорили ему люди из администрации, но в этом красном наряде он чувствовал себя полным дураком и не мог издать ни звука. Он посмотрел на девочку, которая не отрывала от него взгляда, и понял, что это провал. Но ему еще нужно было выполнить свое задание, поэтому он с трудом вытащил из грузовичка подарок для Софии и понес его к дому. Тересе хотелось, чтобы София тоже поучаствовала в спектакле, и она стала громко задавать вопросы:
