Борис Виан - Сердце дыбом
— Спрячем мишку на дерево, — сказал Ситроен. — Возьмем Беллину лесенку. Давай быстрей, пока он не вернулся!
Братья сорвались с места.
— Но ведь он, — задыхаясь, на бегу сказал Ноэль, — он его достанет.
— Нет, — возразил Ситроен. — Мы вдвоем можем поднять лесенку, а он один — нет.
— Ты думаешь?
— Вот увидишь.
Вблизи стремянка оказалась куда больше, чем представлялось издали.
— Главное, чтоб она у нас не свалилась, — сказал Ситроен. — Поднять мы ее уже не сможем.
С грехом пополам они оторвали лестницу от земли и поволокли к дереву.
Одолев метров десять, Ноэль пропыхтел:
— Уф, тяжело!
— Скорей! — подгонял Ситроен. — Она сейчас придет!
14— Ну вот, теперь ты у меня чистенький, — сказала Клемантина и выбросила клок ваты в горшок. Жоэль стоял к ней спиной, а она на коленях подтирала его. Закончив же, помедлила и, вместо того чтобы встать, сказала:
— Ну-ка, золотко, наклонись.
Жоэль послушно наклонился, упершись в коленки. Клемантина осторожно раздвинула его ягодицы и принялась вылизывать. Усердно. Тщательно.
— Что это ты делаешь, мамочка? — удивился Жоэль.
— Мою тебя, сыночек, — ответила Клемантина, прервавшись. — Хочу, чтоб ты был чистый-пречистый, как котеночек или щеночек.
Вовсе это не унизительно. Скорее, естественно. Жакмор просто болван! Даже этого не понимает. А это такая малость. Теперь, по крайней мере, можно быть уверенной, что дети не подхватят никакой заразы. Раз она их любит, значит, ничего плохого им сделать не может. Что ни делает — все хорошо. Если подумать, она должна бы вообще вылизывать их с головы до пят.
Поднимаясь с колен и надевая на Жоэля чистые штаны, Клемантина размышляла над этой идеей. Какое поле деятельности!
— Беги к братикам, — сказала она Жоэлю, и он сбежал по лестнице.
В самом низу он приостановился и вытерся штанами — в попе было мокро. Он пожал плечами.
Клемантина задумчиво пошла в свою комнату. Все-таки не слишком приятный вкус. Кусочек бифштекса, пожалуй, не повредит.
Да-да, надо вылизывать, целиком вылизывать их.
Мыться в ванне крайне опасно, она об этом уже думала, и не раз. Малейшая неосторожность — и все! Стоит на минутку отвлечься, например, наклониться за мылом, которое выскользнуло из рук и закатилось куда-то под умывальник. А тут вдруг вода начнет хлестать из крана с бешеным напором, потому что в водоотстойник упал раскаленный метеорит, благодаря огромной скорости проник не взорвавшись в главный колодец, застрял там, и вода разогрелась и закипела, по трубам пошла ударная волна (как красиво звучит!), и напор, естественно, усилился, и все это как раз в тот момент, когда вы там ползаете под раковиной, ловите мыло, — вообще это преступление продавать мыло такими скользкими да еще круглыми кусками, которые так и норовят выскользнуть из рук и упасть куда придется — даже если просто в воду, все равно с него могут свалиться налипшие микробы и прямо ребенку в лицо. А тем временем из крана обрушивается водопад, ванна мгновенно наполняется до краев, ребенок от испуга окунается с головой, захлебывается, тонет… личико его синеет… асфиксия… конец…
Клемантина утерла вспотевший лоб и закрыла шкаф, не прикоснувшись к еде. Лечь. Скорее лечь в постель.
15Жоэль вернулся на лужайку к братьям. Он все еще на них немножко дулся. Ноэль с Ситроеном прилежно работали лопатками, словно бы не замечая его.
— Думаешь, найдем еще одного голубого? — спросил Ноэль Ситроена.
Жоэль навострил уши.
— Нет, — сказал Ситроен. — Я же говорю, они попадаются очень редко. Один на пятьсот миллионов.
— Хватит заливать! — фыркнул Жоэль и схватился за свою лопатку.
— Жаль, что он его съел, — сказал Ситроен. — А то бы мы, глядишь, тоже взлетели.
— Хорошо, что это не мой, — сказал Ноэль. — Жалко было бы, если бы он улетел. — И он с наигранной нежностью прижал к груди плюшевого мишку, приговаривая: — Мордастик ты мой!
Жоэль, нахохлившись, упрямо разгребал гравий.
Но когда речь зашла о мишке, его так и кольнуло. А где его медвежонок? Открыто озираться он не стал, но исподтишка пошарил глазами по сторонам.
— Что это он такой мрачный? — усмехнулся Ноэль.
— Что, ликсир оказался невкусный? — съязвил Ситроен.
Жоэль не откликнулся.
— От него все еще воняет, — сказал Ноэль. — Неудивительно, что его Косолапка удрал.
Жоэль знал, что, если он сейчас заговорит, у него будет дрожать голос, а это ни к чему. Ему было тошно копаться в земле, на глаза наворачивались слезы, но он заставил себя сосредоточиться на камушках. И вдруг забыл обо всем: о мишке, о братьях — обо всем на свете.
По камушку на дне его ямки тихонько полз роскошный ярко-синий слизень. Жоэль долго смотрел на него, затаив дух. Потом осторожно, дрожащими пальцами взял и незаметно положил в рот. Насмешки братьев доносились до него как сквозь сон.
Но вот он проглотил слизня, поднял голову и уверенно произнес:
— Это вы спрятали мишку, я знаю.
— Ничего подобного, — сказал Ситроен. — Он сам улетел, потому что не захотел оставаться с таким вонючим хозяином.
— Ладно, — сказал Жоэль. — Сам найду.
Очень скоро он увидел отодвинутую на несколько метров от дерева стремянку, а на самом дереве, в развилке между ветками Косолапку. Отлично устроившись, он беседовал с дятлом.
Пора взлетать. Набравшись духу, Жоэль взмахнул руками. И точно, как сказал Ситроен…
Когда пятки Жоэля промелькнули перед носом Ноэля, тот схватил за плечо Ситроена и прошептал:
— Он нашел…
— Что ж, — спокойно сказал Ситроен, — это доказывает, что я был прав.
Дятел не шелохнулся, когда Жоэль опустился на ветку рядом с мишкой и расположился поудобнее.
— А вы? Не хотите сюда? — с издевкой обратился он к братьям.
— Нет, — ответил Ситроен. — Это неинтересно.
— Еще как интересно, — сказал Жоэль и повернулся к дятлу. — Правда?
— Очень! — подтвердил дятел и прибавил: — Между прочим, на ирисовой клумбе этих синих слизней полным-полно.
— Подумаешь, — сказал Ситроен, — все равно я бы и сам нашел. И потом, можно взять синюю краску и перекрасить любого.
Он направился к ирисовой клумбе, Ноэль — за ним. А Жоэль спустился на землю и присоединился к ним на полдороге. Косолапку он оставил сидеть в развилке.
— Можно съесть много, — сказал он. — Тогда взлетишь еще выше.
— Хватит и одного, — сказал Ситроен.
Выйдя из дому, Клемантина увидела посреди лужайки стремянку. Она подбежала поближе и заметила на ближайшем дереве с комфортом восседавшего в развилке Косолапку.
Она схватилась за сердце и помчалась в глубь парка, громко зовя детей.
168 октямбря
— Возможно, вы и правы, — сказал Жакмор, — но не стоит торопиться.
— Это единственный выход, — возразила Клемантина. — С какой стороны ни посмотри, если бы не было этого дерева, ничего бы не произошло.
— Вам не кажется, что виной всему скорее уж лестница?
— Само собой, эта кретинка не должна была оставлять лестницу, но это другой разговор. Она свое еще получит. Однако согласитесь, не будь дерева, Ситроену с Ноэлем не пришло бы в голову спрятать там мишку, чтобы Жоэль не достал. Все из-за него, из-за дерева. А что, если бы он, бедняжка, вздумал лезть за своим мишкой прямо так, без лестницы?
— Многие считают, — сказал Жакмор, — что детям даже полезно лазать по деревьям.
— Только не моим детям! И вообще, от деревьев только и жди неприятностей. Мало ли… Термиты подгрызут корни, и ствол свалится на голову, или сухой сук упадет и проломит череп, или молния ударит в верхушку, дерево загорится, ветер занесет язычки огня в детскую, и бедные дети умрут от ожогов!.. Нет, оставлять в парке деревья слишком опасно. Поэтому я прошу вас взять на себя труд сходить в деревню и нанять людей, чтобы они срубили все деревья. Половину пусть берут себе. А другую я оставлю на дрова.
— Каких людей? — спросил Жакмор.
— Ну, не знаю как их там: обрезчики или лесорубы… вот-вот, кажется, лесорубы. Попросите прислать мне лесорубов. Это очень сложно?
— Нисколько! — ответил Жакмор. — Уже иду. В таком деле важно ничего не упустить.
И он действительно тут же встал и пошел.
17Люди пришли после обеда. Они принесли с собой разные инструменты, железные клинья, багры и жаровни. Когда они заходили в ворота, Жакмор как раз возвращался с прогулки, он остановился и пропустил их. Их было пятеро да еще двое учеников: один лет десяти, хилый, рахитичный, другой постарше, с черной повязкой на левом глазу и нелепо искривленной ногой.
Один из работников кивнул Жакмору — это с ним он договаривался о цене. Сошлись на предложении Клемантины: половина бревен лесорубам, половина хозяйке. Если ей понадобится напилить и сложить дрова, за это отдельная плата.
