Владислав Дорофеев - Выкидыш
Почему Босх или Леонардо да Винчи не рисовали, как Кокошка или Клее, или Пикассо, Шагал, Ясперс Джонс? Не могли, не хотели, не видели, не чувствовали? Не было спроса. Не было такой внутренней человеческой задачи. Теперь она появилась – и художники начали отвечать по иному, нежели во времена Рафаэля и Леонардо. Титаны прикасались к вечности, кто-то даже входил в эту реку безмятежной любви. Никогда нельзя вычерпать из этой реки – она вечна и неистощима, также вечны вопросы, на которые отвечает художник.
Нельзя сказать, кто ближе к Богу, кто к человеку – Тициан или Шагал: оба на одинаковом расстоянии. Современное искусство также важно и значительно, как и средневековое или начало века. Оно лишь стало концептуальнее, то есть идейнее, в нем больше логики и разума, нежели у Леонардо. Но ведь не разум определяет: жить человеку – или умереть.
Разные концептуальные художественные акции – это такие полнокровные ответы на мучительные внутренние вопросы.
Впрочем, новые качественные достижения в культуре возможны только за счет взаимопроникновения и взаимовлияния – Гоген – Азия. Соратники Гогена отправились в Африку. И там нашли точку соприкосновения и взаимопроникновения культур. Например, Макс Эрнст и Модильяни.
То есть новое великое, новая эстетика, новый стиль возможны только на стыке неведомых и даже чуждых культур и воззрений.
Нет большой смысловой, целевой, идеологической, концептуальной разницы между «Мадонной с младенцем» Лукаса Кранаха, написанной в иконописной манере в пятнадцатом веке, и сделанной в шестидесятых годах двадцатого столетия, то есть спустя пять веков, картиной «Wall street», которую даже картиной нельзя назвать, ибо это измалеванная доска, к которой прикреплена палка в виде шлагбаума, к концу которого прикреплен длинный пожарный брезентовый рукав, такой длинный, что его пришлось уложить на полу в рулон.
Цель там и там одна – фиксация своей потребности, реализация, путем материального изображения своей внутренней задачи. Различие начинается на уровне содержания самой задачи. В первом случае – создание одного из основополагающих образов любви – образа Богоматери, во втором – делается попытка создания образа денег: финансовой столицы мира, которая находится в центральной части Нью-Йорка, в районе улицы Wall street. Но цель одна – исследование и познание своего внутреннего мира, через развитие своих внутренних ощущений, то есть себя.
Образ Богоматери – это также один из образов окружающего мира. Ибо это изображение духовного, незримого мира, окружающего человека после рождения, частью которого человек и является. Образ района Wall street – это образ денег, образ финансовой столицы.
Картина «Мадонна с младенцем» – это изображение нематериального представления человека о нематериальном мире материальными средствами. Высокая задача.
Картина «Wall street» – это изображение нематериального представления человека о материальном мире материальными средствами. Снижение градуса задачи. Но по необходимости. «Wall street» – в общественном представлении – это мир денег, и этот мир уродлив, а уродливый мир требует уродливых средств для своего воплощения. Что и имеем.
Эпоха Лукаса Кранаха – это жестокая эпоха, эпоха инквизиции и войн, святости и преступности, крови и рабства. В такие времена человек совершенствует свой внутренний мир, постигая его, развивая, исследуя. С помощью изобразительного или словесного искусства, которое в эпоху обесценивания индивидуальной человеческой жизни гармонично, величественно, вечно, часто празднично. Спустя пятьсот лет, в самые жестокие годы большевистского правления в России, когда жизнь человека совершенно обесценилась, и насилие над человеком со стороны государства сделалось столь же привычным, как и в пятнадцатом веке, – искусство вновь празднично, гармонично, величественно, обращается к вечным ценностям.
В эпоху комфортной материальной жизни, которая наступила на Западе со второй половины двадцатого столетия, обнаруживается иная зависимость между внешним и внутренним мирами. Искусство эпохи общественного комфорта – примитивно, безмозгло, бесформенно, сиюминутно. Хоть что-то напоминает человеку о бренности жизни.
Потому как гениальность в творчестве – это та самая единственная деталь, повторяющаяся во всем творчестве, во всех творениях, узнаваемая, которая делает узнаваемым творца, и которую называют – творческим почерком человека, мастера, художника и пр.
Например, в поэзии – это особая интонация, тональность, некоторый набор приемов и образов, все вместе это и выразится в единственной узнаваемой детали, которая становится узнаваемой и которая определяет мастерский художнический почерк гениального поэта.
В живописи (Дали), в скульптуре (Роден), в архитектуре (Гауди) – эту деталь мастера, этот почерк определить проще, для восприятия – это легче. Хотя, конечно, Микеланджело, Рублев – выше детали, у них все узнаваемо, все дышит гениальностью, все – ясность, прозрачность, единственность бытия, все – почерк, все – особенность.
Почерк мастера важен не сам по себе, но лишь как завоевание нового качества в познании человека и мира. Так называемый творческий почерк, авторская деталь – это и есть новое качество в творчестве – в литературе, изящной словесности, живописи, скульптуре, зодчестве и пр.
Деталь не может быть формальным приемом. Точнее, может, но этого недостаточно для определения мастера, а главное, этого мало для достижения мастера, но и этого вовсе недостаточно для завоевания нового качества в творчестве.
Одним словом, должна быть узнаваемость стиха, узнаваемость творчества, узнаваемость почерка. Творческая узнаваемость – это один из немногих, и, пожалуй, самый простой и самый доступный формальный признак мастера, гения, истинного творца, настоящего качества.
Назначение искусства одно во все времена – исследование мира, материального и нематериального. Грань же между внешним и внутренним мирами человека чаще провести или невозможно, или глупо. Поэтому бессмысленно искать ответ на вопрос: какие миры человек исследует с помощью картин/икон/скульптур – внутренний или внешний.
А потому именно в одном шаге от выхода из museum Ludwig правомерен вопрос: «С чем мы заканчиваем второе тысячелетие, с чем мы завершаем двадцатое столетие? Каковы результаты? Каков завет?»
Знаю!
Война! – вот центральный образ уходящего второго тысячелетия. Война – вот центральный образ истекающего двадцатого столетия.
Немецкий канцлер Шрёдер в своей вчерашней речи, сказал, что вся Европа поддержала силовую акцию против Югославии.
Новый чёрт Германии – это нынешний канцлер Герхард Шредер, человек с лицом похотливого козла, который деятельно, и, возможно, вполне успешно, мотивирует национальный дух милитаризацией немецкой жизни. Бедные немцы, они вновь доверились милитаристу. Нынешний канцлер Германии Шредер вновь возрождает агрессивность и воинственный дух немецкой нации. Вновь переводит нацию в состояние неосознаваемой душевной и умственной инвалидности.
24 марта в Берлине собрались руководители 15 европейских стран, чтобы определить направление европейской политики на ближайшие годы. Россию не пригласили. Для европейского сообщества Россия – это не Европа, Россия вне Европы.
Печально, что Россию уже никто из ведущих держав не ставит в расчет. Вовсе.
В ведущей деловой газете Германии «Frankfurter Allgemеine Zeitung» 25 марта, то есть сегодня, на второй день войны, появилась статья под названием – «Die russische Position hat fьr den Westen an Bedeutung verloren» («Позиция России не имеет больше для Запада значения»).
Россия унижена и оскорблена! Дальше некуда! История несправедлива, история государственных отношений основана не на справедливости. Россия спасла Европу в 13–14 веках от татар, затем в 17 веке от немцев, в 18 веке от турок, в 19 веке от французов, наконец, в 20 веке вновь от немцев. И вновь политика и отношения строятся исключительно с позиции силы. Но так не может долго продолжаться, это – глубоко неправильно. Нет! Так может долго продолжаться! Так не может продолжаться бесконечно!
Россию не ставят в расчет еще и потому, что России нужны кредиты!
Унижение невероятное! Несколько столетий подряд Россия не переживала подобного унижения!
Но никогда и ни в чем немногие не могут бесконечно диктовать свои правила многим. Сейчас кучка государств диктует планете свои правила. Упоение от ощущения собственной силы сменится в какой-то момент на печаль и поражение.
Основные западные лидеры – мерзкие лжецы, безответственные циники. Поразительно, насколько цинично и откровенно лгут западные лидеры. Извращая исторические факты и обстоятельства. Фальсифицируя историю. Позволяя себе вольность мысли необыкновенную.
Например, Клинтон сравнил Милошевича с Гитлером, а себя с Черчиллем. Что есть совершеннейший бред.
