Николай Гарин - Таежная богиня
— Да нет, я о своем, — закрутил головой Анатолий, словно отказываясь от своих слов, — я тут, — он кивнул на бревенчатую стену, за которой было клубное помещение, — сцену размалевал. Выходит, тоже художник. Хотя раньше никогда в руках кисточек не держал.
— А как же рисовал?! Что за сюжет? — вяло спросил Никита со своего места. Ему было забавно, что же может получиться у человека, впервые взявшего краски и кисть.
— Сюжет?! А черт его знает, — опять криво заулыбался Анатолий, — так, о своем. Ну ладно, вы устраивайтесь, а я пойду договариваться с хозяином насчет машины на завтра, — было заметно, с каким трудом он отрывается от Валерии и покидает клубный пристрой.
Никита вновь почувствовал тревогу. Она шевельнулась где-то под сердцем. Почувствовал близость и неизбежность беды. “Странно, что же должно произойти?!” — думал Никита, забыв про сон.
Погоня
Утром Валерия почувствовала себя гораздо лучше. Пока грелся чайник на плите, рассвело. За окном слышался топот — по деревянным тротуарам торопливо шли черные угрюмые зэки. На поселении было два построения — утренний развод на работы и вечерняя поверка, или перекличка. После построения они грузились на машины и уезжали на “биржи”.
Машина, которую Анатолию дали отвезти в Вижай Никиту с Валерией, оказалась лесовозом. Это был “Урал” без прицепа, с огромными железными рогами на открытой площадке вместо кузова. Просторной оказалась и кабина, куда все трое забрались после того, как поселок покинула последняя машина с “химиками”.
Проезжая мост через взбесившуюся Ушминку, Никита обратил внимание на острие обитого железом быка — серединной опоры моста, — он резал взбунтовавшуюся реку вдоль, а она все швыряла и швыряла на опору толстенные льдины, от которых мост сильно содрогался.
Дорога оказалась довольно скучной. Сразу после моста пошел тягун в гору, потом километров десять извивалась вокруг невысоких сопок и, неожиданно выскочив на широкую просеку, вытягивалась прямо посередине довольно далеко, почти к горизонту. Снега вокруг почти не было, зато вся дорога была в огромных и глубоких лужах кофейного цвета.
Анатолий монотонно отвечал на вопросы Никиты, которого вдруг заинтересовал образ жизни в зоне, что такое “биржи”, на которых работают зэки, и где они находятся, сколько длится их рабочий день и так далее. Никита особенно в душу не лез, спрашивал скорее из скуки, а Анатолий из вежливости отвечал. Потом оба замолчали, устав напрягать голос и слух из-за рева двигателя. Валерия дремала.
Часа через два с половиной дорога и жара в кабине начали выматывать Никиту с Валерией. Просека закончилась, дорога запетляла и вдруг выскочила на берег какой-то широченной реки и пошла параллельно ей. Необычным было то, что берега реки представляли собой высоченное нагромождение льдин. Это говорило о том, что где-то впереди то и дело случались заторы, вода поднималась, и, когда заторы рушились, на берегах оставались льдины.
— Это река Вижай, — видя, как повернули головы к реке его пассажиры, пояснил Анатолий. — Я ее такой еще не видел.
— Какой?! — с волнением спросила Валерия.
— Такой могучей, — в задумчивости проговорил Анатолий. Он был озабочен силой реки и масштабами ее разлива. Его волновал мост, за которым рукой подать и до поселка Вижай. Оставалось пройти плавный поворот, и все станет ясно. Вот и поворот...
Анатолий резко остановил машину.
— Что-то случилось? — почти в голос проговорили пассажиры и уставились на водителя. У Никиты защемило в груди. “Ну вот, начинается!..”
— Приехали.
— Как приехали? — Никита с Валерией, привстав со своих мест, глянули вперед. Там, за огромными ледяными глыбами, которые закрыли собой чуть не всю реку, едва виднелись перила моста.
— А где?.. А как?.. — начала было девушка, но замолчала.
Не говоря ни слова, все трое вылезли из кабины и, цепляясь за скользкие грани ледяных глыб, взобрались на самый верх “баррикады”. У Никиты мурашки пробежали по спине, когда он осмотрелся. Река была страшной. Мутная глинистая вода тащила огромные льдины играючи. Она походила на плоское чудовище, быстро и бесшумно скользящее куда-то вниз. Чудовище, играя могучими мускулами, жаждало смертельной схватки. Оно то и дело выбрасывало на берег очередную многотонную глыбу или, наоборот, стаскивало с берега и швыряло под уцелевшую часть моста. Последний оставшийся бык-опора то и дело вздрагивал от ударов. Вода подобралась к самому низу мостового пролета, отчего остаток моста напоминал длинный плот.
У моста стоял трелевочный трактор. Вокруг него возились люди в черных комбинезонах. Лиц не было видно. Они, судя по их действиям и звукам, чинили трактор.
— Это наши, из шестой бригады, — приглядевшись, узнал Анатолий, — за тормозухой гоняли к соседям.
— А как теперь обратно?! — Никита спросил не из любопытства, а от охватившего вдруг чувства безысходности, приближающейся беды. Будто не мост снесло, а захлопнулась ловушка, в которой, как и ожидалось, оказались они с Леркой.
— А что теперь, не по воздуху же!.. Пойдут в вижайскую зону, доложат, мост восстановят, вернутся, — ответил Анатолий и, внимательно приглядевшись, вяло добавил: — Еле на ногах стоят, а еще машину ремонтируют.
Неожиданно один из ремонтников отделился от толпы и, старательно вышагивая, то и дело опираясь на перила, пошел по мосту в их направлении. Анатолий продолжал курить, равнодушно поглядывая на приближающегося солагерника.
— А я гляжу, Гегель, не Гегель с какой-то шпаной?! Оказывается, Гегель! Снимаю шляпу, Гегель! — дойдя до края оборванного пролета, прокричал изрядно выпивший и сильно перепачканный мазутом зэк.
— Привет, — коротко и совсем не дружелюбно ответил Анатолий.
— А что за голуби с тобой, Гегель?!
Анатолий не ответил.
— Нам на ту сторону надо! — неожиданно прокричал Никита.
— Щас он вас на руках перенесет, — с ухмылкой, не глядя на Никиту, проговорил Анатолий и стрельнул окурком в мутный поток.
— Литр, фраерок, и ты на том берегу. А? Голубь?
— Идет! — тотчас ответил Никита, понимая всю глупость соглашения.
— Гегель, ты свидетель.
— Добро, — глухо ответил Анатолий, пожал плечами и повернулся к Никите, — у тебя есть литр?
У Никиты с Валерией была семьсотграммовая фляжка чистейшего спирта. Его брали на всякий случай, в медицинских целях, в том числе и для разведения красок в мороз.
Неуверенно развернувшись, зэк отправился обратно к трелевочнику, на ходу что-то крича своим собратьям. Те заметно оживились, засуетились, чаще застучали железом.
— Ну, что, поехали обратно, — обреченно проговорил Анатолий и стал спускаться с ледяных круч. Повернули и Никита с Валерией. Но не успели они спуститься, как на той стороне грозно рявкнул трактор и, выпустив из высоченной трубы черное облако, медленно пополз по мосту. Весь трелевочник был облеплен черными телами; на крыше кабины, обхватив высоко выступающий воздушный фильтр, полулежало сразу два. Еще один человек сидел на топливном баке за кабиной, двое стояли на верхней части площадки, а сам водитель даже свесил локоток из дверки, как это делают пижоны на легковых автомобилях. Прокатившись несколько метров, трактор остановился, лязгнули шестеренки переключения скорости, и вдруг он сорвался с места и легко понесся по мосту навстречу своей гибели.
Валерия с Никитой, а тем более Анатолий смотрели на это “цирковое” представление с естественной в таком случае иронией. Все трое ни на мгновение не сомневались, что метров за десять или пять до обрыва машина встанет как вкопанная, с нее слезут черные люди, будут показывать на них пальцами и ржать от души, что так легко одурачили лохов, поверивших в невозможное.
Трелевочник несся на всех парах. Будь мост целым, явление было бы самым заурядным и натуральным, но трети моста не было. Был обрыв высотой метра в полтора-два, а внизу — лавина мутной, кипящей, жаждущей жертв воды, вперемешку с льдинами.
Несущийся по мосту трелевочник с облепившими его людьми не остановился, как от него ожидали, он упал с моста.
Валерия вскрикнула, а Анатолий сдвинул брови и потемнел лицом. На месте падения трактора вода взорвалась, взметнулась гигантским фонтаном, накрыв собой щедрый подарок судьбы. Однако когда она успокоилась, на ее поверхности возникла верхняя часть кабины, к которой, как черные пиявки, прилипли люди. Вертикально торчащая выхлопная труба выстрелила черным облаком, и трактор медленно пополз к берегу.
Это было невероятно! Тем временем трактор выползал из воды. Мутный поток слегка вспенивал воду под самым локтем водителя. Сидящие на моторе и топливном баке “пассажиры”, вытянув ноги вперед, отталкивали от себя наплывающие на них льдины, остальные равнодушно поглядывали на происходящее вокруг. Тем не менее, ревя, как раненый зверь, вгрызаясь в дно металлическими когтями-гусеницами, трактор выползал на мелководье. Из всех его щелей хлестали толстые струи воды. Уткнувшись в ледяное нагромождение, он точно озверел, начал в исступлении крутиться, крушить лед, пока не пробил себе путь и не выскочил по другую сторону баррикады.
