Марк Леви - Первая ночь
Нагуляв аппетит, мы сели за столик, долго изучали меню, потом заказали по двухэтажному гамбургеру, и Уолтер шепнул мне на ухо:
— Академия передала мне для вас чек, жалованье за полгода.
— В честь чего? — удивился я.
— А вот это плохая новость. Учитывая ваши частые отлучки, ваша должность станет номинальной, вас выводят за штат.
— Я уволен?
— Не совсем. Я защищал вас как мог, но бюджет Академии пересматривают, и административный совет вынужден сокращать бесполезные траты.
— Значит, я, по мнению совета, «бесполезная трата»?
— Да члены административного совета вас даже в лицо не знают, после возвращения из Чили вы не показывались в Академии, Эдриен.
Уолтер еще больше помрачнел.
— В чем дело?
— Меня попросили собрать ваши вещи — кабинет надо освободить к следующей неделе.
— Они уже нашли мне замену?
— Нет, ваш курс отдали одному из более, скажем так, усидчивых коллег; ему нужно место, где он сможет готовиться к занятиям, проверять работы, беседовать со студентами… Ваш кабинет подходит идеально.
— Могу я узнать фамилию этого замечательного коллеги, который нанес мне удар в спину?
— Вы его не знаете, он в Академии всего три года.
По этой фразе я понял, что расплачиваюсь за то, что злоупотреблял свободой. Уолтер был огорчен, Кейра старалась на меня не смотреть. Я взял чек, вознамерившись немедленно его обналичить. Я был в ярости, но злиться мог только на себя.
— Шамаль[12] долетел до Англии, — пробормотала Кейра.
Кисло-сладкий намек на ветер, прогнавший ее с раскопок в Эфиопии, свидетельствовал о том, что запал нашего утреннего спора еще не прошел.
— Что вы намерены делать? — спросил Уолтер.
— Ну, раз уж я теперь безработный, мы сможем путешествовать.
Кейра увлеченно сражалась с куском мяса — думаю, она с превеликой охотой взялась бы и за тарелку, лишь бы не участвовать в нашем разговоре.
— У нас есть новости от Макса, — сообщил я Уолтеру.
— От Макса?
— Ну да, от старого друга моей подружки…
Кусок ростбифа из-под ножа Кейры улетел прямо под ноги официанту.
— Я не очень хотела есть, — объяснила она, — поздно позавтракала.
— Вы говорите о письме, которое я вам вчера передал? — спросил Уолтер.
Кейра подавилась пивом и закашлялась.
— Продолжайте, прошу вас, не обращайте ла меня внимания, — попросила она, вытирая губы.
— Да, я говорю о том письме.
— Оно имеет отношение к вашим планам? Далеко собрались?
— На север Шотландии, на Шетландские острова.
— Я хорошо знаю это место, в молодости я проводил там каникулы, отец вывозил всю семью на Уэлсей. Засушливая земля, полетом там замечательно, сильной жары не бывает. Папа ненавидел жару. А вот зимы суровые, но он обожал зиму, хотя ездили мы туда только летом. На какой остров вы собрались?
— На Елл.
— Там я тоже был, на северной оконечности стоит самый знаменитый дом с привидениями Соединенного Королевства. Виндхаус — продуваемый ветрами, как следует из названия. Но почему ваш выбор пал именно на Елл?
— Хотим встретиться со старым знакомым Макса.
— И чем занимается этот человек?
— Он на пенсии.
— Ну конечно, понимаю, вы отправляетесь на север Шотландии, чтобы встретиться с другом-пенсионером старого друга Кейры.
В этом должен быть смысл. Вы оба очень странные… Что-то от меня скрываете?
— Вы знали, что Эдриен — тот еще зануда? — Кейра ответила вопросом на вопрос.
— Да. — Уолтер кивнул. — Я это замечал.
— Раз так, должны понимать, что ничего другого мы от вас не скрываем.
Кейра попросила у меня ключи от дома, она решила вернуться пешком, дав нам закончить увлекательный мужской разговор. Кейра кивнула Уолтеру и покинула ресторан.
— Вы поссорились? Что еще вы натворили, Эдриен?
— Просто невероятно! Почему вы считаете, что это моя вина?
— Потому что из-за стола ушла она, а не вы. Итак, я слушаю, выкладывайте все начистоту.
— Да ничего я не сделал, черт побери, если не считать того, что со стоическим терпением выслушал любовный бред типа, написавшего это письмо.
— Вы прочли адресованное ей письмо?
— Она сама это сделала!
— Ну что же, это доказывает, что она честна с вами, но я думал, что Макс — просто друг Кейры.
— Друг, с которым она несколько лет назад предавалась любовным утехам.
— Но и вы, друг мой, нс вели целомудренный образ жизни до встречи с Кейрой. Хотите, чтобы я напомнил вам ваши собственные откровения? Наш первый брак, ваш доктор, та рыженькая барменша…
— Я никогда не встречался с рыжей барменшей!
— Вот как? Ну, значит, я встречался. Не важно, и не говорите, что вы как полный идиот ревнуете к прошлому.
— А я и не говорю!
— Вам следует не ненавидеть Макса, а петь ему осанну.
— За что это?
— А за то, что был глуп и отпустил ее, иначе сегодня вы не были бы вместе.
Я был озадачен: в рассуждениях Уолтера была своя логика.
— Ладно, закажите мне десерт и отправляйтесь извиняться. Какой же вы невежа!
Шоколадный мусс оказался столь восхитительным, что Уолтер умолил меня взять еще одну порцию. Подозреваю, он затягивал момент расставания, чтобы поговорить со мной об Элене, вернее, послушать мои рассказы о ней. Он собирался пригласить ее на несколько дней в Лондон и хотел знать, согласится ли она. На моей памяти, тетушка Элена никогда не ездила дальше Афин, но теперь я уже ничему не удивлялся: с некоторых пор все стало возможным. Я посоветовал Уолтеру действовать умно и деликатно. Он выслушал мои бесчисленные советы, а потом смущенно признался, что уже сказал Элене и она ответила, что мечтает побывать в Лондоне. Они условились на конец месяца.
— Так зачем же вы завели этот разговор, если знали ответ.
— Хотел убедиться, что вы не разозлитесь. Вы — единственный мужчина в семье, и я должен был получить ваше согласие.
— Мне почему-то не показалось, что вы меня о чем-то прочите.
— Скажем так: я прозондировал почву. Спросил, есть ли у меня надежда, и, если бы почувствовал хоть малейшую враждебность…
— …отказались бы от своих планов?
— Нет, — признался Уолтер, — но умолял бы Элену переубедить вас. Несколько месяцев назад мы были едва знакомы, но я успел привязаться к вам и не хочу рисковать нашей дружбой.
— Уолтер… — сказал я, глядя ему прямо в глаза.
— Что? Вы находите паши отношения неподобающими?
— Я нахожу чудесным, что моя тетушка обретет наконец в вашем обществе долгожданное счастье. То, что вы сказали тогда, на Гидре, сущая правда: будь вы на двадцать лет старше, все бы радовались. Не станем обременять себя лицемерными предрассудками провинциальных буржуа.
— Не хулите провинцию, боюсь, в Лондоне на это смотрят точно так же.
— Никто не велит вам предаваться жгучим поцелуям под окнами Академии… Хотя лично мне идея нравится.
— Значит, вы даете согласие?
— В нем нет необходимости!
— В каком-то смысле есть… ваша тетушка хочет, чтобы о ее маленьком путешествии вашей маме сообщили вы… конечно, если согласитесь.
В кармане завибрировал телефон. На экране высветился мой домашний номер — Кейра теряла терпение. Ничего, нужно было остаться с нами.
— Не ответите? — с тревогой в голосе спросил Уолтер.
— Нет. Так на чем мы остановились?
— На маленькой услуге, которую вы могли бы нам оказать.
— Хотите, чтобы я поведал маме о похождениях ее сестры? Мне и о своих-то непросто с ней говорить, но я сделаю все, что смогу, я ваш должник.
Уолтер схватил меня за руки.
— Спасибо, спасибо, спасибо, — повторял он, тряся меня, как грушу.
Телефон снова завибрировал, я не ответил, подозвал официантку и заказал кофе.
Париж
Айвори сидел за письменным столом и при свете лампы просматривал сделанные за день заметки. Когда зазвонил телефон, он снял очки и ответил.
— Хотел сообщить, что передал ваше письмо по адресу.
— Она его прочла?
— Сразу же, утром.
— И как они отреагировали?
— Пока рано говорить…
Айвори поблагодарил Уолтера и сразу же сделал звонок:
— Ваше письмо дошло, примите мою благодарность. Вы написали в точности так, как я продиктовал?
— Слово в слово, но добавил несколько строчек от себя.
— Я же просил ничего не менять!
— Так почему было не написать, а еще лучше — не высказать все — самолично? Зачем вам посредник в моем лице? Не понимаю, во что вы играете.
— Хотел бы я, чтобы это была игра… Нам она доверяет куда больше, чем мне и кому бы то ни было другому. Я не пытаюсь льстить вам, Макс. Вы были ее преподавателем, не я. Когда через несколько дней я позвоню и подтвержу полученные на Елле сведения, она сразу поверит. Не зря говорят, что два мнения всегда лучше одного, не так ли?
