Андрей Геласимов - Дом на Озерной
– Слышь, а ты был там когда-нибудь? – спросил он Муродали, который сосредоточенно курил рядом с машиной.
– На офицерскую зарплату? – усмехнулся тот.
– Понятно, – вздохнул Степан. – А хотел бы?
Муродали, не задумываясь, покачал головой.
– А я бы хотел, – мечтательно продолжал Степан. – Заходишь такой и говоришь: «Играю на все». Прикинь…
– Прикинул, – коротко сказал Муродали и бросил окурок на землю.
Тем временем Тетерин и Томка уже прошли к стойке бара. На входе у Томки перехватило дыхание при виде тех перемен, которые произошли с ее стареньким Дворцом пионеров. Вместо обшарпанных стен, пыльных невзрачных светильников и огромного, на полстены, расписания работы кружков, Томку теперь обступила такая роскошь, о какой она даже не мечтала. Вернее, она мечтала, но мечты эти были абстрактны. Они относились скорее не к ней, а к некой другой женщине, которой Томка, конечно, хотела быть, но – поскольку Степан, поскольку «КамАЗ», да и с актерской карьерой ничего не получилось, – стать этой женщиной она уже не могла. При этом она совершенно не понимала, что вся обстановка в этом провинциальном казино была ужасной пошлостью, и от всей души наслаждалась ею.
– Ты посмотри, какое зеркало, – шептала она Тетерину, убирая платок Галины Семеновны в сумку. – Это же золото. Я себе такое в новую квартиру хочу.
Тетерин изо всех сил пытался ее урезонить, но Томкин восторг оказался такого свойства, что потребовал бы не одного, а как минимум штук десять невезучих терапевтов, чтобы хоть как-то ее притормозить.
– Тома, мы на задании, – шептал он. – Нам надо искать человека в розовом галстуке.
– Всю жизнь мечтала у стойки посидеть, – самозабвенно отвечала она, забираясь на высокий неудобный табурет. – Представляешь? Как в кино.
– Что будем пить? – повернулся к ним бармен.
Томка торжественно посмотрела на своего испуганного кавалера.
– Возьми мне шампанского.
– Два лимонада, пожалуйста, – сказал Тетерин бармену.
– Жмот, – быстро прокомментировала она.
Поставив перед ними два стакана с колой, бармен отвернулся, а Томка с обиженным лицом принялась тянуть свой напиток через соломинку. Впрочем, уже в следующую секунду взгляд ее остановился на чем-то в дальнем конце зала, и от внезапного оживления она едва не опрокинула свой стакан.
– Смотри, смотри! – зашипела она, хватая Тетерина за рукав.
– Что? – завертел он головой в поисках розового галстука. – Нашла?
– Да куда ты смотришь? – ткнула она его кулаком в бок. – Вон туда посмотри! У нас там сцена была. Я шесть лет на ней выступала.
Чувствуя, что одного Тетерина в этот момент ей недостаточно, она повернулась к бармену.
– Вы книжку про «Цветик-семицветик» читали? Там еще мальчик такой был на костылях…
– Тома, ты что, с ума сошла? – негромко сказал Тетерин. – Пойдем фишки покупать.
Он потянул ее от стойки, а бармен еще некоторое время смотрел им вслед. В казино он видел самых разных клиентов, но таких еще не было.
Тетерин тоже впервые оказался в подобном заведении. Он, вообще, нечасто посещал бары и рестораны, предпочитая места, где не надо оставлять чаевые официантам. Поскольку единственным таким местом была столовая при его поликлинике, он предпочитал именно эту столовую.
Подойдя к окошку, за которым сидела сильно накрашенная девушка, он вежливо обратился к ней:
– Скажите, пожалуйста, а сколько стоят самые дешевые фишки?
– По пятьдесят рублей.
– Десять возьми, – тут же дернула его за рукав Томка.
– Вы извините нас, – сказал он девушке. – Мы на секундочку отойдем.
– Да, пожалуйста, – пожала плечами она.
Тетерин отвел Томку от окошка.
– Нам же сказали – больше трехсот рублей не проигрывать.
– А кто тебя заставляет ставить? Десять фишек взял – десять вернул. Можно вообще ничего не тратить. Зато не будем выглядеть как лохи. И так уже все на нас пялятся.
– Тома, если честно, я думаю – это из-за твоего платья. Может, тебе лучше снова платок надеть?
– Обойдешься. Иди фишки бери.
Они вернулись к окошку, где уже стоял невысокий кавказский мужчина в светлом костюме и с толстой золотой цепочкой на шее. Сотрудница казино пересчитывала выигранные им фишки. Забрав довольно увесистую пачку денег, мужчина посмотрел на Томку, а затем одобрительно кивнул Тетерину:
– Повезло тебе, слушай… Царица.
Зардевшаяся Томка на секунду потупила взгляд, а когда кавказец ушел, быстро и взволнованно заговорила:
– Видишь, выигрывают же люди. Может, попробуем, а, Тетерин? Я всю жизнь мечтала.
– Ни в коем случае, – отрезал он и склонился к окошку. – Шесть фишек, пожалуйста.
* * *Юрка в тот вечер вернулся с работы сразу после того, как «группа захвата» выдвинулась в казино. Он теперь каждый день проводил на рынке. Заработать на видеокамеру оказалось не так просто. Хозяева торговых точек неохотно нанимали парня в черной футболке с буквами «ЧГ» на плече. Они видели в этом какой-то подвох, тем более что многие из них были откровенно «люди неместные».
Домой Юрка приехал совершенно потерянный. В последние два дня он мучительно ломал голову над тем, как объяснить Ежу и всем остальным случай с Муродали. Он понимал, что его товарищам будет до лампочки история про свалившихся ему на голову родственников, которые вдруг оказались таджиками, и что никто не станет вникать в его ситуацию. Ему надо было встретиться с Ежом, но он откладывал эту встречу.
К тому же его знакомство с Дашей неожиданно заставило его задуматься о своих убеждениях. Он, разумеется, еще не ставил их под сомнение, и все же ночной разговор с ней в пустой родительской квартире, где она тайком снимала свое интервью, тревожил его новизной взгляда со стороны.
– Ты говоришь, что хочешь гордиться своей страной, – сказала она тогда. – Но раз эти люди – все эти таджики, узбеки, азербайджанцы – едут сюда, то, значит, у нас все хорошо. Они же не едут, ну, я не знаю, скажем, в Монголию. Ты не пытался задуматься – почему? Да все очень просто. Здесь гораздо больше возможностей. А это значит, что тебе уже есть чем гордиться. Вот если бы они сюда не приезжали – вот это была бы труба.
Юрка не привык много размышлять на эту тему, потому что до встречи с Дашей ему все было ясно и так, но ее слова смутили его. Он хотел жить в великой стране, а Дашины мысли почти прямо говорили об этом величии, показателем которого, как это ни странно, был наплыв иммигрантов из бывших советских республик. Выходило, что его ненависть к ним не имела особого смысла.
Чтобы хоть как-то заглушить все эти сомнения, Юрка вкалывал на рынке до потери сил. Разгружал машины с продуктами, таскал мешки со стройматериалами, помогал на укладке асфальта, а вечерами убирал мусор в торговых павильонах. Это помогало ему отвлечься и от семейных проблем. На Озерной он только ночевал, уезжая на рынок в шесть утра и возвращаясь после десяти вечера.
