Новый Мир Новый Мир - Новый Мир ( № 1 2010)
Носилки и лежащих на них проверяют особо.
— М-мм! — стонет женщина.
И вновь понесли. Квадратный мужик на ровном ходу вдруг замечает удивительное: женщина сумела — лежа! — залезть рукой в портфель студента и нашла там сигареты. Надо же!.. Ага, выцарапала себе одну! Если бы она могла себя видеть!.. С сигаретой в руке она кажется вполне беззаботной. Она не соображает, что ее куда-то несут.
С трудом, а все же попала сигаретой себе в губы — просит теперь вялым жестом: дайте же прикурить!
Квадратный, притормозив на миг и придерживая носилки коленом, достает из кармана зажигалку. Чиркнув раз-другой, дотягивается огоньком к женщине.
Несут ее дальше, а она себе курит.
Студент (он в паре идет первым) чует за спиной сигаретный дымок и начинает запоздало ворчать: я, мол, мамаша, тоже бы не прочь сейчас покурить.
— Запятая…
— А? — не расслышал квадратный.
— Запятая! Слаще не бывает! — И студент оживленно рассказывает. Через каждый шаг оглядываясь, он сообщает напарнику, что у них на третьем курсе это ценится и называется сделать запятую . Курнуть по-тихому на экзамене… Покурить, прежде чем идти к мрачному столу и тянуть там свой билет.
Можно, мол, и здесь сказать — женщина на белых носилках сейчас тоже идет на экзамен.
— Гы, — гыкает квадратный.
А женщина на носилках роняет, уже выронила окурок, впадая в полное забытье. Глаза закатились, правая рука свесилась и едва не волочится по асфальту. Они принесли ее мертвую.
НОЧЬ , и, услышав вновь недалекую стрельбу (похоже, возле Яузы), Зинаида подумала, что стемнело по-настоящему. И что она одна. Командированные уже давно все съехали. Кастелянша и уборщица ушли… И не закрыть ли дверь гостиницы еще и на засов?.. Час-то поздний.
Зинаида выскочила к входным дверям и ойкнула... он стоял там.
Он улыбался. В светлом плаще. Она чуть с ума не сошла! Он же уехал!
Нет, нет, это был, конечно, другой человек. В таком же светлом плаще. Но незнакомый.
И стало ей страшновато.
Бывало, конечно, человек путал, принимая маленькую ведомственную гостиницу за обычную. (Иные и деньги за ночлег предлагали.) Но как это он вошел так тихо… без постука по ступенькам? Чужие ноги вахтер Зинаида расслышит сквозь самый сладкий сон.
— Здравствуйте, милая. Добрый вечер. — Мужчина приятно и несколько медлительно наклонил голову.
И тотчас ожившей теплой волной накатило на Зинаиду вчерашнее чувство. Затоптанное ногами отъезжающих. Нежное зазывное чувство… Так и невостребованное вчерашней ночью.
Селить чужаков в гостинице, однако, нельзя, имелся свыше категорический запрет. Без вариантов… Что же до личного резерва, у Зинаиды была еще лишь одна кровать в ее собственной квартирке-комнате (запасная — но это уже напротив кровати самой Зинаиды). Нельзя…
И негде…
Незнакомец был явно помоложе того, уехавшего. Но так же высок.
И похожая сила взгляда. И голос, голос...
— Здравствуйте, милая.
Сердце Зинаиды подтаяло. Однако она строго спросила:
— Что вам нужно? К кому?
— Мне ничего не нужно.
Она повторила:
— Мест нет.
— В пустой гостинице?
Он улыбнулся — и в улыбке его была знакомая мужская уверенность, так заворожившая вчера Зинаиду.
— Приличный человек оказался без ночлега. В такую неспокойную ночь, — добавил он твердо.
Мужчина был из ее снов. И вот-вот ее опять ужалит вчерашняя нежность.
— Но ведь я найду место. Я колдун. — Он засмеялся. — Не узнали? Если хотите, экстрасенс… Телевизор смотрите?
И тут же добавил более серьезно и чуть с нажимом:
— Экстрасенс. Учтите.
В лице его и впрямь мелькнуло что-то ей известное. Как бы из пестрого сновидения. Или, может быть, со вчерашнего телеэкрана.
Зинаида не так уж проста. Зинаида знала, что экстрасенсы нынешние поговорить и заговорить тебя умеют. Экстрасенсы, то есть которые настоящие, умные… все они с образованием… любят деньги, никто их в наше время не отрицает и не гонит… Даже на телевидение их приглашают, зовут! Задают вопросы… И они нам гадают о переменах в будущем. А то и ловко, умело кого-нибудь врачуют.
— Что нужно? — спросила Зинаида помягче, но все еще строго.
Незнакомец тоже стал строг:
— Мне нужно, чтобы людей вокруг не было. И тишина. И ночлег.
— Но мест нет.
Он еще раз Зинаиде улыбнулся, словно бы понимать друг друга по улыбке у него с ней была уже давняя договоренность. Мол, обоюдный их сговор. Во вчерашних ее снах… Чего, конечно, быть не могло (Зинаида даже головой встряхнула, дурь какая!).
— Мест нет.
Да, да, иной раз в нечаянно залетавших чувственных снах, в полудреме, Зинаида подумывала о мужчине. Как и всякая женщина, свою семью пока что не построившая… Прикидывала для себя случай… Так или этак. С мужчиной приятным. И не заносчивым в разговоре. Симпатичным по ее, Зинаидиным, меркам и… и… почему-то оказавшемся в большой Москве без гостиничного места и ночлега.
А незнакомец смотрел ей глаза в глаза с ясным уже значением: разве мы оба забыли? разве мы не помним те сны?.. Мы ведь оба знаем, а другим что за дело до маленькой ночной тайны меж женщиной и мужчиной.
— Мест совсем нет. Разве что… у меня.
И смутилась.
— Годится, — сказал он спокойно.
Мужчина не спешил, не перетаптывался нервно на подсказанном ему пропускном месте. Он и на чуть не дернулся вперед, вроде как, веди же меня скорее! Он улыбался. Совпадение с давним желанием получалось само собой.
Меж тем Зинаида побаивалась своей откровенности (уже ведь решилась на ночное знакомство). В голове возник легкий-легкий звон… Это точка. Другим ищущим ночлега сюда уже не войти. Скрывая смущение, она шумно громыхнула засовом — заперла гостиницу на ночь.
Однако и вести его, красивого, прямиком к себе, в свое жилье, ей было ужасно неловко. Да и робко.
— Меня зовут Зинаида.
Прочитав ее душевные колебания, мужчина сказал легко и с очень сейчас уместным для обоих деловым оттенком:
— Экстрасенс, Зина, остался без рабочего места. Экстрасенс поколдовать к вам пришел. В пустоте. В тишине. А заодно, раз уж мы окажемся сегодня рядом, то получается — пришел к вам гость...
И вновь он попал ей голосом своим и взглядом (и этим колдовским наклоном головы) в размягченную душу. Что ж это такое? — подумала она. Откуда он знал про кровать?.. “Там?” — спросил он и уверенно шагнул, угадав теперь и эту единственную резервную кровать, и даже направление туда — в неброскую Зинаидину квартирку-комнату, что рядом со входом. Умный! — вспыхнуло в груди Зинаиды, она онемела и пропустила его. Шла за ним следом.
Где-то она видела такое — в кино, что ли?.. Мужчина, узнаваемый по неким киношным грезам… Таким же неспокойным вечером и с такой же нацеленной на скорую любовь улыбкой интересный мужчина приходил к женщине. Приходил незваный (как раз когда женщине надо быть настороже). Помнила что-то такое и знать знала, но теперь-то куда Зинаиде его деть?.. Сама ведь, сама!
Было ей и тревожно, и сладко. Усмехнулась.
— Таинственный вы.
— Ну что вы, — возразил незнакомец, уже войдя в ее комнату.
Вместе с легким очарованием в его голосе слышалась теперь еще и легкая изящная наглость. А лет ему тридцать — тридцать пять, ровесник! — подумалось ей почему-то с радостью.
— Ну что вы. — Он стоял посреди комнаты. — Ну что вы. Какая тайна. Я просто привлекательный. Особенно ночью.
— Верно! — вздохнула она. И голос на вздохе сам собой вышел у нее шепотный и нежный.
Она облизнула пересохшие губы:
— Кровать только эта, — указала. — Других, ей-богу, нет.
Он кивнул. Он шагнул к резервной кровати — сел, как бы опробывая матрацную мягкость. Сидел спокойно. Не снимая плаща… Затем, как-то очень-очень осторожно сняв плащ, держал его в руках.
И не повесил запросто у двери, где крючок, а с выбором (и опять же бережно) уложил плащ на сиденье стула.
Светлому и явно дорогому плащу и впрямь было не место рядом с ее пальто, с ее трудовой телогрейкой (бока телогрейки в давних пятнах). Но как это вдруг получилось, что его лицо оказалось напротив? Лицо понимающего мужчины. Глаза смотрели прямо и волновали ее. Странно как… От него пахло вишневым мятным леденцом. “Что ж это он сразу, едва с порога, меня обнимает?” — хотела она возмутиться.
