Алексей Митрофанов - Юлия
– Ну а люди как же? Старушки, дети? Или если у человека плохое настроение, например?
– Пусть этим попы занимаются, – отмахнулся Ващенко, – учителя, артисты всякие или вот вы – журналисты. Мы этим заниматься не будем. Зачем они нам? Мужчина должен заниматься бизнесом.
– Жестко ты формулируешь.
– Зато прямо. Ты думаешь, они «оранжевым» нужны?
– Говорят, что нужны. Ващенко отмахнулся.
– Так, слова одни.
– Ладно, – сменил тему Лобенко, – а что дает тебе членство в команде?
Ващенко снисходительно усмехнулся.
– Я никого не боюсь, и мне это в кайф. Команда вселяет уверенность. Мы все в команде, в команде конкретных людей.
– Наверное, и министром планируешь стать в случае победы? – насмешливо спросил Лобенко.
– Надо будет – стану, – уверенно ответил Ващенко. – Что они, семи пядей во лбу?
– Но ты же не подготовлен!
– А кто подготовлен? Да ты половину высших чиновников возьми, что у вас, что у нас, – черт знает, откуда возникли. Что, ваш Чубайс хорошо знал электроэнергетику, когда сел на РАО ЕЭС? А как ты думаешь, почему?
– Почему?
– Потому что есть такая старая хохляцкая поговорка: «Дай бог счастье, а ум найдется». По ней все и происходит. Повезло людям – подсуетились вовремя, перетерли с кем надо, отстегнули кому положено – получили счастье. А ум приложился.
Лобенко трудно было что-либо на это возразить. Ващенко посмотрел на портфель.
– Мастер-кассета с тобой? Сергей показал.
– Вот она, голубушка.
– Давай сюда!
– Бери вместе с портфелем, – махнул Лобенко рукой. – Все равно он мне больше не нужен.
Ващенко согласно кивнул. Лобенко застегнул портфель и бросил на прежнее место.
– Надеюсь, впрочем, что вы не победите, – сказал он.
Ващенко презрительно усмехнулся.
– Посмотрим, – обронил он пренебрежительно.
Лобенко захотелось заехать тому по зубам, но он сдержался. Обернулся к Ивану.
– Иван, а ты чего молчишь? Ты за кого – за «оранжевых» или за «бело-голубых»? За Януковича или Ющенко?
– Он из партии материальных интересов, – ответил вместо него Ващенко. – Присоединится к победителю. Иван – самый умный.
Глава 36
В зал зашла очень красивая высокая блондинка. Оглядевшись, она танцующей походкой направилась к соседнему с компанией столику. Задержала взгляд на Лобенко, и тот мгновенно отреагировал.
– Ничего телка, – сказал он, поворачивая за ней голову.
– По-моему, она тебя узнала, – сказал Иван.
– Меня многие узнают, – самодовольно ответил тот.
Блондинка тем временем закурила.
– К ней кто-то должен присоединиться? – задался вопросом Иван.
– Ага, кто первым успеет, – цинично сказал Лобенко и встал.
Он направился к блондинке и, склонившись, стал что-то говорить ей на ухо. Она слушала и задумчиво улыбалась.
Из дальнего и темного угла зала за происходящим внимательно наблюдал Филатов. Он сидел спиной ко входу, иногда оборачиваясь в зал. Перед ним стояли несколько тарелок и графинчик с коньяком. Со стороны казалось, что он занят ужином, хотя на самом деле он едва к нему притронулся.
Через пару минут блондинка встала и перешла за стол Лобенко и компании. Свою сумочку она небрежно бросила поверх его портфеля. Увидев это, Филатов довольно улыбнулся, отвернулся и продолжил свое общение с ужином.
Спустя двадцать минут он достал из кармана пиджака телефон и набрал номер секретарши.
– Можешь уходить, – сказал он, – там все выгорело дотла.
Блондинка встала.
– Мне нужно в дамскую комнату, – сказала она. – Я сейчас.
Подхватив сумочку, она послала Лобенко воздушный поцелуй и удалилась. Тот расстроился, но не подал виду и налил себе еще выпить.
Блондинка за стол не вернулась, а из дамской комнаты проследовала сразу в гардероб, оделась и ушла. В это время началось шоу, компания отвлеклась на сцену и ничего не заметила.
Филатов набрал секретаршу еще раз.
– Ты где?
– В гостинице.
– Добралась нормально, без приключений?
– Да, все спокойно.
– Собирай вещи, выписывайся и двигай в аэропорт. Рейс через два часа, как раз успеваешь.
– Мы разве не вместе летим? – удивилась она.
– Нет, у меня здесь еще дела.
– А билет?
– Я заказал.
– Хорошо, – она положила трубку. «Проверенный кадр, – с одобрением подумал Филатов. – Все четко и ясно, никаких лишних вопросов. Высокие девушки нас всегда выручали».
Тем временем Ващенко уговаривал Лобенко поехать на просмотр фильма к его шефу. Лобенко упирался. Филатов видел, как тот активно жестикулировал, не соглашаясь ни в какую. В конце концов Ващенко это надоело, он подхватил портфель, и они с Иваном направились к гардеробу, оставив Лобенко одного.
Филатов достал телефон.
– Они выходят, – сказал он в трубку. – У одного в руках желтый портфель. Он коренастый, усатый, в очках.
Ващенко и Иван вышли на улицу. Остановились, с облегчением вдохнули свежего воздуха. Переулок, в котором находился клуб, был пуст. Издалека, с площади, доносились революционные песни.
– Посмотрим, что они завтра запоют, – мстительно сказал Ващенко.
– Где твоя машина? – спросил Иван.
– За углом.
– Позвони, пусть подъедет.
– Еще чего! Пройдемся. Или ты чего-то боишься? – насмешливо спросил он.
– Ничего я не боюсь, – ответил Иван, – но лучше бы ему сюда подъехать. Чем черт не шутит!
В этот момент перед ними вдруг возникли два высоких парня в темной одежде. Их лица закрывали вязаные шапочки с прорезями для глаз. Один сильно толкнул в грудь не очень твердо стоящего на ногах Ивана, отчего тот потерял равновесие, ударился о стену дома, сполз по ней вниз и оказался сидящим на асфальте. Другой отвесил Ващенко короткий удар в дыхалку и вырвал из рук портфель. Оба побежали по безлюдному ночному тротуару. Согнувшись пополам, Ващенко смотрел им вслед, беззвучно открывал и закрывал рот, не в силах произнести ни слова, а Иван все никак не мог подняться на ноги, его сильно качало.
Отбежав метров пятьдесят, грабители перешли на быстрый шаг. Тот, что был с портфелем, открыл его. С недоумением пошарил внутри. Затем перевернул и потряс. Оттуда выпала кассета и угодила в лужу. На кассету наступил грубый ботинок, и она жалобно затрещала. Портфель полетел на газон. Грабители опять перешли на бег и растворились в темноте.
К кассете приковылял Ващенко. Он с матом выудил ее из лужи, потом подобрал на газоне портфель. Подтянулся Иван, потерявший где-то свою кепку.
– Говорил же я – пусть подъедет ко входу! – нетрезвым голосом повторял он.
– Заткнись! – зло оборвал его Ващенко. – Без тебя тошно.
Оба вернулись в ночной клуб и подошли к Лобенко, который к тому времени уже снял какую-то девку. Филатов видел, как Ващенко тряс перед ним открытым портфелем, а Лобенко пьяно ухмылялся. Затем он осторожно, двумя пальцами вытащил надломанную посередине кассету, с которой капала вода, повертел в руках и уронил обратно.
«Дело сделано, – подумал Филатов, – пора домой». Он подозвал официантку, расплатился и вышел, стараясь держаться незаметно. Никто из троицы не обратил на него внимания.
На следующий день Филатов не отходил от телевизора, щелкая по всем каналам, но анонсированный накануне фильм Лобенко так и не вышел. «Не обманула Джульетта, – с удовлетворением подумал он, – уничтожила-таки исходники».
Следующий день был последним перед голосованием, в который агитация запрещена. Больше в Киеве делать было нечего, исход выборов Филатова не интересовал.
Позвонил Маслаченко.
– Ну как, пан добродий, мои хлопцы справились?
– Вполне, – сказал Филатов, – очень толковые ребята.
– Других не держим, – довольно отозвался тот. – В гости заехать не хочешь?
– А у тебя там панночки нет?
– Это как у Гоголя? – хохотнул Маслаченко.
– Примерно.
– Нет, у меня девчата простые.
– Тогда в следующий раз, – сказал Филатов.
Глава 37
Филатов и Лебедов встретились в ресторане. Обсуждали итоги «оранжевой» революции. Фильма Лобенко против «оранжевых» никто не видел ни до, ни после выборов.
– Ты просто молодец, – сказал Лебедов, – хорошо там управился.
– Да уж, – согласился Филатов, – пришлось подсуетиться.
– Сильно напрягался?
– Ну, скажем так, выложился на все сто.
– Теперь я твой должник, – резюмировал Лебедов.
– Брось, Алекс, какие могут быть между нами счеты? – отмахнулся Филатов, хотя ему и приятно было слышать похвалу от приятеля.
– За твой успех! – провозгласил тост Лебедов. Выпили.
– Что наша подруга, – поинтересовался Филатов, закусывая, – довольна?
Лебедов налил себе минералки.
– Еще как, – сказал он.
Филатов приготовился к выслушиванию новой порции благодарностей. Но их не последовало.
– Вот только… – Лебедов сделал паузу.
– Что? – насторожился Филатов.
– Ну, в общем, не принимай близко к сердцу. У баб настроение по сто раз на дню меняется. И мелят поэтому что попало. Что с них взять?
